Санай и Сарацин

– Витька, я все слышу! – Санай не шелохнулся.

Заумный треп призрака немного разрядил нервы, взведенные до предела. Сталкер не сердился на Витеньку, но понимал одну важную вещь. Если не положить конец этому велеречивому поносу, то никто так и не узнает, что же все-таки предпринять в создавшейся ситуации.

– Сейчас зеленые уши кому-то оторву.

– Ну!.. – Сарацин постучал по затихшему рюкзаку.

– Мы находимся на самом краю обширного грязного пятна. По-моему, это изотоп стронция-90. Могу, конечно, ошибиться, но вроде бы так. Объясняю для тех, кто тупой. – В этом месте призрак Петров позволил себе театральную паузу, своим нарочитым молчанием указывая на того человека, который, по его мнению, и являлся упомянутым недоумком. – Именно стронций-90 считается самым страшным антропогенным радиационным загрязнителем. Он способствует поражению костного мозга, возникновению лейкемии и рака костей!

– Зашибись! – Санай хмыкнул. – Значит, это очень вредно, да?

Сарацин хихикнул:

– У нас тут год за семь идет! Я точно говорю! Приедем в Киев – я ванну водки приму.

– Родные! – подал голос Плут. – Надо торопиться. У меня от вас секретов нет, но начинает двоиться в глазах от голода.

– Ширяемся антирадиационными препаратами и на баррикады? – Сарацин озабоченно зашуршал по карманам в поисках шприцев.

Пока группа пересекала опасный участок, ничего особенного не происходило, за исключением того, что счетчики Гейгера, встроенные в детекторы сталкеров, непривычно часто щелкали, надрывно и тревожно действуя на психику людей.

Минута, две, пять.

– Если еще чуть-чуть задержимся здесь, тогда на той стороне грязного пятна нас должна будет ожидать машина реанимации, – прокомментировал Санай.

Плут шел впереди и молчал. Сарацин озабоченно поглядывал на часы.

Внезапно оба работающих детектора заткнулись. Нависла тишина.

Группа оживилась, у всех словно груз с души упал.

Но счетчики затрещали с новой силой, и люди разочарованно ускорили шаг. Опасность еще не миновала!

Через две секунды детекторы перестали подавать сигналы и уже не включились. Напарники, неотрывно наблюдавшие за растущими цифрами на электронных экранах детекторов, обнаружили нули и даже остановились от неожиданности.

Такого же не существует в природе!

Везде и всегда на Земле присутствует природный фон излучения. Его значение, равное нулю, невозможно по определению.

– Представляете! – радостно заверещал призрак Петров. – Я научился гасить радиацию. Здорово-то как!

Трое сталкеров молчали и, наверное, даже не дышали, осмысливали ситуацию с раскрытыми ртами.

– Такое возможно? – тихо спросил Плут.

– Не знаю, – просто ответил Сарацин.

Сквозь деревья показались первые проблески далеких костров. Стоянка брошенной техники не за горами, а там всегда ошивался лихой, разномастный и подленький народец. Маргиналы и другие социальные отбросы всех сортов инстинктивно сбивались в кучки, точнее сказать, в банды. В последнее время таких вот черных плащей прибавилось.

Как ни странно, свет костра обрадовал сталкеров, хотя и не сулил им теплой встречи с хлебом и солью. Значит, скоро выход из страшного леса.

Пытаясь не производить даже шороха, друзья укрылись за крайними деревьями на самой кромке леса. Санай достал электронный бинокль, а Сарацин приложился к оптическому прицелу винтореза. Плут волновался, всеми силами пытаясь не потерять контроль над своей кошмарной сущностью. Если бы пришел рассвет, то напарники заметили бы те изменения, которые охватывали начинающего монстра. На лице Плута запульсировал нервный тик, помутнел взгляд, затряслась здоровая рука, подергивалась конечность с клешней.

– Товарищ Плут! – настойчиво позвал призрак Петров. – Время вышло! Придется вас накормить. Это плохо, но выхода нет. Вы начинаете создавать всем нам угрозу для жизни.

Среагировав на эти слова призрака, напарники в который раз за эти трудные сутки направили оружие на проводника.

– Товарищ Санай! – зашептал прямо в ухо сталкеру призрак Петров. – Давайте его отпустим на часок. Это мерзко и бесчеловечно, но ничего другого не остается. Если мы станем его удерживать, он бросится на кого-то из нас. В любой момент! А так заодно к костру сходит и дорожку расчистит.

Напарники тревожно молчали.

– Идите! – зашипел призрак. – Шагайте, кому говорю!

Плут понуро опустил голову и пошел. Сначала медленно, затем ускоряясь, он исчез в темноте.

Напарники с облегчением выдохнули.

Слов для комментариев не было.

– Кстати, вы можете подремать, – как ни в чем не бывало предложил призрак Петров. – Причем оба сразу. Я подежурю. Можете мне доверять.

– Ага, щас, – больше для приличия огрызнулся Санай. – Потом проснешься, у тебя трусы украли вместе с пулеметом, Сарацином и рюкзаком, а призрак Петров Витенька Анатольевич вон под той кривой березкой дрыхнет без задних ног.

Санай опустил рюкзак, прислонился спиной к сухому дереву, пулемет, правда, из рук не выпустил. Сарацин расположился в пяти метрах, у другого ствола, опустил голову на колени, в изнеможении закрыл глаза.

Призрак Петров вылез наружу, попрыгал и зачем-то присвистнул, на миг растревожив напарников.

– Спите-спите! Больше не буду. – Витенька Анатольевич сосредоточился и больше не мешал отдыху друзей.

Он задумчиво посмотрел на кисти своих рук, сделал несколько сложных пасов, присел, распрямился, покрутил головой. Со стороны могло показаться, что большая лягушка решила поразмяться или проделать несколько восстановительных упражнений дыхательной гимнастики искусства ушу.

Прошло пятнадцать минут, как исчез Плут, а призрак Петров все крутил и крутил конечностями, принимая самые сложные позы. Он приседал на одной ноге, моментально фиксировал резкие выпады атрофированных кулачков и вновь плавно вращал руками.

Призрак наслаждался своим вновь обретенным телом!

За какие-то сутки он восстановил все моторные функции организма и все чаще заглядывал в глубины самосознания, после чего его охватывал сладкий щенячий восторг. С каждым мгновением перед ним открывались столь удивительные высоты и возможности, что даже становилось страшно.

Аномальный выброс сослужил медвежью услугу всей администрации хозяев Зоны! Никчемное, совсем прозрачное, эфемерное привидение обернулось в существо высшего порядка с зачатками безграничных возможностей. Он чувствовал, что его еще вполне реально уничтожить, но с каждым прожитым часом, с каждым мгновением дух призрака усиливался и крепчал. Приближался самый главный момент в развитии, когда это будет уже невозможно.

Витенька Анатольевич стоял вниз головой на правой руке и вращал раскинутые в шпагате ноги против часовой стрелки. Провернувшись на 360 градусов, он замер. Именно в такой несуразной позе призрак и решил, что никогда не умрет и не даст погибнуть этим парням, таким разным и в то же время столь похожим друг на друга в своей простой, самой обыкновенной доброте. Еще Витеньке было очень жаль Плута со всеми его переживаниями и страхами, но он надеялся, что сможет ему помочь, вылечить от кошмарного недуга.

Витенька поймал себя на параллельной мысли о том, что привязался к этим суровым мужикам, которые уже давно не представляют свою жизнь без этого уродливого мирка.

Призрак Петров размышлял, многое понимал и открывал в себе. Подобное самокопание привело его к выводу, что он уже способен управлять своими мыслительными процессами, разделять разум на множество независимых центров. Проще говоря, теперь призрак мог одновременно играть в шахматы, читать книгу, вести бой, любоваться природой, сочинять стихи, вспоминать минувшее и прочее, прочее, прочее! Такая многозадачность мышления поразила его. Она открывала новые радужные перспективы.