Саньяси

– Мить, может, сегодня отдохнём от твоих знакомых и друзей? – Вкрадчиво начал я.

– Дуралей ты. – Хмыкнул Митька. – Ты себе не представляешь, от чего отказываешься.

– Ладно. Чёрт с тобой. – Тяжело вздохнув, согласился я. – Но, это в последний раз.

– Что именно?

– В последний раз я езжу с тобой в командировку.

– и это правильно! – Неожиданно радостно воскликнул Митька. – В следующий раз ты поедешь с личным секретарём-референтом и переводчиком. Возможно, в одном лице.

– Не понял?

– Всему своё время, дорогой мой дружище. Всему своё время.

Мы подъехали к гостинице, и разговаривать стало некогда.

В начале восьмого вечера наше такси подкатило к какому-то весьма респектабельному ресторану. Я так устал, что даже не удосужился взглянуть на его название. Всё сверкало и блестело, отражалось и множилось от зеркал, стекла и света.

У входа нас ожидали

– Знакомься, – предложил Митька, – это господин Посадов Ефим Эдуардович. Поэт, писатель, журналист.

– Очень приятно. – Сказал я, пожимая довольно-таки вялую руку не молодого человека. – Простите, но я не читал ни стихов Ваших, ни книг.

– Не мудрено. – Ответил Посадов. – Я в России не печатаюсь, и переводами не занимаюсь.

– Вы пишете на французском? – Удивился я.

– А на каком, по-вашему, надо писать, живя во Франции? – Вопросом на вопрос ответил Посадов.

В холле нас встретил метрдотель и повёл кратчайшим путём к заказанному столику, за которым уже сидело несколько человек.

– Знакомьтесь, – предложил Посадов. – Князь Вадбольский Александр Николаевич, граф Бенингсен Юрий Адольфович, Дьяков Григорий Феодорович, свободный гражданин Гэлбрайтов Виктор Вениаминович. – Перечислил он поочерёдно, расположившихся за столиком, людей.

– Очень приятно, очень приятно!.. – Неуклюже бормотал я, не зная, что ещё можно и нужно говорить в подобных случаях.

– Перестаньте смущать молодого человека. – Прервал словесный поток посадова, князь. – Он и так уже готов бежать отсюда безоглядки.

– Извините. – Пробормотал я, и сел на указанное мне место.

– Посадов, как всегда, в своём репертуаре. – Сказал господин Гэлбрайтов, и посоветовал: – Не обращайте внимания.

– Простите, а почему свободный гражданин? – Осторожно поинтересовался я.

– Потому что в Париже живут либо титулованные особы, либо свободные граждане свободной республики. – Пояснил Гэлбрайтов.

– Это Посадов так шутит. – Заговорил граф Бенингсен. – Вы уже осмотрели город?

– Увы! – Я развёл руками. – Некогда было.

– Рекомендую! – Поднял палец граф. – Обязательно посетите церковь Сен-Рок. Там проходят концерты органной музыки. Хорошие органисты, прекрасная акустика, и вообще, великолепное место для отдохновения.

– Спасибо! Только не в этот раз. – Разочарованно сообщил я.

– Это почему? – Удивился граф.

– Завтра рано утром мы покидаем Францию. – Информировал Митька.

– А! Вон оно, в чём дело?! – Произнёс граф, и принялся что-то искать по своим многочисленным карманам. – Бывает.

– Тогда Вам сам бог велел отведать настоящей французской кухни. – Заявил Посадов.

– Я думал, что находясь во Франции, только этим и занимаюсь. – Сказал я.

– Не путайте обычные забегаловки с настоящей кухней. – Наставительно сказал Посадов. – В бесконечности национальной кухни отражается разнообразие природы и климата самой большой европейской страны. Горчица – дижонская, масло – нормандское, соль – с острова Ре, хлеб – из парижской булочной Poilane на улице Шерше-Миди. Рыбный суп буйабес (bouillabaisse) надо есть в Марселе, блины (crepes) – в Бретани, фондю – в Савойе, жареных угрей (fricasse d`anguilles) – в Бордо, а улиток (escargots) – в Бургундии!..

– В граничащем с Германией Эльзасе любят choucroute – сосиски с тушёной капустой, – продолжил Гэлбрайтов, перебив пламенную речь Посадова. – Вокруг Перпиньяна, во французской части Каталонии, готовят наполовину испанские блюда.

– Я бы попросил!.. – Слегка обиделся Посадов.

И всё это есть в Париже. – Громогласно закончил Гэлбрайтов.

Князь слегка поморщился, выражая тем самым своё неудовольствие толи громким голосом Гэлбрайтова, толи его бесцеремонностью.

– Даже в самых экзотических заведениях следуют французскому ритуалу принятия пищи, – продолжил лекцию Посадов. – Неизменному уже двести лет. Сначала аперитив; самый распространённый – kir, коктейль из белого вина и черносмородинового ликёра. Вариант с шампанским называется kir royal. – Пояснил он. – Затем закуски (hors d`oeuvres), потом основное блюдо – plat principal. Если вы заказываете мясо, не забудьте уточнить, какое именно вы хотите: Saignant (с кровью), И point (прожаренное), или bleu (средней прожарки). Стандартный французский гарнир: haricots vers – зелёная фасоль, riz, или марсельское изобретение – frites, по-русски буквально картофель фри. В финале – десерт, шоколадный мусс и крем-карамель. Иногда – fromage (тарелка с сырами). Иногда – дижестив: коньяк, арманьяк, яблочная водка, кальвадос. Хлеб и вода подаются бесплатно, за что надо благодарить Наполеона, декретировавшего, что граждане и гражданки имеют право бесплатно воспользоваться туалетом или получить стакан воды в любом общественном месте.

– И как долго Вы учили сей монолог? – Поинтересовался Гэлбрайтов.

– Меня этому жизнь научила. – Высокопарно провозгласил Посадов, и продолжил: – Особое внимание стоит обратить на улиток в соусе из петрушки на тончайшем золотистом слоёном тесте или на ската, приготовленного в лимонном соусе, которого подают с лёгкими припущенными овощами.

Я невольно скривился при упоминании улиток.

– Вы обедали в La Cagouille на Place Constantin-Brancusi 21? – Резко сменил тему он, видимо, заметив мою реакцию.

– Нет, разумеется. Когда?! – Растерялся от такого изобилия информации я.

– Нет?! – Всплеснул руками от обуревавших его чувств, Посадов. – Это одно из лучших в городе мест, специализирующихся на рыбе и дарах моря. Летом, когда густая листва скрывает от твоего взора площадь Бранкузи, можно сидеть на террасе и воображать себя в портовом ресторане где-нибудь в Бретани.

– А потом обнаружить себя где-нибудь на sen-zhenevev-de-bua. – Ухмыляясь, подвёл итог Гэлбрайтов.

– Грубиян! – Сказал, вконец обидевшийся Посадов.

– Обижаться нельзя. Язва будет. – Сообщил граф Бенингсен, выкладывая на край стола курительную трубку и кисет с табаком.

– А от курения язвы не бывает? – Поинтересовался князь.

– От курения бывает рак лёгких. – Вместо графа ответил Гэлбрайтов.

– Вы пророчите мне такую страшную судьбу? – Спросил граф.

– Ни в коем случае. Я лишь уведомил князя о результатах курения.

– Господин свободный гражданин сегодня сам как язва. – Заметил Посадов.

Подошёл официант, и принялся расставлять тарелки, вилки, ложки, фужеры…