Сапфир. Сердце зверя

– За пятнадцать минут не успеют даже подготовить заказ на кухне.

— Значит закажите то, что уже есть, чтобы просто подогрели и принесли.

Я обернулась назад, окинув Нила колким взглядом и подумав о том, что во время своей работы он становился просто невыносимым в желании защитить меня от всего и всех, в конце концов чуть дернув кончиком брови:

– В таком случае благодарю, я не голодна.

Нил посмотрел на меня с веселой искоркой, явно намереваясь что-то ответить, когда вдруг в одну секунду вся веселость и озорство буквально сползло с миловидного лица мужчины, отчего оно стало похоже на маску – сосредоточенную, каменную и не то, чтобы испуганную, но в таком напряжении, что я затылком ощутила легкий холодок паники, тут же оглянувшись, потому что Нил смотрел как раз куда за мою спину.

 Мне кажется, всё во мне сжалось в тугой восторженный узел, еще даже до того, как я обернулась и смогла увидеть ЕГО! Словно всё внутри меня знало о его появлении…и отчаянно жаждало этого!

И, черт побери, это уже начинало немного пугать!

В том, что у меня большие проблемы, я поняла, как только узрела этого человека своими глазами так сказать всего целиком и полностью.

Огромные проблемы!

Просто вселенского масштаба!

Готова поспорить, что, если бы где-то в туалете сейчас взорвали бы ядерную бомбу, я бы заметила ее только по ударной волне, которой меня бы откинуло на два десятка метров, но никак иначе, потому что этот мужчина и был ядерной бомбой!

Нет, его не успели облачить в форменный черный костюм спецназа. Он разгуливал вальяжно и неторопливо в простых мешковатых штанах и босиком, и я была совершенно уверена, что эти штаны были натянуты наспех и на голое тело.

Это был мой крах!

Полнейший!

Потому что никакого кривого носа, косых глаз и уж тем более гнилых зубов у него даже не намечалось.

Боже! Он мог быть хотя бы лысым или хромым, или каким-нибудь более реальным, чем этой картинкой Плейбоя мужского обличия, от вида которой мой мозг коротнуло так, что я содрогнулась всем телом. И даже его отросшая черная щетина, и копна черных волос почти до плеч лишь еще сильнее подчеркивали невероятную мужественность, делая весь облик по варварски диким и необузданным.

Дайте ему в руки топор, и он заново завоюет всю Англию…или соблазнит ее одним своим взглядом совершенно нереальных глаз, которые в ночи были черными, как та бездонная дыра, в которую я падала отчаянно и растерянно, совершенно оглушенная его видом.

Пока он шел неспеша до нас, нагнетая обстановку одним своим появлением, мне казалось, я успела рассмотреть его всего с таким пристрастием, что мне должно было стать очень стыдно, потому что это было по меньшей мере неприлично и в принципе чересчур вызывающе особенно для девушки.

Помимо огромного роста, который я смогла оценить лишь сейчас сполна, и тела, что не покидало моих шальных мыслей, у мужчины были совершенно нереальные черты лица. Просто идеальные! Воистину, если бы его в свое время увидел Микеланджело, то скульптура Давида приобрела бы совсем иные черты!

 У мужчины были широкие скулы, которые всегда так влекут всех женщин, независимо от возраста. Практически квадратные с впалыми щеками, отчего лицо казалось слегка массивным, но именно поэтому выглядело как-то возвышенно героическим. Прямо-таки Супермен в плоти и крови!

Казалось бы, при таких скулах, губы просто обязаны были быть тонкими и, наверное, даже жестокими, по всем канонам красавцев в стиле Тимати Далтона, но словно идя наперекор всем канонам и стандартам в своем истинном совершенстве, у этого мужчины были на удивление пухлые губы. Я бы даже сказала, что почти «бантиком» - настолько красивыми и мягкими они казались, что в голове возник невольный вопрос – какого это, целоваться с ним?..

…интересно, если бы мне предложили попробовать прямо сейчас, я бы смогла отказаться?..

Чтобы не думать об этом и не покраснеть еще сильнее, я продолжила своё придирчивое бессовестное разглядывание, надеясь отыскать в нем хоть один изъян, хоть одну черточку этого слишком идеального лица, чтобы отвернуться потом со спокойной душой и осознанием того, что это всего лишь человек, а не божество Олимпа наших дней!

Вот только и мой крах был таким же совершенным, как этот мужчина.

У него был очаровательный аккуратный нос и необыкновенные глаза, цвет которых в этой темноте был мне неведом, но вот густота и длинна ресниц поражала даже издалека, когда тень от них черными дорожками пролегала на высокие точеные скулы.

 Пока я разглядывала его, теряясь в себе и пропадая от этого первого взгляда, то не успела заметить, что воздух вокруг буквально застыл от напряжения, и снова все парни в черном стояли плотной стеной окружения, словно не были уверены в том, что их начальник и я, как непосредственная работа, находятся в безопасности рядом с ним.

Они боялись его?

Или просто не доверяли как новенькому в своих давно сплоченных и проверенных войнами рядах?

– Ты должен быть в зоне моей видимости!
– буквально прорычал Нил с такой непривычной ненавистью, что это моментально отрезвило меня, заставив наконец оторвать взгляд от незнакомца и узреть суть происходящего, от которой стало откровенно не по себе.

У всех мужчин были такие глаза, словно тот самый маньяк вышел к нам сам без маски и бензопилы.

Вот только его самого это совершенно никак не волновало.

Может, были проблемы со зрением и новенький просто не замечал какой фурор произвел своим появлением, при чем не сколько на меня, столько на окружающую охрану, чьи ладони синхронно лежали на автоматах, готовые спустить курок в любую секунду.

Знаете, даже походка может выдавать человека – его натуру и внутреннюю сущность.

Например, мой папа всегда ходил очень размашисто, но делал это так, словно куда-то опаздывал или от кого-то бежал. Резко, порывисто, напористо и очень целеустремленно. Он и в жизни был такой – резкий, быстрый на решения, дерзкий на планы и всегда уверенный в том, что он во всем будет первым и единственным победителем.

Мой брат в юности был очень худым и угловатым, и даже несмотря на то, что с годами он возмужал и, так сказать, оброс мышцами во всех стратегически необходимых местах, его угловатость и зажатость никуда не делась. Он по-прежнему ходил слегка наклоняясь вперед, и вечно запинаясь о собственные ноги, а еще поднимал голову только в том случае, если кого-нибудь сбивал со своего пути случайно или налетал на преграду, поставив триста восьмую шишку на своем умном лбу.

То, как ходил этот мужчина, было преступлением!

Плавно, уверенно и неумолимо он подкрадывался к тебе – огромный, самоуверенный, надменный.

В каждом его движении сквозила сила и ловкость, о которой возможно никто из присутствующих даже не догадывался.

Так себя ведут спортсмены, тренировавшиеся долгие годы и взявшие золото всех олимпиад, входя в спортзал к тем, кто еще не умел толком даже отжиматься.

Он определенно знал на что способен и как силен, поэтому в его взгляде была надменная тоска и колючая насмешка над теми, кто не обладал и десятой частью его возможностей.