Сапфировое пламя

— Восхитительно, — сказал Алессандро. — Можешь повторить?

Я положила Ka-Bar на место, чтобы не искушать себя.

— Я принесла тебе запись. — Я показала ему флешку.

Он спрыгнул со стола и направился в мою сторону.

Я обошла столы, рассматривая его коллекцию и держа мебель между нами.

— Кажется, ты знаешь много о Бенедикте.

— Хмм.

— Что он из себя представляет?

— Ты находилась рядом с ним. Что он, по-твоему, из себя представляет? Что ты почувствовала?

— Отвращение и страх. Его магия проявлялась как темные фантомные змеи. Он раскрыл себя, и клубок призрачных змей выполз, чтобы покусать меня.

— Поэтому он зовёт себя Гадюкой, — сказал он.

— Гадюкой? Серьезно?

— Они используют псевдонимы из-за сферы деятельности. Никто не хочет нанимать мистера Де Лэйси или мадам Лоурент. Все хотят нанять Гадюку или Черную Смерть.

— Прошу, скажи, что это выдуманный персонаж, а не реальная наемница, именующая себя Черная Смерть?

— И даже не одна.

Это выглядело так по-детски, за исключением того, что умирали люди.

— Какое кодовое имя у тебя? Знаменитость «Инстаграма»? Секси Киллер?

— Сексуальная бестия, ты дразнишь меня?

Осторожный локомотив моих мыслей сошел с рельсов, перевернулся в воздухе и вспыхнул пламенем. Придумай остроумный ответ, давай же… Как ему удается продолжать вырубать мои мозги?

Он рассмеялся.

— Если бы взглядом можно было убить.

Я возобновила наш танец вокруг столов.

— Бенедикт псионик, не так ли? Возможно, с уклоном на фобии.

Маги-псионики воздействуют на инстинкты самосохранения. Страх, отвращение, ярость, тревога, стыд. Примитивные, могущественные порывы, которые сохраняли людям жизнь за тысячи лет до появления средств защиты и оружия. Псионик играют на этих эмоциях в своих целях. Псионики с уклоном на фобии специализируются на страхах. У них врожденная способность находить самые страшные фобии и проецировать их в разум, погружая жертву в парализующее безумие. Я уже сталкивалась с подобным псиоником, хотя она не была Превосходной. Магия Бенедикта вызвала такой же инстинктивный всплеск отвращения и ужаса.

— Близко, — сказал Алессандро. — Его мать псионик с уклоном на фобии, его отец атакует разум.

Менинциссор. Весьма мерзкая ветвь ментальной магии, атакующая сознание. Менинциссоры пробивают ментальные щиты, вызывая боль и неспособность думать. Они не убивали своей магией, но превосходно выводили свои цели из строя.

— Ты что, убегаешь от меня? — спросил Алессандро.

— Нет. — Мы обошли полный круг вокруг столов.

— Да. Ты боишься того, что я могу сделать, если поймаю тебя? — он поднял брови. — Или того, что сама можешь сделать?

Я остановилась.

— Я ничего не боюсь.

Он перемахнул через стол и приземлился рядом со мной. Я наклонила голову и посмотрела на него. Магия ощущалась прямо под его кожей. Его янтарные глаза светились.

Поцелуй меня.

— Когда у псионика с уклоном на фобии и менинциссора появляется ребенок… — он говорил мягко, его голос был теплым и низким, звучащим только для меня. Он мог звучать именно так, когда признавался кому-нибудь в любви. — …у них есть 25 процентов вероятности произвести преступление против природы, называемое Потрошителем разума. Бенедикт может взломать ментальную защиту, как его отец, затем превратить разум в омлет, вызывая панику, как его мать. Бенедикт не был случайностью, он был запланированным проектом Дома менинциссоров. Им нужна была темная лошадка, чтобы проворачивать свои темные делишки.

Он стоял слишком близко. Было трудно сконцентрироваться, смотря на него.

— Что же произошло?

— У них произошло расхождение во мнениях. Теперь Дома Вебер больше не существует.

Я протянула флешку. Он взял ее из моей руки. Его длинные пальцы коснулись моих.

Алессандро открыл ноутбук и вставил флешку. На экране появилась Сигурни.

Я скрестила руки на груди и прислонилась к стене возле окна. Если Алессандро меня когда-нибудь поцелует, я не захочу, чтобы он останавливался. Когда он пришел увидеться со мной в тот день, после испытаний, предлагая мне прокатиться, я так сильно хотела его, что пришлось приложить всю силу воли, чтобы не развернуть свои крылья и не заставить его любить меня. В тот момент было не важно, что это было бы не по-настоящему. Все, чего мне хотелось — быть им любимой.

Я так испугалась, что могу потерять контроль, что вызвала полицию и попросила их, заставить его уйти. Я сделала это, потому что моя магия могла забрать его свободу воли и привязать его ко мне. Я не хотела такой участи для него. Я хотела, чтобы у него была длинная, счастливая жизнь с тем, кого он выберет сам. Я хотела отпустить его.

Чем дольше я наблюдала за ним через «Инстаграм» все эти годы, тем менее счастливым он выглядел. Теперь я знала — Алессандро из «Инстаграма» был ширмой. Он создал фантазию и поддерживал ее перед миром, словно щит. Тот Алессандро, которого я видела перед собой, смотрящего в экран ноутбука с целеустремлённостью хищника, был настоящим. Это знание должно было освободить меня, но я хотела его ещё больше.

Ход моих мыслей прервал телефон. Оповещение из «Инстаграма», настроенное на аккаунт Алессандро. На экране моего телефона Алессандро занимался серфингом, вокруг него закручивалась кристально голубая волна. Его влажные волосы развевались вокруг лица. Мускулы бугрились по его телу под бронзовой кожей. Я посмотрела на тег и повернула телефон к нему.

— Мауи, серьезно?

— Хмм. Я сейчас на Гавайях. Видела его руку, когда он к ней потянулся? — он остановил запись прямо перед тем, как убийца Сигурни выключит компьютер.

— Видела. Мы улучшили качество. — Я не упомянула об этом раньше, потому что хотела знать, заметит ли он.

Он глянул на меня. Весь флирт из его глаз испарился. Они были чистыми и холодными. Он увидел свою цель.

Алессандро киллер. И если я позволю своему воображению разгуляться, оно утонет в представлении его пальцев, скользящих по моей коже, тепле его губ на моих губах, силе его рук, окружающих меня… Оно напридумывает несуществующие сценарии, где каким-то образом он влюбится в меня и оставит убийства, и мы будем жить долго и счастливо.

Я просто моральный банкрот.

Наверно, он прочитал что-то на моем лице, потому что в его глазах блеснуло веселье.

— Можно мне посмотреть улучшенную картинку? Или ты заставишь меня умолять?

— Второй файл тоже на флешке. Ты же знаешь, не обязательно играть со мной во флирт. Я сказала, что буду работать с тобой, значит буду.

Он улыбнулся мне. Это была не его ослепительная «холостяк года» ухмылка, это была простая быстрая улыбка.

— Я никогда не притворяюсь с тобой. Возможно, поддразниваю. Однозначно флиртую. Но не притворяюсь.