Саркофаг

В одну из ночей, а хождение на добычу совершалось только по острой необходимости, о каких-либо запасах и речи не было, сестра и ещё одна девочка, ровесница ей, пошли на добычу. Было начало апреля, снег сошёл, но грязь ещё была в силе. Во мраке добрались до станции и стали высматривать эшелоны с углём. Что могут девчонки в тринадцать лет? Какие они "угольные" воры? Какие они лазальщицы по вагонам? Нулевые! А тут ещё дождь начался. Они мешки на головы, да под вагон от дождя. Сидят на рельсе, ждут. Чего ждут? А кто знает, может и повезёт, может что-то и удастся найти…

… дал машинист сигнал при отправлении состава, или молчком тронулся с места? Если машинист локомотива не нарушал "правил движения на железнодорожном транспорте" и дал, как полагается, сигнал к отправлению, то могли знать девчонки, локомотив, какого состава подаёт сигнал? Их состав, под вагонами которого они прятались от дождя, или соседний собирается начать движение?

…сестра успела выскочить, из-под начавшего двигаться вагона, а её подружка по воровскому ремеслу, сидела ближе к колёсной паре, и её не стало. Всё это произошло во мраке и страхе. Какой она прибежала в келью — это я помню и до сего дня. Получала ли сестра в последующей жизни "психологическую реабилитацию"? Хотя бы кто-то и когда-нибудь попытался стереть из её памяти этот момент? Или лагерные эпизоды? Ответ:

— Никто и никогда из всех, кого трепанула древняя, война, не получал и теперь уже не получит всяких там фантастических "реабилитации". Лишнее всё это для вас!

Отец, воруя уголь у работодателей, наносил урон боеспособности Вермахта. Вредил.

Сестра, воруя уголь теперь уже у советской власти, наносила ей урон. Воровать уголь у врагов — доблесть, но тот же уголь, всего только уголь, взятый у "советской власти", будет деянием пострашнее предательства! Как всё странно и непонятно связано в этом мире!

В ночь, когда товарка сестры по воровскому ремеслу осталась под колёсами вагона, умер президент Соединённых Штатов Америки Франклин Делано Рузвельт. Смерть русской девочки под колёсами советского вагона с углём была жертвой президенту Соединённых Штатов, но муки родителей, пославших дитя на станцию воровать у "родной советской власти" уголь в расчёт не берутся. И мысль: "выжила в оккупацию, но погибла под колёсами советского вагона" не должна иметь места в сознании читателя….

.

Глава 4. Школа. Начало иной жизни.

Наступила осень сорок четвёртого года, и меня, как и всех советских детей, снарядили в школу. Не выпадал из списков "советских": кто и что обо мне знал? А если знал? За партами сидели многие отпрыски вчерашних коллаборационистов, но какой процент — об этом было известно в "органах".

У меня было преимущество перед сестрой: знакомство с грамотой она начинала в школе на оккупированной территории, я — в "чисто советской школе", пусть и с опозданием в два года. Это было и плюсом, и минусом. И мне нужно было начинать учиться, как и сестре, письму и счёту в сорок втором, то есть при врагах. Задержка по времени обучения в то время было пустяком, все учились одинаково. Не могу объяснить о одно: почему быстро научился читать. Будто чувствовал, что если "переросток", то мне нужно опережать "нормальных" одноклассников, кои вовремя приступили к познанию наук.

Если бы кто-то тогда сказал, что мне нужно больше уделять внимания чтению, то этого бы не понял: замечание было лишним. Необъяснимую любовь к чтению сегодня хочу сравнить с тем, как охотники оставляют щенков на житие: слепой выводок кладут на стол, и щенячье семейство начинает расползаться в стороны. Зверёныши, кто доползая до края стола поворачивает назад — остаются жить, падающие — вычёркиваются из "списка живых". Но это "собачий" закон, меня, вроде бы, он не касался. Жестокий закон? Жестокий, но он есть…

Нынешние "дискотеки имени св. — Витта — тот же "стол", где происходит отбор, только теперь уже двуногих щенков.

О, "дискотечные" юноши! Только вам хочу выложить старческие соображения, девушек не упоминаю, девушки всегда следуют за юношами…какими бы придурками и мерзавцами не были юноши!

Всё, что у меня было в жизни после войны — я принимал за благо, даже и тот позор, что назывался "построением социализма". Всё такое у меня происходило по единственной и простой причине:

"От меня насильственная и ежечасная смерть отступила, позволила жить далее! Это главное счастье, а всё остальное — мелочи"!

А для тебя, о, милый юноша, что ценно на сегодня? Синтетическая отрава с названием "амфитамин"? И бесконечная "пляска св. Витта"? Если ты на "дискотеке" не познакомился с наркотой — будешь жить, познакомился с "удовольствиями века" — ты уже не жилец в этом мире и тебя можно "отчислять" без сердечных волнений от родственников. На дискотеках происходит, в отличие от естественного, "неестественный" отбор. И зачем вам в прошлом подарили победу, для чего к ней рвались? Для чего вас спасли от геноцида? Не было ли всё это лишним? Не кажется ли вам, что вы сами уничтожитесь, без вмешательства "злых сил" со стороны? Надёжнее и быстрее, чем это сделали бы прошлые и ужасные враги?.

И со мной естественный отбор "проводил работу", но по причине слабого понимания окружающей обстановки, он был мягким и сводился к минимуму: "быстрое, правильное и осмысленное чтение поможет тебе наверстать упущенное"! И я, как тот слепой щенок, инстинктом это понял, и всё свободное время отдавал чтению. Не было у меня дискотек и удовольствий. Мы все поминаем "инстинкт" без попытки хотя бы как-то объяснить его. Может, не "инстинкт", а что-то другое двигало мною? Такое состояние многих сверстников пытаюсь объяснить крайне примитивно:

— Война загнала нам души в пятки и долго не разрешала оттуда выбраться! — если кто-то из сверстников со мной не согласен, то пусть сам определит место в теле, куда его душа переместилась во времена "великой отечественной".

Перед тем, как начать обучение чтению, учительница прочитала нам страшный и впечатляющий стих. Помню его и до сего дня, но зачем и для чего — ответить не могу. Или память моя живёт отдельно от всего остального?

"Как-то рано, на рассвете,

когда мирно спали дети

Гитлер дал войскам приказ

и послал солдат немецких

против всех людей советских.

Это значит — против нас!

Хочет он людей свободных,

превратить в рабов голодных,

а борцов, поднявших меч,

на колени не упавших

и служить ему не ставших —

расстрелять, повесить, сжечь!"

Страшное стихотворение, но оно почему-то не достигало цели.

Откуда было бесстрашие? Не мог тогда спросить кого-то из одноклассников:

— Страшно от прошлого? — большая часть из них перенесла оккупацию.