Саркофаг

Боже, с какой мукой вываливались мои возможные сослуживцы из транспортного средства с названием "железнодорожный вагон"! Более жалкой человеческой массы ни ранее, ни позже в жизни видеть не доводилось!

Поскольку с этого места повествования начинается моя "военная" служба, то позволю в изложении дальнейших событий немного солдатской грубости: было такое впечатление, будто мои "совагонники" провели ночь в заднице у слона… Но кому-нибудь приходилось видеть "двуногое и прямоходящее", хотя бы единожды побывавшее в упомянутом месте!?

Наслаждался я мыслью с названием "злорадная"? Нет. Чего радоваться? Если я был "абстинентом" и страдал на другой день от одного выпитого стакана "городской", то не менее тяжко переживали и "путешественники в неизвестность" после большего количества выпитого. Если бы они не мучались похмельем — тогда я бы признал их "главенство" над собой, а если вы подыхаете точно так же, как и я — какая между нами разница? Может, только эта:

"К чёрту! Радость от пития всегда бывает короче, а страдания от похмелья — бесконечны! Вывод: пей с "оглядкой"!

После того, как последний бедолага вывалился из вагона, офицер советской армии дал команду:

— Становись! — а что такое "становись"? Как понимать "становись"!? Разве я не стою? Не в лежачем положении, чего ещё нужно!? Как выполнять непонятное требование военного человека?

Помощники офицера произвели "сортировку" ослабленных алкоголем тел призванных граждан, создав из них подобие "строя по ранжиру" Я оказался в средине:

— Равняйсь! — что значит "равняйсь"? Как такое делать? — а тут следом новая команда:

— Смирна-а-а-а! — я, как все, стоял в строю и, естественно, не мог видеть качество нашего строя и того, как нами были выполнены команды офицера с тремя маленькими звёздочками на погонах.

Но через какое-то время труд "военного профессионала" увенчался успехом: куча народу, облачённого в одеяния босяков из фильмов о жизни в допереворотной России, стараниями двух помощников офицера была сбита в подобие строя. Когда офицер решил, что и такой "строй" — тоже строй, прозвучала следующая команда:

— На-а-а-пра-во! — замедление в исполнении команды было весьма длительным и выполнилось не всеми правильно, на что тут же последовало замечание офицера:

— "Сено-солома"… — с чего он помянул "гербарий" — тогда я не понял.

Все военные комиссариаты областных городов отечества нашего, как правило, расположены поблизости от железнодорожных узлов. Для удобства. Чтобы, случись такая беда, как прежде, можно было по возможности быстро погрузить военный, и не совсем таковой, народ в вагоны и отправить их куда требуют "высшие цели". Поэтому путь до областного "помещения (казармы) временного содержания призванных граждан" был новым, интересным, коротким и совсем не тяжким для меня, но не для моих теперь уже "сослуживцев"

Казарма чем-то отдалённо напоминала барак в польском городе Люблине моего 43 года. Чем — понял сразу: "одноэтажными" нарами. Чем-то "родным и знакомым повеяло на героя от увиденного…"

Голые нары для пившей прошлую ночь "веселящие напитки" публики были меньшим благом, чем обычное и привычное опохмеление, но как его осуществить в новой и незнакомой обстановке? На кого выйти с просьбой "принеси"!?

Всё складывалось занятно: если в начале пути, когда поезд "местного назначения" только с одним орущим вагоном из шести, двинулся в областной центр, и временами появлялась мысль: "куда всё же меня, очкарика, определят на "служение родине"? В какой род войск направят?" — почему-то эти волнения о моей дальнейшей военной "карьере" в помещении областной казармы ни разу не появились.

А день в казарме тянулся нудно! Но я знал о самом простом, лично моём способе "убить время": спать. Но не обычным сном, которым я всегда наслаждался. Сон на голых досках нар был невозможен, доски нар были твёрдыми и не допускали длительного лежания в одной позиции: я переворачивался с боку на бок строго через определённое количество минут. Возможно, что один мой "борт" выдерживал более длительное время лежания, чем другой. Когда бока не выдерживали — я ложился на спину и пытался каждым участком спины соприкоснуться с голой дощаной поверхностью нар. Школьный учитель физики когда-то рассказывал:

— Танк и по болоту пройти может потому, что площадь соприкосновения его гусениц большая, и на каждый квадратный сантиметр поверхности соприкосновения приходится совсем малое количество килограммов веса машины — но почему в войну танки всё же тонули в болотах — таких вопросов милейшему нашему физику я не задавал.

А пока что нарами областной казармы военкомата я проверяю правильность "законов механики", до которых теоретически не добрался. Практика — вот она, пожалуйста, а теория так и осталась "за кадром". Недосягаемой. Если бы учился после семи классов, то наверняка бы знал, что "если ты своим телом воздействуешь на доски нар в казарме областного военкомата, то доскам нар ничего иного не остаётся делать, как точно так же воздействовать на твои бока"! Поэтому старайся максимально плотно соприкасаться спиной с поверхностью нар, и твои собственные килограммы не так тяжко будут давить на тебя".

Следом за правильным размещением тела на любой поверхности, как правило, приходит Его Величество Сон. Он обязательно заменит своими фантастическими, необъяснимыми "кадрами" твои "картинки", после чего вы немедленно придёте к согласию и миру на нужное для отдыха тела, время.

Никогда не страдал от бессонницы, мне неведомо "восхитительное" состояние с названием "бессонница".

А казарменное время шло необыкновенно медленно! Не шло, как обычно, а ползло! Где-то во второй половине дня в казарму вошёл пожилой офицер с двумя военными моложе. Кто-то рядом сказал:

— "Покупатели" приехали…

Пожилой офицер с большими звёздами на погонах, попросил тишины и сказал:

— Чьи фамилии назову — выходите с вещами и становитесь за мной! — и приступил к чтению. Стало тихо: каждый ждал своего "выклика". Набралась группа названных и под надзором двух других офицеров была уведена из казармы.

Группа из нашего района была последней. Наш "покупатель" был с четырьмя маленькими звёздочками на погонах и звался "капитан" Почему "капитан"? "Капитан" — как я знаю, морское слово, а наш "капитан" был очень далёк от моря: на его чёрных погонах были изображения танка. Значит — к танкистам нас отвезут!? танкистами мы будем!? Здорово! Как работает двигатель — я знаю, если меня подучить — смогу и танком управлять… если дозволят "очкарику" взяться за рычаги управления столь грозной машины, как танк.

Дошла очередь и до нас: всех призванных от нашего отдела кинофикации завели в помещение военкомата и усадили на лавки в коридоре. Ждали "решения вышестоящих товарищей" не больше часа и к нам вышел офицер с чёрными погонами, но без значка танка. Офицер помянул наши фамилии и приказал никуда не отлучаться:

— А в туалет можно? — спросил кто-то из "умников" и получил ответ:

— Клади в штаны! — я засмеялся!

Что-то вещал репродуктор в одном из кабинетов военкомата, но "говорильня" тех времён не отвлекала внимание. Много чего "нужного народу" говорилось тогда, всё запомнить мог только человек с "феноменальной" памятью. Но когда дошло дело до выхода из коридора военкомата в обществе "покупателя", репродуктор, как по волшебству, по чьему-то велению выдал только мне одному увертюру из фильма "Дети капитана Гранта". Многое забыл из прошлого, но что момент "окончательного вступления на путь служения отечеству" произошёл под звуки увертюры из фильма "Дети капитана Гранта" — помню!