Саркофаг

— Сына родила! — на всех "фронтах" солдаты стройбата одерживали победы! Всё им было по плечу: что расчищать от тайги место для известной ныне стартовой площадки, что улучшать "демографические показатели" в отечестве своём.

Герои, кои не страшась ничего, навещали узниц в лагере! "Герои-освободители" мирного времени! Это вы делали женщин беременными и освобождали их от "греха растраты государственных средств"! И демографию улучшали. Пожалуй, ротный это понимал лучше всех, вот почему те двое, что были захвачены охраной лагеря в "плен", абсолютно никак не пострадали.

Демобилизовался счастливый отец и муж раньше меня, и увёз своё "лагерное" счастье на родину. "Да последует жена за мужем"…

Колька был лихим ходоком в лагерь. "Завсегдатаем". Его "порча женщинами", как он признался, началась в китайском городе Циндао, где он и появился на свет в семье русских эмигрантов. "Потеря невинности" случилась с ним, когда ему было всего пятнадцать лет.

Но и он после "хмельного" похода за любовью пришёл к выводу:

— Не, до апреля-мая ходить к бабам — себе дороже! Да и "вертухаи" гневаются…Риска много! — если охрана лагеря к "измученным" и пойманным "на месте преступления" солдатикам-"сапёрам" не применяла "репрессий", то чего им бояться было!?

Глава 4. Награда отпуском.

В начале весны 56 года мой труд "сверх плана" по изготовлению "наглядной агитации" был окончен и отдан майору на суд. Мои "художественные" изыски были приняты с оценкой "хорошо", но:

— Можно было сделать и лучше! — сделал неуверенное заявление майор.

— …если бы не холод в помещении "мастерской", товарищ майор! — в вопросе о холоде в "комнате политпросвещения" я был неправ: можно было топить печь, но кто бы стал заготавливать дрова? Кого кидать в тайгу на заготовку "сухостоя"? Это первый пункт. Второй: помещение "политпросвещения" было не маленьким, и сколько нужно было сжечь дров, чтобы держать температуру "плюс восемнадцать"? Почему майор не отразил мой выпад о холоде — не знаю, но "последнее слово", как у подсудимого, осталось за мной.

Хорошие лесорубы, "честно и добросовестно дававшие кубометры леса родине" поощрялись "лычками" на погоны и отпусками на родину. Отпусками ведали ротные командиры: составляли "наградные" списки и подавали их главному командиру части.

Правило "хорошо работаешь — получай поощрение" касалось честных, добросовестных и трудолюбивых военнослужащих, но не таких "распиздяев", как я. "Распиздяям", по определению моего первого ротного командира с кликухой "Нехай", ни "повышения воинского звания, ни "краткосрочного отпуска на родину" мне не "светили". "Счастье" могло разминуться со мной по многим причинам:

а) был "на верхней ступеньке" солдатской "иерархической лестницы", но по причине глупости своей свалился с "лестницы". "Свалившиеся", как правило, никогда более не поднимались и военным руководством не замечались.

"Свалившись с верха" — не расшибся, уцелел и продолжал цвести. Настолько "ярко", что заменить меня было некем! Как ему дать отпуск сроком в десять дней? Нужному, на каждый, день специалисту? Он незаменим в производстве кубометров древесины, его нельзя отпускать ни в какие отпуска! Приятно, конечно, но как быть с обещанием замполита батальона о "предоставлении краткосрочного отпуска на родину"?

Ничего не известно о том, как договорились два "зама" поступить со мной: "технарь" был против отпуска с доводом:

— Кто будет обслуживать станцию!?

Замполит приводил свой довод:

— Я обещал…

Та-а-ак! Споры — ваше дело, господа офицеры, а заработанное отдайте! Я его должен получить!

И получил. Была небольшая задержка: кого ставить на обслуживание электропил? Из "основного" соединения прислали специалиста, у него была то ли "вышка", то ли электромеханический техникум, но "рангом он был выше меня:

— Ты в отпуске не задерживайся, мне нет резона торчать за тебя десять дней на повале! — и "собрат по профессии" туда же! Ну, ладно, держитесь!

Сборы и проводы в "краткосрочный отпуск" приносили больше волнений счастливчику, чем предстоящая встреча с роднёй. Ничем не могу объяснить прошлую поголовную тягу отбывающих в отпуск счастливцев к позументам и галунам, кои они цепляли на одежду верхней части тела: кители солдатского образца. А различные значки? Как без них!? "Лучший из лучших" с последующим указанием, кто именно: "лучший стрелок", "лучший водитель"… Очень много женского было в отбывающих "в краткосрочный отпуск" мужчинах: они украшали себя "чем бог послал" не меньше женщин. Отбывающие в краткосрочный отпуск военнослужащие занимали у сослуживцев одежду получше, ремни новые и сапоги "лучше моих". Но такое было только в нашем стройбате, возможно, что в других воинских соединениях всё было иначе.

Житель Украины, прибывший в отпуск без "лыка" на погонах, достоин был всяческого осмеяния от родни!

Гей, хлопцi, як гарно на сегодня у вас обстоит дело: не нужно служить в "москальской" армии, не нужно очень стараться, чтобы "який-нибудь москаль тоби лычку на погони повесив"

"Маскарад" с переодеванием коробил, и я отправился навещать родительский дом в крайне скромном одеянии без позументов, галунов и прочих дешёвых солдатских "регалий" тех времён. Различные значки, обманывавшие окружающих в том, что "я — лучший в армии", не украшали мою грудь. Если иные отпускники ехали в отпуска "отличниками", то я выглядел настоящим армейским "отщепенцем. Но в отпуске.

Оформление документов на поездку, путь на "гражданскую" станцию — и вот он, цельнометаллический вагон "поезда дальнего следования сообщением…" — дорога домой складывалась из пересадок с одного поезда на другой. Но это мелочи, "железка" с детства была "родным домом", поэтому количество любых пересадок без багажа в руках никак не могли мои двадцать лет.

Волновало другое: "совпадёт ли прибытие поезда в город N с отправлением нужного поезда с разницей хотя бы в час!? А если "нет", то, сколько часов я потеряю в дороге"?

Вот он, родной цельнометаллический, редкостный на то время пассажирский вагон поезда! "Цельнометаллические" вагоны шли на смену старым, поезда из таких вагонов вызывали удивление и восторг. Были и минусы в сознании моём:

"Да-а-а, старые вагоны торчали на "улицу" ступеньками и на них можно было ехать и без билетов! Проводники, женщины всё же, по причине природного страха за детей: "упадут на ходу поезда"! загоняли "путешественников" в вагоны". Что им и нужно было.

Хорош вагон и я в нём! Едущий народ — сплошь штатский! Удивительное явление: зрение за срок службы в полтора года отвыкло от вида гражданского народа! И много девчат! И все такие красивые, одна другой лучше! Влюбляйся и заводи "путевые романы" с последующей перепиской:

"лети, лети письмо, извивайся, в руки никому не давайся! Добрый день и добрый час, пишу письмо и жду от вас…" — Колька был большим мастером "эпистолярного жанра" и за свой талант имел уважение от сослуживцев, кои стремились почему-то поразить воображение оставленных на гражданке подруг "высоким слогом".

Почему я не влюбился за двое суток езды домой ни в одну девушку? Мог бы, имел "моральное право": солдат ведь! Взял бы "адресок" и писал потом письма не хуже, чем Колька! Сколько было прекрасных девушек встречено? Много!