Саркофаг

— "Железные" нервы были у "троицы" водителей! Можно думать, что надеванием бачков с гречневой кашей на головы советских офицеров они занимались каждый день!

Петька, Петька, что ты наделал!? Разве половина армейского бачка с остывшей гречневой кашей изменили "Нехая"? Разве после твоих "воспитательных" действий капитан стал другим? Перестал величать подчинённых "распиздяями""? Нет, разумеется! Петька, отчаюга ты эдакий, войди в общение со мной и скажи:

— Мог удержаться?

— Если бы мог — удержался. Разве не сказано: "труждающийся достоин пропитания"? Чужое я требовал? "Кубики" привёз? Привёз! Так почему по вине настоящего, истинного распиздяя, рабочий человек должен оставаться голодным? Или у тебя "отрыжка" от войны осталась? Ага, это когда солдат рта открыть не мог без обвинения:

— Отказ от…

— Капитан, ты воевал? Судя по возрасту, война могла тебя "зацепить". А если так, то почему ты такой злой и глупый? Ты видел смерти сослуживцев? Почему другой офицер решил вопрос о пропитании водителей, а ты — нет? Ты "смелый армейский офицер"? Ты хотя бы раз сказал командиру батальона, что и он "распиздяй"? Или твоя смелость была "выборочной"? А я думал, что смелость не выбирает объекты для проявления.

И кто из вас был наибольшей сволочью: Петька, оригинально наплевав на все "военные" субординации "ославил" тебя в границах батальона, или ты, капитан "Нехай"? Если бы Пётр ограничился хорошей оплеухой по твоей роже — скучно, это стандарт в отношениях начальника и подчинённого, заурядное действие, ординарное, неинтересное, рядовое и без изюминки деяние. Скучное.

А бачок с холодной гречневой, "армейской" кашей на твоих ушах — да, впечатляет! Забавно и весело!

Петька "преступник" потому, что твоим лицом "оскорбил и унизил честь и достоинство ВСЕХ советских офицеров"!

Неправда! Лично у меня никогда не было желания подобным образом поступить с нашим майором-технарём. И с ротным командиром, знавшим, что я был "ссыльный" в его роте, но всё же пославшим меня учиться шоферскому делу в Тильзит. Ротный, кто отобрал у меня топор сучкоруба и вместо него всунул в руки "мерник" необходимый в приёме заготовленных кубометров: разве эти офицеры заслуживают бачка с гречневой кашей с армейской поварни на голову?

Нехай! Почему дежурный офицер быстро решил вопрос о кормлении солдат, а ты, скотина безмозглая, к такому решению не пришёл!? Слабоумный? Тогда кто тебя держал в армии? Слабоумнее, чем ты?

Чту Петра до сего дня и хочу встретиться с его смелой, прямой душой и ТАМ.

Подлую, низменную душонку твою, капитан, прошу не суетиться: что если каждый из тех, кого ты величал в ЭТОМ мире "распиздяями", возжелает повторить Петькин подвиг и ТАМ? Представил? Неприятно, правда? И скажи: Петька с бачком каши (остывшей) был первым в твоей "воинской службе", или было что и худшее?

Судили Петьку гражданским судом. За хулиганство. Почему "гражданским"? К тому времени со всех "строительно-сапёрных" батальонов указом "свыше" сняли погоны и превратили в "военно-строительные отряды". Номер моего ВСО переваливал за сотню. Кто-то очень "мудрый" в "верхах" с помощью простой процедуры батальон в четыреста безответных стройбатовских голов оставил на тех же "позициях", как и прежде. А если все порядковые номера новых ВСО умножить в четыреста… Короче: прежние стройбатовские "дармовые" работники никуда не подевались. На тему снятия погон и переодевания вчерашних "сапёров" в тёмно-серую "робу", полностью похожую на облачение советских "зеков", слабограмотные лесорубы говорили:

— "Те же яйца. Только сбоку".

Петька получил срок по статье: "хулиганство". Без определения "злостное". Поскольку хулиганство "носило оскорбительный характер" для капитана, но без "серьёзных телесных повреждений", то и срок наказания был минимальным. Петька вышел из "зоны" раньше, чем окончилась моя служба:

— Ребята, всё, я поехал домой! — а на лице нет и единого "следа печали"!

— Что на зоне делал?

— Что и у вас: "кубы" возил!

Петька, как основательно ты "испортил" свой "послужной список"? Как сказалась на твоей дальнейшей жизни "роковая" встреча с "Нехаем" в столовой?

Были случай надевания бачков с гречневой кашей (остывшей!) на головы офицеров в других "воинских подразделениях советской армии" — не располагаю такой информацией, но что сослуживец Петька учинил "хулиганское действие в отношении лица старшего по званию (капитан)" — за это могу поручиться.

За три года в батальоне было проведено тридцать "обвинительных" судебных разбирательств с военнослужащими. "Оправдательных" — ни единого. Тогда оправдательных решений советские суды не выносили.

Комиссовано "сапёров" по состоянию здоровья было не меньшим. Если верить нынешним СМИ, то обстановка в армии на сегодняшний день мало чем отличается от прежней. Если не считать "дедовщину": её в нашем, забытом "богом и людьми" батальоне, не было.

Если сегодня "коммисуют" солдатиков с лёгочными заболеваниями, то у нас преобладали заболевания "желудочно-кишечного тракта": язвы.

Молчит Петькина душа, не хочет выходить на "связь". Что спрашиваю? "Крутить баранку на гражданке", думаю, "хулиганская" статья никак ему не мешала!

Глава 12. Последний "провал".

Скучно! Тяготит "центр"! Воли хочу! А настоящая воля — она там, за двадцать километров от "базы", в тайге. Ага, в месте "ссылки", как ни странно звучит. Там и народу меньше, все в куче и все "свои"… Тишина и покой. Мир. Вечерами армяне собираются группой "по национальному признаку", азербайджанцы — своей. И каждый свою музыку исполняет, а чтобы не мешать взаимно, то расходятся подальше: тайга большая!

Что ты хотел от армейской жизни? Как оценить твою армейскую жизнь?

В Великом и Могучем русском языке живёт и работает много слов, коими описывается жизнь носителей русского языка. Вершина жизненного благополучия, "верх" жизни, метится словами: "чудесная", "прекрасная", "замечательная". "Верх" всегда бывает "завидным".

И "низ" жизни не лишён эпитетов из Великого и Могучего: "поганая", "отвратительная", "тяжёлая", "скудная", "убогая", "ужасная"… Пожалуй, для "низа" эпитетов найдётся более, чем для "верха".

Но "низ", при оценке жития, как правило, не пользуется многими эпитетами, кои были приведены выше, по единственной причине: долго перечислять "минусы жизни". Проще и быстрее "низы" жизни описать всего одним словом: "хуёвая". Слово не имеет границ, в него входят все эпитеты оценки плохой жизни, но они всё же выше "хуёвой".

"Хуёвая" жизнь имеет градации от "херовой" и до "хреновой". Последняя вроде бы терпима, её у нас принято принимать за улучшение в от первой и основной: "хуёвая".