Савроматы. Ранняя история и культура сарматов

Вторая группа савроматских изображений хищников включает изображения, которые П.Д. Рау определил как мотив зверя «на корточках» или мотив «припавшего к земле», «скребущего» зверя. Название это весьма условно. Н.Л. Членова привела ряд убедительных доказательств в пользу гипотезы, что подобная поза, вероятно, возникла из геральдического расположения животного с поджатыми и обращенными друг к другу ногами [995] . Такие композиции хищников известны в архаическом зверином стиле Причерноморья [996] и восточнее, вплоть до Ордоса [997] . Е.О. Прушевская, а вслед за ней Н.Л. Членова указывают на ближневосточные прототипы этой композиции, встречающейся на Переднем Востоке, в частности в луристанских бронзах [998] . На савроматской территории лишь в одном случае обнаружена геральдическая композиция волкообразных хищников (изображение не вполне ясно), представленная на бабочковидном прорезном перекрестье акинака V в. до н. э. из дер. Измайлово Бугурусланского уезда [999] . Подобная композиция встречается чаще всего на перекрестьях сибирских акинаков, где изображены припавшие к земле или стоящие хищники, обращенные головой друг к другу [1000] .

995

Tchlenova N. L’art animalier…, стр. 7.

996

Придик Е. Мельгуновский клад…, табл. I, III, 1; IV, 1; ДГС, т. II, табл. XXXI, 18; Ростовцев М.И. Курганные находки…, рис. 22; Прушевская Е. Родосская ваза…, стр. 48, рис. 6; Rostovtzeff M. The Animal Style…, табл. VI, 5.

997

Godard A. A propos du tresor de Ziwiye, рис. 27; Burlington Magazine, LIX, 1931, рис. D; Salmony A. Sino-Siberian Art in the Collection of C.T. Loo. Paris, 1933, табл. XXX, 2.

998

Прушевская Е. Родосская ваза…, стр. 50–53, рис. 8; Herzfeld E. Iran in the Ancient East, стр. 168, рис. 284; Dussaud R. The Bronzes of Luristan. — A Survey of Persian Art, v. IV, 1938, табл. 601.

999

Спицын А.А. Обозрение некоторых губерний и областей России в археологическом отношении. — ЗРАО, новая серия, т. VIII, вып. 1–2, 1896, стр. 166, рис. 41Б; Bela Posta. Archaeologische Studien auf russischen Boden, Bd. I. Budapest, 1905, стр. 102, рис. 57; Cinters W. Das Schwert…, табл. 12, b.

1000

Клеменц Д.А. Древности Минусинского музея. Атлас, табл. XIV; Левашова В.П. Из далекого прошлого…, стр. 33, 34, табл. VIII, 6, 7; Tallgren A.M. Collection Tovostine, стр. 40, рис. 41, d; Radloff W. Aus Sibirien, Bd. II, стр. 86, табл. 3, 3.

Наиболее ранними образцами изображений отдельных зверей, «припавших к земле», являются поволжские нашивные золотые бляшки из женских погребений в кургане 5 Сусловского могильника и в погребении у с. Золотушинское на р. Ахтуба (рис. 78, 1, 2). Они, вероятно, относятся еще к VI в. до н. э. На сусловском изображении у зверя с пластически переданным телом опущена вниз морда, подогнуты вперед ноги, и длинный хвост загнут на конце. Изображение очень компактно и подчинено прямоугольной форме бляшки. Морда, глаз и ухо находятся на одной вертикальной линии, что очень характерно для архаического звериного стиля Евразии в целом.

Изображения хищника в подобной позе имеются уже в луристанских бронзах [1001] . Непосредственным прототипом для этого мотива послужили изображения барсов из Курдистана (Саккызский клад) [1002] и очень близкие им изображения подобных хищников на вещах скифского архаического времени [1003] из Тамани, Прикубанья, центральных районов Северного Кавказа и из Северного Причерноморья [1004] .

1001

Godard A. Le tresor de Ziwiye, стр. 42, рис. 32.

1002

Godard A. Le tresor de Ziwiye, стр. 39, рис. 29; стр. 43, рис. 33; он же, A propos du tresor e Ziwiye, стр. 242, рис. 1.

1003

Прушевская Е. Родосская ваза…, стр. 48, рис. 6; Rostovtzeff M. The Animal Style…, табл. IV, 1, 4, 5; Максимова М.И. Серебряное зеркало из Келермеса. — СА, XXI, 1954, стр. 288, рис. 1; Borovka G. Scythian Art, табл. 11, D; Иессен А.А. Археологические памятники Кабардино-Балкарии. — МИА, № 3, 1941, стр. 45, табл. V, 3.

1004

Смела, т. II, стр. 136, рис. 21; ДП, вып. III, табл. XLV, 461; Borovka G. Scythian Art, табл. 11, А; Rostovtzeff M. The Animal Style…, табл. VIII, 2.

На золотой бляшке из с. Золотушинское (рис. 78, 2) в описанной позе изображен фантастический зверь, похожий больше всего на медведя: у него вытянутая курносая морда, острое ухо; сзади уха и глаза изображены не то грива, не то большой рог, на лапах — огромные когти, хвоста нет. Изображение весьма оригинально и не имеет точных аналогий в скифо-сибирском зверином стиле.

В такой же позе изображена малая фигура хищника на роговой пластине из группы Пятимары I (рис. 79, 6). Здесь яснее выявлены медвежьи черты: короткое круглое туловище, большие когтистые лапы, короткий хвост и небольшие уши. Несмотря на генетическую связь этой фигуры с изображениями барсов упомянутой группы скифского архаического стиля, перед нами вполне самобытный образ, который находит себе ближайшие аналогии не в скифском и кавказском мире, а в зооморфном искусстве ананьинских племен и Сибири [1005] , где изображение медведя занимает одно из первых мест.

1005

Збруева А.В. История населения Прикамья…, стр. 133, табл. XXVI, 6, 10, 13; стр. 168, табл. XXXI, 29; стр. 281, табл. LIII, 5; Генинг В.Ф. Археологические памятники Удмуртии. Ижевск, 1958, стр. 53, рис. 19, 12; Збруева А.В. Галкинское городище, стр. 89, табл. II, 19; Левашова В.П. Из далекого прошлого…, стр. 33, 34, табл. VIII, 7; Radloff W. Aus Sibirien, Bd. II, стр. 86, табл. 3, 3; Ginters W. Das Schwert…, стр. 80, табл. 36, d; Merhart G. Bronzezeit…, стр. 160, табл. X–XI, 5.

«Барсы», высеченные по борту каменного жертвенника из хут. Крыловский (рис. 80, 1), очень похожи на «барса» сусловской бляшки. Их головы с острыми ушами и оскаленными пастями, в которых торчат треугольные зубы, более напоминают головы волков, а не хищников кошачьей породы. Они образуют целую композицию: шесть целых фигур хищников занимают весь борт жертвенника. Мастер, изготовлявший жертвенник, не сумел разместить целиком фигуры зверей в одной плоскости, поэтому ноги зверей помещены или на ножках жертвенника, или на его нижней части. Два хищника припали к земле, остальные четыре изображены стоящими или идущими.

Мотив идущего или стоящего на полусогнутых ногах хищника представляет разновидность описываемой группы. Именно в этой позе изображены пантеры (барсы) на навершиях скифо-ольвийских зеркал VI в. до н. э. (рис. 72, 14, 15). Может быть, они-то и послужили образцами для фигур каменного жертвенника из хут. Крыловский.

Сама композиция, изображающая процессию зверей, — не единственная у савроматов; известна она и в скифском мире, и у саков Семиречья. Пара зверей, сидящих по одной линии с вытянутыми вперед лапами, изображена на ручке акинака из с. Новая Богдановка (рис. 77, 23). Это уже не барсы, которым приданы волкообразные черты, а настоящие волки, но только с непомерно длинными и острыми ушами. Аналогичное расположение сидящих зверей мы видим на рукоятке бронзового кинжала из Киевского исторического музея и особенно на золотой обкладке ручки акинака из «Частых» курганов, где изображены фигуры трех сидящих хищников (волков?) с длинными ушами [1006] .

1006

Замятнин С.Н. Скифский могильник «Частые курганы»…, стр. 26, рис. 11; Ginters W. Das Schwert…, стр. 34, табл. 16, 6.

Композицию на жертвеннике из хут. Крыловский можно сравнить по смысловому значению с зооморфными скульптурными композициями, украшающими борта скифских медных котлов и жертвенных столов Семиречья. На котлах из Чертомлыцкого и Келермесского курганов — это фигуры стоящих козлов, заменяющие ручки [1007] . По краям известных семиреченских металлических жертвенных столов и курильниц представлены, как и на савроматском каменном жертвеннике, процессии идущих друг за другом барсов [1008] . Религиозно-сакральное значение всех этих композиций несомненно, ибо мы повсюду видим их на предметах, связанных с отправлением определенных культов.

1007

Манцевич А.П. Бронзовые котлы в собрании Государственного Эрмитажа. — Сборник в честь М.И. Артамонова. Л., 1961, стр. 146, 147, рис. 4–9; РД, вып. II, стр. 109, рис. 96.

1008

Зимма Б.М. Иссыккульские жертвенники. Фрунзе, 1941, рис. на стр. 25, 37 и 39; Бернштам А.Н. Основные этапы истории культуры Семиречья и Тянь-Шаня. — СА, XI, 1949, стр. 347, рис. 5, б, в.

Несмотря на большую сухость в передаче фигур животных на каменном жертвеннике из хут. Крыловский, барсы-волки этой композиции выглядят менее застывшими, чем барсы иссыккульских жертвенников. В фигурах животных чувствуется напряжение, особенно у идущих хищников, вытянувших вперед длинные шеи и оскаливших морды. Припавшие к земле хищники, как на этой композиции, так и на других савроматских предметах, также находятся в беспокойном состоянии: кажется, они что-то вынюхивают, опустив вниз обычно оскаленные морды, и скребут землю.

Обычно в савроматском искусстве припавший к земле хищник изображается и в несколько иной позе: его голова вытянута вперед и образует одну линию с телом. Здесь хищник как бы подстерегает добычу, готовый к прыжку, или осторожно подкрадывается к своей жертве. Такая поза часто диктуется формой самой вещи, конец которой украшен фигурой животного. Лучший образец этого мотива представляет роговая рукоятка нагайки из кургана Черная гора у с. Абрамовка на р. Урал (рис. 80, 8). Рукоятка заканчивается резным изображением фигуры хищника. При всей стилизации животного в ней легко узнать волка с традиционно раскрытой пастью, в которой видны два острых клыка и по паре полукруглых коренных зубов на каждой челюсти, на голове — овальный глаз с острой слезницей и длинное острое ухо; на подогнутых лапах отмечены пальцы; на худом поджаром туловище неглубокими поперечными бороздами изображены ребра; сзади спускается вниз прямой хвост; щека, лопатка и бедро подчеркнуты кружками и спиралями. Изображение двустороннее. В целом оно напоминает изображения волков в той же позе на рукоятке акинака из с. Новая Богдановка (рис. 77, 23).

В зооморфном искусстве Скифии и Северного Кавказа мы не знаем близких аналогий фигуре зверя, изображенного на рукоятке из с. Абрамовка. К западу от савроматской территории похожие изображения известны только на некоторых вещах из курганов Среднего Дона, например, на уже упомянутой золотой обкладке акинака из «Частых» курганов [1009] , а также на рукоятке кинжала из-под с. Ядрино на р. Сура (в области Городецкой культуры) [1010] . Стилистические особенности ядринского «ползущего» волка и абрамовской фигуры очень близки. Подобную же позу придавали хищникам ананьинские резчики по кости [1011] . Они очень часто спиралями и кружками подчеркивали плечи и бедра животных, изображаемых совершенно в той же манере, что и на абрамовской рукоятке.

1009

Замятнин С.Н. Скифский могильник «Частые курганы»…, стр. 26, рис. 11.

1010

Збруева А.В. История населения Прикамья…, стр. 176, табл. XXXII, 10.

1011

Там же, стр. 133, табл. XXVI, 4; стр. 291, табл. LV, 3.

Думаю, что описываемый сюжет не зависел от искусства скифов. Он либо был следствием конвергенции, либо был генетически связан с Востоком. Мы видим его уже на рукоятке бронзового ножа карасукского времени из Монголии [1012] . В той же позе изображали хищников и чудовищ на браслетах и гривнах Сибири, Средней Азии и ахеменидской Персии [1013] . Как и на рукоятке из с. Абрамовка, на предметах азиатско-сибирского круга на туловище зверей разными способами переданы ребра или полосатая расцветка шерсти.

1012

Tchlenova N. L’art animalier…, табл. III, 36.

1013

Borovka G. Scythian Art, табл. 42, 56, F; РД. вып. III, стр. 48, рис. 50; Придик Е. Мельгуновский клад…, табл. V, 2; Aspelin J.R. Antiquites du Nord Finno-Ougrien, v. II, стр. 135, рис. 573.