Саята. Заря иных Богов

Ядвига зорко посмотрела на меня и взгляд этот до костей пробрал. Долго она не отвечала.

– Знакома ты с ней?
– наконец, спросила, когда я уж и не ждала ответа.

– Да с недавних пор, пожалуй, можно и так считать, - кивнула я.

– Знаю я такую. Странствующая колдовка, - и лицо её исказила искренняя неприязнь.

– Вижу, не по душе она тебе?
– заметила я, - Поди, и здесь натворила каких дел?

Ядвига помолчала, потом отвернулась к окну.

– Сестра она моя по крови... да не по душе...

А я только рот открыла, да забыла закрыть!

– Как же это? А почему...

– Сила ей при рождении досталась большая, - вдруг заговорила Ядвига, перебивая меня, - да справиться с нею разума не хватило. Тёмным силам поклоняться начала, из деревни ушла, бродяжничать стала, совесть свою потеряла, - Ядвига ударила кулаком по столу, а я подпрыгнула, - если б знала она, какие в ней возможности дремлют - не нам, травницам, чета! Неблагодарная!
– она отошла к окну, помолчала, - Помни, Саята, от знаний отвернёшься - дорогу к свету потеряешь.

– Бывает так, что избыток знаний, напротив, к бедам приводит, - осторожно заметила я.

– У кого голова на плечах есть, тот всегда разберётся, что верно, а что - нет, - ответила Ядвига и совсем умолкла.

Я кивнула и тихо вышла из её покоев.

Что-то мне не по себе от таких совпадений...

А тут голос Михая услышала:

– Да не вру я тебе!

Другой голос, девичий, отвечал:

– Да как же то, если мамы-то твоей нет? Кто ж тебе имя мог дать раньше срока?

– Да Михаем меня зовут! Чего тебе ещё надобно?

– Не верю я!
– заливистый смех.

– Мне Жрица имя дала!
– насупился Михай.

– Как же то? Раньше времени!

– Так ведь меньше двух лет осталось!

Я тихонько улыбнулась и открыла дверь на крыльцо.

Они сидели на ступеньках, и Липа заливисто хохотала над нахохлившимся Михаем.

Оба услышали мои шаги - что немало меня удивило - и резко развернулись.

– Бывают такие случаи, когда юноша раньше времени в мир выходит, тогда те, что наделены властью над его судьбой, могут дать ему имя, - назидательно произнесла я, внутренне посмеиваясь над раздосадованным братцем.

– А ты кем ему приходишься?
– нагло спросила Липа.

– Сестрой названной, - улыбнулась ей, - а здесь вроде как считалась Жрицей Бога Рода.

– Ой!
– пискнула Липа и в ноги ко мне упала, - прости меня, неумную!

– Тебе сколько лет, девочка?
– спросила я.

– Пятнадцать, - не поднимая головы, отвечала Липа.

– Почти невеста! А чего ж здесь работаешь?

– Ядвига мне старшая сестра.

Я удивлённо посмотрела на Михая, тот кивнул и пожал плечами - мол, и такое бывает.

– Сколько ж матери твоей лет?
– спросила, понимая, что вопрос выходит слегка невежливым.

– Она умерла от родов. И папа умер. Одна Ядвига теперь у меня.

– А что ж она тебя к делам твоим девичьим не готовит?
– вновь удивилась я. Не место хозяйской сестре на побегушках, как работнице.

– Нет у ней времени, про мою никчёмную душу суетиться, - ответила Липа, и - мне послышалась, - будто всхлипнула.

– Не по порядкам это, - я покачала головой, но сделать ничего не могла - в чужой дом со своими правилами лезть - не дело, - Михай, - я кивнула на солнце, что уже за горизонтом спряталось.

– Нам пора, - он виновато посмотрел на Липу, - прощай, да не поминай лихом.

Липа подняла заплаканное лицо и поклонилась в ответ.

– Всегда рады будем видеть вас у себя в гостях.

– Жалко мне её, - Михай шёл, опустив голову.

– И мне жалко, да не наши тут с тобой порядки, чтобы что-то менять.

– Засидится в девках, кому от того польза?
– не унимался следопыт.

– Ты, гляжу, из девок её выводить собрался?
– улыбнулась я, - устроится её судьба и без тебя. К тому же сейчас ты безродный, и ей от того лучше не станет.

– Почему ж я безродный?
– удивился Михай, - я ж внук старосты! Первый парень на деревне!

– Был, - я невесело усмехнулась, - пока из дома не ушёл.

– Как же так?
– опешил Михай, - И что ж теперь?

Он остановился.

– И не вернуться мне больше в семью?

– А примут тебя, после ухода-то?
– вопросом на вопрос ответила я.

– А ей того знать не надобно!
– нашёлся следопыт.

Я покачала головой, но говорить ничего не стала. Знала, что храбрится он сейчас. Не привык ещё к безродности. А впереди нас толпа собиралась весёлая. Кто-то песню тянул, а кто на балалайке подыгрывал.

– Свадьба, что ли?
– я присмотрелась. И впрямь, никак - свадьба!
– Невесту с женихом уложили, - пояснила Михаю, - теперь родня до утра гулять будет.

– Фома! Хватит яйца высиживать! Айда к нам!
– звонко крикнул молодой парень, одетый в богатые одежды.

– Оставь меня, не слышал что ли - нога болит, - устало, но всё так же упорно (и, похоже, не в первый раз) повторил тот, кого назвали Фомой.

– Здоровья и долголетья этому семейству, - поклонилась людям и хотела, было, пройти дальше, как тот молодой перекрыл мне дорогу.

– Не уходи, красавица, отпразднуй с нами!

– Не могу я, люди добрые, должны мы с братом до ночи домой вернуться, - откланялась я, пытаясь пройти мимо.

– Довезу тебя до дома, милая, гляди какой у меня жеребец, - юноша указал на конюшню.

– И впрямь, красивый, - я постаралась скрыть улыбку. Жеребец был самый простой.

И любят же мужчины своими лошадьми хвастаться! Знали бы они, какие кони были там, откуда я родом...

– Что красивый? Быстрый, как молния!
– принялся расхваливать молодец.

– Верю я тебе, да идти мне нужно, - я попыталась вырваться, но вдруг услышала знакомый голос.

– Это не та ли, Фома?

– Михай, уходить нам надо, - зашептала братцу на ухо.

– Что случилось?

– Мы с тобой вчера на добрых людей наткнулись... когда ты по лесу в буром меху шатался...

– Это не те ли охотники?
– переспросил Михай.

– А ты как помнишь?
– я удивилась.

– Не помню. Следы на подступах к деревне были странные. Обутки, вроде, охотничьи, да шли как-то странно... не то пьяные?