Сборник "Посольский десант"

–  Опасность действительно серьезная, - согласился Отец Эфира.
– Ваш бывший коллега объяснил мне это во время вашего отсутствия. Он, кстати, сейчас находится на корабле и занимается именно этой проблемой. Хотя я не очень уверен в его знаниях в столь специфической области.

–  Да ни черта он не знает, - сердито сказал Федоров.

–  Готов вам поверить. Но не волнуйтесь: вы будете допущены на корабль в самое ближайшее время. И сможете принять все меры предосторожности.

–  Этого слишком мало, - решил не уступать Изнов.
– Мы должны доставить груз к месту назначения в назначенный срок! Иначе…

–  Это ваши проблемы. Но я, собственно, и не собираюсь мешать вам. Действительно, договорные условия вы выполнили - в одной их части: содействовали съемкам фильма, который в скором будущем должна будет увидеть - и увидит - вся Тивиза; показ его приведет к новому всплеску животворного тивизианского патриотизма и поможет на должном уровне провести важное мероприятие, а именно: избрание нового Президента нашей прекрасной планеты. Впрочем, я полагаю, вы уже успели хоть что-нибудь услышать об этом.

–  В какой-то степени, - осторожно ответил Изнов.
– Однако, если речь идет о том, чтобы мы изображали тут представителей галактической общественности, инспектирующих ход выборов, то могу заявить сразу и определенно: нас никто не наделял подобными полномочиями, и потому любые наши действия в этой области не будут иметь ровно никакого значения.

–  У меня, действительно, была такая мысль, - согласился Отец Эфира.
– Однако некоторые соображения заставили меня изменить мои намерения. Так что у меня в отношении вас возник совершенно иной план.

–  Надеюсь, он не связан с насильным удержанием нас здесь?

–  Прежде чем ответить на ваш вопрос, я хочу поделиться со всеми вами некоторыми сведениями и размышлениями. Прошу вас набраться терпения и внимательно меня выслушать.

Пойманные беглецы переглянулись: ясно было, что просьба носила чисто риторический характер - их все равно заставили бы.

–  Разумеется, мы готовы. Мы полагаем, что вы не станете тратить на нас чересчур много вашего драгоценного времени… - дипломатично ответил Изнов.

–  Браво, браво. Прекрасный ответ. В таком случае начнем. Пару часов тому назад - или несколько больше, это не имеет значения - вы присутствовали здесь при некоей сцене, которая наверняка показалась вам любопытной, не так ли?

–  Если говорить откровенно, - сказал Изнов все так же осторожно, - то мы ее практически уже забыли и вряд ли смогли бы рассказать о ней кому-либо и где-либо.

–  Еще раз - браво. Я охотно верю, что вы и на самом деле профессиональный дипломат. Однако в данном случае я не заинтересован в вашей забывчивости; напротив, мне угодно, чтобы вы вспомнили все, что здесь происходило, до мельчайших подробностей.

–  Ну, если это очень нужно… - начал Федоров.

–  То вы вспомните, я уверен. Прекрасно. Итак, что же означала та сцена - вернее, те несколько сценок, развернувшихся перед вами? Быть может, вы уже догадались, но я не стану терять времени на оживление вашей памяти - куда быстрее будет объяснить вам сразу. Как вы уже слышали, нам предстоят президентские выборы. И я - и только я - являюсь тем организмом, который обязан выполнить тяжелейшую и ответственнейшую обязанность: из множества возможных кандидатур отобрать и представить народу Тивизы для избрания одного-единственного, самого достойного, самого телегеничного - и самого разумного. Но вы сами видели и поэтому легко поймете - из кого мне приходится выбирать! А ведь это были, так сказать, лучшие из лучших! Но, даю вам слово, ни единого из них я не мог - да и никто не смог бы - представить себе Президентом нашего прекрасного мира! Вы согласны?

–  Мы не находим поводов для возражений, - осторожно вставил Изнов.

–  Следовательно, как вы понимаете, я оказался в весьма затруднительном положении…

–  Простите, шеф, - прервал его Федоров, воспользовавшийся именно этой формой обращения.

– Но я, например, совершенно ясно вижу тут организм, целиком соответствующий всем требованиям - и даже намного превышающий их уровень.

–  Ах, вы видите? И кто же это?

–  Да вы сами, разумеется! Кто же еще более достоин…

Отец Эфира искренне расхохотался. И, возможно, ответил бы какой-нибудь шуткой, но сделать это ему не позволил громко загудевший зуммер внешней (как подумали земляне) связи.

–  Отец Эфира!
– откликнулся хозяин Центра, одновременно переключая аппарат на тихий режим.

Несколько секунд он внимательно слушал. Потом рявкнул:

–  Что значит - группа не успевает? Как это понимать?

До путешественников вновь донеслось лишь приглушенное бормотание.

–  Ах вот как. И никто не выжил? Камнепад, ну да, понятно… То есть как - что делать? Дайте команду обеим сторонам - отложить начало восстания на… одним словом, до прибытия новой группы. Да-да, и бунтовщикам, и войскам передайте - им дается дополнительный отдых. Но смотрите мне - чтобы был порядок, никаких перепившихся, никакой стрельбы, потерь оружия и всего прочего. Ни единого выстрела - пока камеры не прибудут и не встанут на точки. Предупредите: за малейшую провинность буду исключать из эфира - вплоть до пожизненного! Группу вышлю в самом скором времени. А пока делайте, как я сказал. Все!

Он откинулся на спинку кресла, пососал мундштук - но все зелье, наверное, уже выгорело.

–  Вот бездельники!
– пробормотал он.
– Так прекрасно подготовили восстание - и все тормозится из-за какого-то стихийного бедствия.

–  Восстание?
– переспросил Изнов не без некоторой озабоченности.

–  Ну конечно. В мире время от времени должны происходить подобные события…

–  Камнепады?

–  Какие там… Я имею в виду массовые беспорядки: восстания, бунты, забастовки… Вот и приходится заниматься их организацией.

–  Но зачем??

–  Должны же мы постоянно что-то показывать народу! Или вы думаете, что ему хватит одних только карнавалов?

–  А, так это все - тоже инсценировка?

–  Назвать можно как угодно. Только стреляют в таких случаях боевыми патронами и снарядами, выпускают совершенно подлинные ракеты, льется настоящая кровь, и когда рубят головы, то это - настоящие головы, а не муляжи. Что делать: искусство требует жертвоприношений, и порой немалых. А Жизневидение - самое великое из искусств. Или, может быть, кто-нибудь из вас полагает иначе?

Как и следовало ожидать, никто не стал возражать.

–  Если вы думаете, что это легко, - продолжал Отец Эфира, - то грубо ошибаетесь. Организовать даже простое восстание - достаточно сложная работа. Специалисты, конечно, есть, но их мало. Вот и приходится крутиться самому.

–  Но ведь есть же и Президент - пока он не переизбран…

–  А, тот? Нет, я убрал его из эфира. Вымел! Ничтожное существо… Да, так о чем мы здесь говорили? О моей кандидатуре? О, это и на самом деле было очень смешно - надеюсь, вы не обиделись на мою реакцию… Мне, Отцу Эфира, - стать кем-то, кого в любой миг можно исключить из жизни, просто закрыв ему эфир - на время или навсегда? В нашем мире существует ведь лишь то, что видят на экранах; остального просто нет, потому что о нем никто, никогда и ниоткуда не узнает! Сейчас даю или не даю эфир я! Я - Отец Эфира! И поэтому - повелитель всего. Всей жизни на Тивизе. А вы подумали было, что я могу, стоя на самой высокой точке бытия, сменять ее на какое-то… Тьфу, даже не знаю, как это назвать! Нет, это и в самом деле было очень смешно. У вас прекрасное чувство юмора.