Сборник рассказов

– Я дошел! Прими этот дар, могучий правитель!

А на небе красный дракон - Хруга, заполонил собой уже большую часть "облака", и вдруг скривился мученическим рывком, вспыхнул ослепительно ярко. Хвост его стал приближаться, вырос вдруг во все небо: да и не было уж ни неба, ни "великого облака", а только стремительно падающая оттуда - из необъятного "верха", кроваво-огненная стена.

– Прими! Прими! Прими!
– кричал Гри, протягивая вверх копье, и следующий ураганный порыв сорвал его, понес его многотонное тело вверх, словно крупинку ледовую.

Гри еще видел белую вспышку, заполнившую весь мир, и успел подумать, что он исполнил то, что должен был исполнить, что он теперь герой не меньший, по крайней мере, чем сам святой Иг.

* * *

Красный дракон - это порождение догалактического хаоса, еще издали почувствовав приближение Оора, попыталось улизнуть, так как шансы выиграть поединок у него были равны нулю.

Ооор, рассудил, что "красный дракон", конечно, ничтожный сорняк и, обычно, присасывается к какой-нибудь звезде, или же высасывает планету не более того, но все же и мелкий сорняк надо выдирать.

Без труда Ооор догнал этого старого, почти уже потухшего дракона, тот, понимая, что обречен, все же попытался сопротивляться, но все обошлось очень мирно: были разрушены только две планетарные системы и несколько повреждены, исчезло две цивилизации находящиеся в эмбрионом, или т.н. "твердотельном" состоянии.

Ооор поглотив в себя останки "красного дракона" и отправился дальше, размышляя по дороге, как остановить межгалактическую плазму, которая должна была поглотить по крайней мере пятьдесят миллионов звезд.

"Времени не так уж и много: не более двухсот миллионов лет..."

* * *

Из этого облака газа должна была бы образоваться новая звезда, но от притяжения нескольких ближайших звезд, газ так и не смог собраться к центру, так и остался висеть, растянутый где-то между центром галактики и ее окраиной.

Спустя миллионы лет в центре облака, вместо звезды зародилась разумная жизнь. Это были красные и зеленые, состоящие из причудливой химической смеси шары, каждый диаметром в пару сотен верст.

Постепенно они научились обрабатывать окружающую их газовую среду, наполнять ее части разным составом приятным для размышлений, или же приятной для поглощения.

Оуа, медленно плыл в желтом газе, который обратил бы в пар любую твердую материю и выжег бы глаза любого, осмелившегося взглянуть на него. Оуа было тепло и безмятежно - несколько веков он уже созерцал, наслаждаясь бытием; и год от года рос, поглощая газ.

Неожиданно, очень быстро - всего лишь в несколько месяцев, к нему пришло понимание того, что с ним общается Создатель бытия; и если выразить словами то, что почувствовал Оуа, то это были бы такие слова:

"Ныне я пришел к тебе, чтобы спросить: готов ли ты покинуть это место, чтобы увидеть новое, невиданное раннее; тысячу образов невообразимых здесь; стать самым разумным и могущественным; стать главою великого рода?"

Оуа было хорошо в желтом свете, однако, он не хотел обижать Создателя бытия и ответил, что: "Да, я согласен увидеть новое и стать главою нового рода".

Тогда невидимая сила легко подхватила Оуа и в мгновенье вынесла из облака в межзвездный простор.

"Здесь холодно; не чем питаться и, самое отвратительное: все слишком быстро и хаотично движется для того, чтобы созерцать и наслаждаться бытием." - так можно изложить жалобу Оуа.

"Ничего страшного" - послал примитивный импульс Оор, а сам так задумался о предстоящем, что даже и выронил между звезд этот ничтожный двухсотверстный шарик, и потратил триста лет на его поиски.

"Мне холодно" - так была воспринята реакция этого куска плазмы Оором.

"Ничего скоро ты согреешься" - дал он успокоиться Оуа, еще раз проверяя его внутреннее строение; потом схватил его покрепче и перепрыгнул за окраину галактики в то место, где через, примерно, двадцать миллионов лет, должно было появиться межгалактическое облако.

"Я хочу назад, домой" - жаловался Оуа.

"Ты станешь главой великого рода... тебе станет жарко!"

"Хочу назад, в тепло - мне здесь страшно!"

Оор, подул и проморозил его, дабы Оуа не испортил от расстройства свою уникальную воспроизводящую систему.

Оору предстояло нелегкое, даже для него - Элля, дело. Для начала он несколько тысячелетий пролетал среди звездных систем, выискивая подходящую черную дыру; наконец, нашел таковую, и настроив ее внутреннюю структуру, на прием вещества перенес ее в окрестности того места, где летел ледяной шарик - Оуа.

Перенос черной дыры дело утомительное, однако, Оору некогда было отдыхать - вновь несколько тысячелетий в поисках - и вот она - вторая, подходящая по всем параметрам черная дыра. Надо еще потрудиться, перегнать к ней окрестные звезды...

* * *

Великая беда приключилась над коричневыми облаками Пиора.

Как всегда, поднявшись из облачных палат, летели там трое Иоров: Ора, Ор и маленький Р.

Так было на каждом рассвете: сначала они летели втроем: и Ора, и Ор, передавали маленькому Р мудрость свою - через несколько часов, когда "Бардовое сердце" стояло в зените, Р становился достаточно мудрым и продолжал полет уже сам, и звался уже Ор, вечером к нему присоединился второй Ор и тогда первый Ор, становился Орой и, на закате они ныряли в облачный дом, чтобы утром вылететь оттуда с маленьким Р...

– А что под облаками?
– спрашивал маленький Р.

– Нельзя проникнуть под облака: чем глубже спускаешься, тем гуще становятся они и, наконец, можно завязнуть там и не выбраться никогда. отвечал Ор.

– А что будет, если лететь вверх?

– Весь воздух там выпило "Бардовое сердце".
– отвечала Ора.
– Там плавает оно, дающее всем нам жизнь, а над ним только бесконечное черное облако висит.

– Куда летим мы?

– Вперед, к закату - ибо иного пути нет. Мы бежим из плена ледяной птицы, которая захватила в плен множество "Бардовых сердец". Ты видишь, на каждом рассвете от нее вырывается одно "Бардовое сердце", за день по небосводу пробегает и на закате прячется в блаженном краю. "Бардовому сердцу" один только день нужен, чтобы пройти весь этот путь, ну а мы уж давно летим. Известно, что до сих пор спит ледяная птица, иначе бы она поймала и вернула бы во мрак и "Бардовые сердца", и нас.

– Но почему "Бардовые сердца" не сбегут все разом?

– Тогда пламень их испепелит родной Пиор.

– А может ли проснуться ледовая птица?

– Нет - до тех пор, пока не замолкнет колыбель последнего "Бардового сердца".

И тут коричневые облака стали быстро чернеть; трое Иоров развернулись и вот что увидели: "Бардовое сердце" вдруг стало сужаться, и в несколько мгновений стало лишь маленькой искоркой среди тысяч таких же, повисших в черном облаке.

– Свершилось!
– торжественным хором возвестили Ора и Ор.
– Проснулась ледовая птица! Поглотила "Бардовое сердце"; вот и нас скоро догонит!