Счастье для Хулигана

Слёз я тоже прилично за эти годы накопила. Всего один взгляд на Егора, а меня уже наизнанку вывернуло. Всё наружу полезло. Сейчас же вообще боюсь, что на ошмётки от эмоций разорвёт.

— Не предаст, Диана. Больше никогда. Я знаю, что после того, как притворялась, что не узнала тебя, ты вряд ли мне поверишь, но я правда отношусь к тебе как к подруге. И ни за что на свете не стала бы толкать тебя к Егору, если бы не была уверена в нём. Постарайся простить.

— Если ты мне подруга, то скажи, что случилось с ним.

— Не могу. Ты же знаешь… — с виной в глазах прихватывает зубами нижнюю губу. — Спроси у него.

— Я спрашивала. Он не ответил.

— Он тоже боится.

— Чего? — бросаю с психом.

— Сделать что-то не так и потерять тебя навсегда.

Обречённо хмыкаю, поднимая уголки губ вверх.

— Откуда его шрамы? Ты же знаешь? Скажи хоть это.

— Авария и два месяца комы. Больше ни о чём меня не спрашивай.

Быстрым шагом выходит из кабинета, оставляя меня наедине с собой и полученной информацией.

Я же замираю, переставая дышать. Даже не стараюсь сдерживаться, позволяя соляной кислоте жечь лицо и сердце. У меня остались ещё сотни вопросов, но только один, имеющий значение в данный момент:

Когда?

Глава 13

Мгновение до…

К тому моменту, как проворачиваю ключ в сердцевине замка, я полностью разбита, абсолютно потеряна и безвозвратно запутана. Я не знаю ни что делать, ни даже что думать.

От Насти ответов я не получила, как ни старалась. После её ухода я сидела в её кабинете не меньше двух часов, ожидая возвращения. Вот только ни мои мольбы, ни угрозы её не пробили. Она только обняла и заплакала вместе со мной. После того, как обе проревелись, я взяла себя в руки, привела в порядок и пошла к Сергею Глебовичу, сделав вывод, что он может что-то знать, но и мужчина только покачал головой и отправил меня домой.

Всю дорогу до дома я порывалась позвонить старшему брату, чтобы наконец спросить у него, но без телефона я и пиццу заказать не могу. Даже если бы и взяла у кого-то гаджет, чтобы набрать своим — номеров никого не помню. У меня, блин, чертовски избирательная память. Я помню очень многое: внешность людей, которых видела годы назад, их имена, а некоторых отдельных даже голос, интонации и запах, но только не долбанные цифры, которые мне так необходимы сейчас. Я заехала к своему мобильному оператору, но там мне сообщили, что на восстановление сим-карты уйдёт не меньше четырёх рабочих дней.

Я за это время просто свихнусь от неизвестности. Я в таком отчаянии, что готова поехать сейчас же к Егору и спросить у него прямо, но есть ещё одна беда: ни адреса, ни визуального пути к нему я не знаю.

Вхожу в квартиру, и Хомка сразу прыгает на ноги и лает, требуя внимания. Автоматически подхватываю его на руки и иду на кухню, рассеянно трепля длинную шерсть. Беру с микроволновки блокнот с ручкой и начинаю записывать все варианты номеров, которые могут принадлежать моим родным, но понимаю, что звонить на каждый из них тупость.

Устало прикрываю глаза и оставляю эту бесполезную затею. Стягиваю с хвоста резинку и запускаю пальцы в волосы, уткнувшись лбом в ладони.

— Что же с тобой случилось, Егор? Почему всё молчат? Что скрывают? Что, блядь, за секреты?! — срываюсь в крик, подрываясь на ноги.

На месте больше оставаться не могу. Нервно меряю шагами квартиру без какой-либо цели. Хожу туда-сюда без перерыва, стараясь отыскать ответы на вопросы, но всё, что приходит в голову — лишь теории, пока они не будут подкреплены доказательствами.

Войдя в ванную, в потерянном состоянии навожу там порядки, чтобы хоть чем-то занять руки. Было бы так же просто избавиться от мыслей, но они без остановки атакуют мой мозг, разгоняя всё более ужасающие картины и нереальные варианты.

Я могу мыслить логически, поэтому и не делаю поспешных выводов, что Егор попал в аварию в день моего рождения. Его машина стояла возле дома всё время, пока его не было. Про инфаркт отца он солгал. Почему? На чьей машине он был? Когда и как отправил то сообщение?

Закончив яростно наполировывать санузел, бреду в кухню. Мою небольшую стопку посуды, натираю немногочисленные шкафчики, обеденный стол, столешницу, расставляю тарелки по размеру, перебираю содержимое холодильника. Делаю что угодно, лишь бы не сидеть на месте.

Об усталости от бешеной ночи и боли во всем теле благополучно забываю.

Когда и в кухне становится не к чему придраться, меняю постельное на диване, на котором сплю, и ставлю стирку. Перекладываю вещи в шкафу. Понимаю, что в четырёх стенах просто схожу с ума, поэтому переодеваюсь в мотоциклетную форму и выхожу из квартиры.

Направление сразу беру на ближайший выезд из города. Как только вижу знак, обозначающий, что я покинула территорию Санкт-Петербурга, выкручиваю газ. На поворотах почти кладу байк на бок, протирая наколенниками асфальт. По телу идут вибрации двигателя и рёв от выхлопа, но дрожу я не от этого. Неизвестность убивает.

Катаюсь несколько часов, но голова не проясняется. Еду обратно в город, стараясь вспомнить дорогу, по которой утром ехала на такси. Доезжаю до аптеки, где брала таблетки, но на втором же перекрёстке понимаю, что понятия не имею, куда дальше.

Проблема в том, я была настолько погружена в себя, что даже не замечала того, что происходит за окном такси, хотя и смотрела в него всю дорогу. Идею попробовать восстановить маршрут от ночного клуба отметаю сразу же. В том неадекватном состоянии, в котором я была, помню только неконтролируемое возбуждение.

Меня посещает ещё одна мысль, но и она отпадает, как только смотрю на часы. Долбанные белые ночи. На улице светло, несмотря на время, поэтому я даже не заметила, что уже поздний вечер, а значит, не получится взять у Насти адрес Егора и поехать к нему.

Возвращаюсь домой, стягиваю одежду и встаю под душевую лейку. Пусть время и немало, но жара почти не спадает даже ночью, а в экипировке невозможно жарко, и я вся мокрая.

Ополоснувшись, заматываюсь в полотенце и падаю лицом на подушку. Удивительно, но стоит только коснуться её, и я не успеваю понять, как напряжение, держащее меня на ногах весь день, отступает, давая место усталости и отсутствию сна, и я отключаюсь.

Будит меня настойчивый дребезжащий звонок в дверь.

Нехотя разлепляю опухшие веки и переворачиваюсь на спину. После пары часов сна ощущаю себя ещё более вымученной и измотанной, чем в течении дня. Если бы сволочь перестала без конца давить на кнопку, то я бы просто проигнорировала дверной звонок и проспала бы все следующие сутки, но этого не происходит. Поэтому со стоном поднимаюсь с дивана и натягиваю первое, что попадается под руку: короткий шёлковый халат лавандового цвета. Как только прохладная ткань касается пылающей кожи, с облегчением выдыхаю. Плотнее запахиваю края на груди и затягиваю пояс.