Счастье для Хулигана

Уже взявшись за ручку, одёргиваю руку. После того, как меня кто-то собирался изнасиловать, максимальной тупостью будет открывать кому-то дверь среди ночи вслепую. Поднимаюсь на цыпочки и смотрю в глазок. Когда вижу визитёра, по спине проползает дрожь. Вроде как и не должна кипишовать, но всё равно открываю небольшой шкафчик с инструментами и достаю оттуда молоток.

Я не из тех дурочек, которые в случае опасности хватают зонтик.

Прячу оружие за спиной и проворачиваю замок, приоткрывая дверь ровно настолько, чтобы хватило возможности выглянуть в неё, но не впускать гостя.

— Диана, наконец-то. — выпаливает Самойлов, едва встречаемся взглядами. — Я тебе весь день звоню, но трубку взял какой-то мужик. Я в курсе о том, что случилось в клубе. Но, клянусь, это не я. У меня алиби. Я стоял в наряде. Диана? — вопросительно выгибает бровь, когда я никак не реагирую на его слова.

Протяжно выдохнув, смотрю ему прямо в глаза, но в квартиру его не впускаю. Мой внутренний паникёр заставляет сомневаться меня в словах Димы, хотя трезвый рассудок и говорит, что он не мог этого сделать.

— Откуда ты знаешь, что случилось? — выбиваю с подозрением, которое невозможно скрыть.

— Меня первого проверили, Дикая. Я уехал почти за три часа до того, как тебя опоили, и всю ночь был в участке в наряде. Можешь позвонить Северовой или Глебовичу и спросить. Подозрения с меня сняты. — протягивает мне телефон. — Звони. Они все камеры просмотрели.

Делаю шаг в сторону, позволяя ему пройти в квартиру. Как только входит, захлопываю дверь и щёлкаю замок.

— Заходи. — указываю свободной от молотка рукой в направлении кухни. Молодой человек разувается, а я в напряжении следую за ним на некотором расстоянии. — Чай? Кофе? — предлагаю, когда садится за стол.

— Кофе, если не сложно. Я только с работы. Даже поесть некогда было. Сегодня был на вызове по убийству. Весь день там провозился. — устало растирает лицо ладонями. — Где у тебя ванная? Пойду хоть умоюсь.

— Соседняя дверь с кухней. Не ошибёшься. — улыбаюсь, ставя чайник и закидывая растворимый кофе в кружку.

Самойлов выходит, и только после этого я опускаю свою оружие на стол, но всё же держу под рукой. Он возвращается всего через пару минут и внимательно смотрит на меня. И тут до меня доходит, что на мне халат, еле прикрывающий задницу. А на мне даже трусов нет! Вашу же мать!

Дёргано перебрасываю взгляд на мужчину, подмечая, что он хмурый и напряжённый, смотрит на покрытую метками Северова шею и ту часть груди, которая виднеется в запахе халата, на искусанные губы, но без какого-либо сексуального подтекста. Так он смотрит на жертв изнасилования или избиения. Холодно и оценивающе.

— Я думал, что всё обошлось. — серьёзно заявляет он, отведя глаза.

— Обошлось. Всё нормально. Это не то. — прикрываю ладонью шею. — Ты сказал, что ничего не ел. У меня есть грибной суп. Будешь? — сменяю тему с надеждой, что мне не придётся ему объяснять, откуда все эти следы.

— Мужчину надо кормить мясом, а не супом, но я такой голодный, что согласен на всё. — улыбается белоснежной улыбкой и садится обратно за стол. — Я волновался о тебе. Ты пропала. На звонки не отвечаешь. На работе тебя не было. Я уехал на убийство, а когда вернулся, меня сразу вызвал Арипов на допрос. — рассказывает, пока я наливаю в тарелку сливочно-грибной суп и ставлю таймер на микроволновке. Нарезаю хлеб, постоянно поглядывая на Самойлова. — Я видел результаты анализа крови. И это не даёт мне покоя, Диана. — замерев, перебрасываю на него взгляд, меня пугает его тон. — Само по себе дикость, чтобы кто-то решился накачать наркотой сотрудника полиции, но таким набором… — закусив губу, смотрит на лежащий рядом со мной молоток. — Тебе надо оружие посерьёзнее.

Проигнорировав его последнее замечание, дрожащими интонациями задаю самый важный вопрос:

— А что не так с "набором"? Сергей Глебович сказал, что у меня нашли кокаин и экстази.

Микроволновка пищит, и я отворачиваюсь, чтобы достать тарелку и поставить перед Димой. Кладу ложку и хлеб, но он даже внимания не обращает на еду. Глубоко вдыхает и бомбит:

— В том-то и странность. Эти наркотики используются достаточно часто, но по отдельности. Это сильные возбудители сами по себе, но какой смысл совмещать их? Если нужен быстрый и надёжный способ развести девушку на секс, то можно просто использовать двойную дозу экстази. Кокс гораздо дороже и достать его сложнее. Я заскочил к нашим химикам, и они подтвердили мои подозрения. Если подсыпать двойную дозу экса?, то результат будет тот же. Тогда зачем? И главный вопрос: кто?

Визг свистка на чайнике переключает меня с зарождающейся паники. Руки так дрожат, что пока заливаю воду в кружки, на столе образуется лужа из кипятка, а капли стекают на пол. Ставлю чайник обратно на плиту и бросаю на лужу полотенце. Дима, явно заметив, как меня трясёт, сам переставляет чашки на обеденный стол и за руку подтаскивает меня к стулу. Давит на плечи, вынуждая опуститься.

— Откуда эти следы, Диана? — высекает, проведя пальцами по моей шее.

Будто очнувшись ото сна, встряхиваюсь как собака и отталкиваю его руку.

— Ешь, Дим. Пока не остыло.

Он возвращается на своё место, но к еде опять не прикасается.

— Слушай, я понимаю, что говорить об изнасиловании сложно, но ты не просто сотрудник, но и мой друг. Я так просто этого не оставлю. Ты знаешь того, кто это сделал?

Заливаясь краской до кончиков ушей, пусть и рвано, но всё же глубоко затягиваюсь кислородом и смотрю в янтарные глаза.

— Меня никто не насиловал. Я… Боже… Дим, я такого натворила. — признаюсь неожиданно даже для себя, пряча лицо в ладонях. Прочёсываю пальцами до макушки и развожу руки в стороны, убирая с лица волосы. Самойлов выжидающе сканирует меня. — Я переспала с бывшим. Не под наркотой. По собственной воле. Это его засосы. — выпаливаю на одном дыхании и упираюсь глазами в тёмную жидкость, стараясь не сгореть от стыда.

Он вздыхает и присвистывает. Повисает тяжёлая тишина, которая затягивается. Поднимаю на него затравленный взгляд, но он только качает головой и начинает, наконец, орудовать ложкой, приговаривая суп.

Замечаю, что он расслабился. Плечи чуть свернулись, а желваки больше не мелькают на скулах.

— Вкусный суп. — ухмыляется Димарик, доедая и ставя тарелку в раковину. — Значит, с бывшим и по собственной воле?

— Угу. — мычу, избегая встречаться с ним взглядами.

— Когда тебя увидел, то сразу подумал, что тот, кто накачал тебя, своего добился. Уверена, что это не он?

— Уверена, Дима. — прибиваю достаточно жёстко. — Я же сказала, что понимала, что делаю. Пока наркотики не выветрились, он ко мне не прикасался. — преуменьшаю, конечно, но и в подробности посвящать его не собираюсь. — Это к делу не относится.

Он на серьёзе кивает и делает глоток кофе.

— Если у тебя никаких сомнений, то в этом направлении рыть не буду.

— Этим занимается Северова. — вставляю, пусть и уверена, что он в курсе.

— Знаю. Но я тоже не собираюсь оставаться в стороне. Какая бы мразь это не сделала, на тормозах спускать не стану.