Счастье для Хулигана

Какое-то время пьём кофе молча, бросая друг на друга настороженные взгляды.

— Так значит, у меня ни единого шанса? — лыбится лейтенант, но в глазах нет и тени улыбки. Отрицательно качаю головой. — А он у меня вообще был, Диана? — добавляет приглушённо.

Забиваю лёгкие до отказа и тихо отрезаю:

— Я правда надеялась, что у нас что-то получится, но теперь точно нет. Я просто не могу с тобой. Понимаешь?

— Любишь его?

Вскидываю на него полный отчаяния взгляд.

— Да, Дим. Но я совсем запуталась. Знаю только, что предлагать тебе попробовать построить отношения было ошибкой.

— Я, в общем-то, не удивлён. Это и без того было ясно. Думал, что если буду постоянно рядом, то ты оттаешь и влюбишься в меня, но и тогда знал, как это наивно.

— Давай закроем эту тему, пожалуйста. Мне надо время разобраться в себе.

Он согласно кивает.

— У тебя есть предположения, кто бы мог до такой степени на тебе помешаться, чтобы так рискнуть? — резко сменяет тему, звеня напряжением в сильном голосе. — Потому что у меня никаких. Не замечал, чтобы кто-то, кроме меня, так настойчиво к тебе подкатывал.

— Я тоже.

— Ты же не думаешь, что это мог сделать я? — сечёт с беспокойством в интонациях, цепляя мой расползающийся взгляд. В нём же видит сомнение. Ведь на самом деле никто не был так напорист, как он. Самойлов глухо выдыхает и сжимает в ладони мои пальцы. — Мне не было никакого смысла тебя накачивать. Чисто логически мне надо было просто согласиться на твоё предложение, а не отшивать. Какой мне смысл ставить на кон карьеру и свободу, если я и так мог тебя получить? Мне не надо только твоё тело, Дикая. Когда я говорил, что ты мне нравишься, это было правдой. Я хотел большего, чем мог получить от других. Я хотел, чтобы ты в меня влюбилась. Чтобы мы были вместе. В отношении тебя просто секс меня не интересовал. Мне нет нужды пользоваться возбудителями, чтобы затащить кого-то в постель. Веришь?

От его слов едва дышу. Сердце грохочет как взбесившееся. Я, конечно, догадывалась, что причина его отказа слишком странная, но неужели он в меня влюблён?

С трудом вынуждаю себя взглянуть в его открытое лицо. Сдавливаю в ответ его руку и улыбаюсь.

— Верю. Извини, если веду себя как идиотка. Я правда настолько запуталась сама в себе, что делаю глупости.

— Всё нормально, Диана. Тебе нужен был пинок, чтобы принять решение, и ты его получила. — с усмешкой тычет пальцем на мою шею.

— Дима, блин. — смеюсь, выдёргивая руку. — Мы сможем остаться друзьями? — выталкиваю с надеждой.

— Дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, ты в курсе? — режет, не переставая улыбаться. — Поэтому, как только ты поймёшь, что с твоим "прошлым" тебе не по пути, я буду рядом, чтобы подставить плечо и жилетку, а потом успокоить в кровати. — подмигивает с недвусмысленным намёком.

Со смехом кидаю в него бумажку от конфеты. Он начинает несдержанно ржать, швыряя её обратно. Так и угораем, кидаясь мусором. Только теперь напряжение последних двух суток немного спадает и на душе становится спокойнее. По крайней мере, хотя бы Димарику я могу доверять.

— И кстати, — успокоившись, без шуток сечёт лейтенант, — я не шутил, когда сказал, что тебе надо оружие посерьёзнее. — кивает головой на молоток.

— А он чем плох? — непонимающе пожимаю плечами.

Включая полицейского, теряет всю беззаботность.

— Возьми его и замахнись на меня. — встаёт и подаёт мне молоток.

С опаской беру ручку и перевожу взгляд на Самойлова.

— А если я тебя ударю? — выпаливаю с сомнением.

— Не ударишь. Замахивайся. — абсолютно уверенно приказывает он.

Делаю небольшой замах, но молодой человек тут же перехватывает мою кисть, и выворачивает. Взвизгиваю от боли, роняя молоток на пол.

— Ты дебил?! — рычу, растирая руку.

Он даже бровью не ведёт на мой выпад. Молча поднимает инструмент и вкладывает мне в ладонь.

— Ещё.

— Нет.

— Ты должна научиться защищаться.

В следующий раз он разворачивает меня, прижимая спиной к груди и блокируя все движения. Потом просто отбивает удар предплечьем. Блокирует, вырывая из рук молоток. После двух десятков приёмов сдаюсь, понимая, что он прав.

— И что ты мне предлагаешь?

— Тебе надо разрешение на оружие. Хотя бы на травмат. И завтра я привезу тебе перцовый баллончик. Всегда ходи с ним. Как только вернёшься на работу, будем ходить в тир, научу тебя стрелять. — ровно расписывает мужчина, допивая остывший кофе.

— Ты уже всё продумал? — рычу, начиная злиться из-за осознания собственной слабости и беспомощности. — Не все же такие Рембо, как ты. Не каждый умеет использовать такие приёмы.

— Достаточно немного физического превосходства, чтобы отобрать у тебя молоток. К тому же с собой его не потаскаешь.

— Фак. — буркаю себе под нос, сжимая пальцы в кулаки.

— Если ты не против, то можем ещё и по самообороне немного потренироваться?

Понимаю его правоту, поэтому согласно киваю.

Он обувается и, поцеловав в щёку, поворачивается к двери, но я резко дёргаю его за руку, вспомнив кое-что важное.

— Дима, ты сказал, что звонил мне, а трубку взял какой-то мужик.

— Да, точно. Где твой телефон?

— Потеряла возле клуба. Что если его забрал тот, кто подсунул мне наркотики?

Он хмурится, отчего на лбу появляется излом, а тёмные брови сходятся вместе. Без слов достаёт свой смартфон и набирает мой номер, поставив на громкую связь.

— Попробуй распознать голос. — режет Самойлов, глядя на экран.

Пара гудков и на том конце раздаётся злобное рычание, которое я, мать его, ни с одним другим не спутаю:

— Я, блядь, сказал тебе оставить её в покое!

— Его-о-ор? — шиплю вопросительно и в то же время агрессивно.

— Ди?

— Откуда у тебя мой телефон?

— Какого хрена ты с ним? — рявкаем одновременно.

— Северов, твою мать! — гаркаю с психом. — Ты спёр мой телефон?!

— Я его нашёл в машине. — на тех же эмоциях обрубает.

— Верни. Мне. Мой. Телефон. — пробиваю по каждому слову, снижая голос до угрожающего шёпота.

— Верну. Как только откроешь дверь.

— Какую дверь?

Вместо ответа раздаётся громкий стук во входную дверь и грозное "если не откроешь, то я её вынесу" из подъезда.