Счастье с крылышками

Неожиданно возникли финансовые ограничения. На те средства, которые у нас с бабушкой были, я не могла себе позволить обедать в кафе и ресторанах, ездить, когда захочу и куда захочу.

У нас с бабулей было несколько постоянных источников дохода: мы сдавали двушку, оставшуюся в наследство бабушке, после смерти мамы, бабушкина пенсия и её же доходы от научной деятельности.

Двушка, оставшаяся после смерти мамы, небольшая и в спальном районе, поэтому плата за неё была невелика. Пенсия у бабушки средняя, а доходы от научной деятельности нерегулярные и тоже небольшие. Короче, наши доходы были совершенно несопоставимы с зарплатой генерального директора аптечной сети.

Я не разделяла бабушкиного оптимизма, что у нас вполне достаточный доход, раз мы с голоду не умираем. Поэтому, как только я поменяла паспорт на девичью фамилию, принялась искать работу.

Работа нашлась быстро. На работу меня взяла моя однокурсница, которую я в свое время пристроила в аптечную сеть мужа. Так я оказалась работницей аптечной сети, генеральным директором, которой был Михаил. Из-за того что фамилия у меня была теперь девичья и работала я в аптеке, отдаленной от главного офиса, то долгое время ни Михаил, ни его новая супруга не знали обо мне. Зато я была информирована о личной жизни Михаила, намного лучше, чем он сам.

В женском коллективе о красавце шефе говорили даже больше, чем о вечерних сериалах. В филиале знали, что Олька, новая жена и бывшая секретарша, протеже его мамашки. Она привезла Ольку со своей малой родины и наверняка научила, как поступить с Мишкой. «Мишка же, он свою жену любил, на других не смотрел» – рассказывали мне сотрудницы, посвящая меня, как новенькую, в предыдущие серии этой мыльной оперы.

К своему удивлению я слушала все эти сплетни, но отклика во мне они не находили, как будто это не о моем Мише рассказывают, а о заморском Бреде Пите.

В ожидаемый срок у Михаила родился сын. Всем коллективом сбрасывались на подарок, я тоже сдала 200 рублей.

Через полгода после нашего развода, после проверок и отчетов, учредители решили частично сократить нашу аптечную сеть.

В первую волну сокращений меня перевели из аптеки, которая была рядом с домом, провизором в аптеку центрального офиса. Я попробовала попроситься в другое место, но в другие филиалы было добираться вообще неудобно.

Михаила и его супругу я по-прежнему не видела, потому что работа провизором предполагала разъезды и непосредственно с начальством я не пересекалась.

Однажды, выходя из фургончика с партией лекарств, я увидела у крыльца женщину с модной детской коляской. Я никогда не видела свою соперницу, но в броско одетой крашеной блондинке со светлыми глазами, сразу её опознала. Непроизвольно заглянула в коляску. Пухлый темноволосый и темноглазый мальчик высовывался из-за капюшона коляски и с любопытством смотрел на прохожих.

Интересно как Оля объяснила Михаилу, почему у малыша темные глаза…

Оля скользнула по мне взглядом, и мне показалось, что она узнала меня.

Она точно меня узнала – это подтвердилось, когда на следующий день меня вызвали в кадры и предложили написать заявление по собственному желанию. На моё удивление кадровичка сообщила:

– Ольга Николаевна лично просила, – многозначительный взгляд поверх оправы очков, и через паузу. – Есть куда перейти?

Я вздыхаю и отрицательно мотаю головой.

– Давай так, заявление принесешь завтра, а уволишься, когда работу найдешь. Мне тоже совершенно не хочется хорошего сотрудника отпускать.

Называется – спасибо на добром слове.

На следующий день, когда я пришла в кадры с заявлением на увольнение, та же кадровичка от меня только отмахнулась:

– Марина, власть поменялась. С сегодняшнего дня мы вошли в другую аптечную сеть, так что руководство у нас теперь новое и указания жён предыдущего начальства нам теперь по барабану! Идите, работайте!

– А куда же теперь Михаил?

– Да кто ж знает? Нам бы самим на улице не оказаться. Говорят, руководству об этом объявили вчера в десять вечера, оформляю приказы на расторжение трудовых договоров по соглашению сторон.

Через полгода эта же кадровичка выдала мне уведомление о сокращении моей должности. Аптечная сеть, принявшая нас полгода назад, нуждалась в помещениях, но не в работниках.

Так я оказалась безработной и вступила на следующий виток своей карьеры: безработная на учёте в службе занятости.

Стоит затяжная весна, в конце марта еще лежат глубокие сугробы. Бабуля смотрит в окно, за которым кружит метель, и произносит:

– Пора мне уходить.

– Может быть уезжать? По такой погоде до Енисея не дойдёшь! – шучу я.

Бабушка поворачивается ко мне и говорит спокойно, глядя сквозь стекла очков:

– Мариша, мой срок заканчивается. Всё что могла я для тебя сделала, дальше тебе самой со своей жизнью разбираться. Пришло время рассказать тебе, что мы особые женщины.

– Бабуль, перестань, ты меня пугаешь. Ты еще пятьдесят лет проживёшь! В чем особенность-то? Сейчас опять скажешь, что ведьмы.

– И ведьмы тоже, – бабушка посмотрела сурово. – Девочка, не перебивай меня. А проживу я дольше, но уже не в этом теле, – бабушка многозначительно замолчала, видимо, ожидая моих комментариев, но их не последовало. – Мы особые женщины, потому что наши тела могут служить вместилищем для богинь. Через наши тела богини являют себя миру и могут решать свои дела. Отсюда наши способности.

– Способности травницы у тебя поэтому?

– Да – это от Макоши и Лады.

Я вспомнила наше с Мишей увлечение неоязычеством и реконструкцией славянских мифов, бабушка тогда давала дельные советы. Думала, сейчас она будет рассказывать еще какие-нибудь мифы, но она замолчала и больше к этому разговору мы не возвращались.

4

Микроавтобус катился по дороге, пассажиры, как могли и чем могли развлекали себя. Основная масса спала.

Женщина, перестав рассказывать мне историю жизни непутёвой Маринки, быстро задремала и сопела, уткнув подбородок в пышную грудь. У мальчика сдох гаджет. Он несколько раз попытался его включить-выключить, но это не помогло. Он печально вздохнул и стал смотреть в окно.

Ехать было еще далеко, и я предложила ему поиграть в игру – считаем машины. Я считаю синие, а он красные и у кого будет больше, когда мы доедем до заправки с ресторанчиком «Пицца». Мальчишка, оказалось, хорошо считал, я к своему стыду несколько раз сбилась, пришлось сдаться раньше.