Счастье в декларацию не вносим

– Каких планов? – осторожно уточнила Эль, запутавшись уже на «тётушке».

Конечно, тётка была далеко не старухой с клюкой, но и «красоткой» её назвать сложно. Так, ухоженная дама преклонных лет.

– А никаких. Вы достаточно умны, чтобы их иметь, но ещё слишком глупы, чтобы не строить, – туманно, но умно пояснил нир. – Просто тётка внушила, что вам непременно нужно замуж. И чем быстрее, тем лучше. Разве я неправ? – Таможенница предпочла вопроса не услышать. – Конечно же, прав. Из бывших блудниц выходят самые рьяные поборники морали. Кстати, из правильно воспитанных дев получаются отменные блудницы.

– Я не очень понимаю, о чём вы говорите.

– Воля ваша, растолкую, – Риу махнул рукой, в которой бокал держал, вино плеснуло через край нематериальной сероватой волной. – Будете расценивать каждые штаны, как потенциального супруга, мигом попадёте в категорию… м-м… как бы это помягче сказать?.. ветреных женщин. Впрочем, там вам самое место.

– Ну, знаете ли! – вспыхнула Эль.

– Ах ты ж, Хранители! – поморщился призрак. – Просто вы слишком хороши, чтобы быть мужней женой. А я же вас неплохо знаю, мигом станете до зевоты скучной, верной, преданной и заботливой. С такими данными блистать надо, дорогая моя! Бриллианты в навоз не закапывают. Это расточительно, безвкусно и чересчур претенциозно.

– Вы просто старый болтун!

Эль снова и теперь уже против собственной воли улыбнулась.

– Полагаете? – осведомился Риу, по-прежнему глядя на девушку поверх края бокала, который он поднёс к губам, то ли пить собираясь, то ли лицо пряча. – Впрочем, может, вы и правы. Так или иначе, но вас уже зовут.

Эль сама – и, конечно, гораздо раньше нира – почувствовала, как натянулась, подрагивая, несуществующая нить, связывающая её с дверьми в Полуночье и Рагос. Понятное дело, про себя – эдакий бриллиант – она была совсем не против послушать ещё, но работа требовала, можно сказать, настойчиво звала.

[1] Автор текста М. Шабров

[2] Крассора – дешевое крепленое вино.

[3] Грим (здесь) – пёс-призрак, хранитель кладбища.

[4] Нир (женск. нира) – уважительное обращение к существу, принадлежащему к высшему сословию, распространённое в некоторых государствах мира Рагоса.

[5] Солярный – активно живущий днём, поклоняющийся Солнцу.

2 глава

Я не ясновидящая. Я попочующая

(Из полицейского допроса уличной гадалки)

Случаются порой такие особенные дни, тётушка Линмари – пусть нектар Хранителей для неё ежевичным вином обернётся – называла их «девизными». Ну вот просто как с утра задалось, так до вечера под одним девизом и проходит, например: «Урони и разбей всё, что можно. Что нельзя разбей тоже!», или: «Выслушай гадость от ближнего своего» – это когда даже сосед, желая сказать дежурную приятность, умудряется ляпнуть какую-нибудь пакость вроде: «Прекрасно выглядишь, похорошела!». То есть, получается, раньше смотрелась болотной кикиморой, так, что ли? Или самый простой, но распространённый девиз: «Это не твоё время, детка!» – тут и пояснения не нужны.

Вот сегодняшний день совершенно точно собирался пройти под лозунгом: «Вышиби дверь таможенного поста!», потому как в эту несчастную дверь снова колотили, ботали, долбили – делали что угодно, но только не стучали. Ведь стук – звук деликатный, привлекающий к себе внимание и только. Желающих же попасть внутрь явно возмущало, что к их встрече не подготовились ещё на подлёте. В смысле, на их, желающих, подлёте.

Эль с такой концепцией была категорически не согласна. В конце концов, она хоть и маленький, но всё же имперский чиновник, занимающий весьма ответственный пост. А обыкновенная вежливость требовала проявить уважение ко всему этому: и к Империи, и к посту, и к чиновнику, то есть, к самой таможеннице.

Вот только выразить своё негодование ей, Эль, не дали. Стоило несчастную дверь открыть, как в комнатке просто чёрным — черно стало и очень, ну просто невероятно тесно.

– Оставайтесь на своих местах! – гаркнуло оглушительно и казённо, – работает служба межмировой безопасности Рагоса. Всем принять истинный облик. – Где-то за стеной, на улице, вероятно, истошно и уныло, разгоняя чересчур любопытных по домам, завыли служебные гремлины. – Я сказал, принять истинный облик!

Здоровенный, в толстой кожаной перчатке палец почти ткнул в грудь Эль.

– Я? – удивилась таможенница и тоже зачем-то на себя указала. – Я человек. Чистокровный, – добавила уж совсем лишнее.

Кажется, обладатель огромного пальца хмыкнул недоверчиво. Впрочем, это вполне могло только примерещиться. Нюансы чужих эмоций начинают ускользать, когда за спиной гремлины воют, толпа непонятных в чёрных длиннополых плащах и капюшонах, кажется, готовится разгромить «приёмник», а в тебя тычет такой же длиннополый, да ещё в маске с изогнутым клювом, высовывающимся из-под капюшона.

– Вы? – Толстенный палец, как стрелка компаса, качнулся в сторону вампирши, плечом подпирающей косяк кухонного проёма.

Аниэра была невозмутима и тиха, как майский полдень: стояла себе, вычищая из-под алых, тщательно наманикюренных ногтей несуществующую грязь. Правда, делала она это тесаком, которым Джастин обычно мясо рубил, да и верхняя губа таможенного техника подозрительно морщилась – вот-вот оскалится.

– Высший вампир, – мило улыбнулась Аниэра, продемонстрировав клювастой маске значительно удлинившиеся и заострившиеся клыки. – Истинного облика, как вы понимаете, не имею. Могу обернуться туманом. Хотите?

– Дом?

Обладатель пальца-компаса ей явно не поверил и вроде бы оглядел красотку с макушки до пяток, а потом обратно. Впрочем, с такой же вероятностью он мог в стенку таращиться или рожи корчить – за маской-то ничего не разобрать.

– Дом Алой росы, коренной род. Старшая дочь властелина, – вежливо отрекомендовалась техник.

– Я проверю, – пообещал клювастый не без угрозы.

– Проверяйте, – милостиво разрешила Аниэра, улыбнувшись ещё милее. И гораздо шире.

– Вы?

Палец-компас переместился к Рарнегу, перебирающему за конторкой декларации, оставленные утренними купидонами.

– Видите ли, я бы не хотел…

– Вижу, что вы оборотень! – рявкнул чёрный в маске. – Предупреждаю, с нами разумнее сотрудничать. Иначе последствия могут не понравиться.

– Я и не собирался скрывать свою сущность, – оскорбился Рарнег, по своему обыкновению державшийся, будто только что шомпол проглотил. – Но, прошу меня простить, вынужден отказаться подчиниться вашему требованию. Закон Рагоса о праве на самоопределение…