Счастливчик

Следующие несколько месяцев Иммануил метался между Петербургом, Москвой и Лондоном, устраивая свое будущее в Оксфорде, общаясь с ректором, распоряжаясь относительно жилья и обустройства. Из одной из своих поездок в Англию Иммануил привез целый скотный двор домашних породных животных - кроликов, кур и коров, для которых арендовал целый состав. Поездка вышла веселой, и проводники железной дороги, наверное, долго еще вспоминали оригинальность молодого аристократа.

Накануне окончательного отъезда в Лондон к Иммануилу с прощальным визитом заявился великий князь Павел. Был он печален и сконфужен. Преодолев свою гордость, извинился за свои резкие высказывания во время последней встречи. Иммануил больше любовался подзабытой благородной красотой друга и лишь по тону понял, о чем, собственно, была пылкая речь. Страстный поцелуй убедил великого князя, что он прощен. Иммануил еще раз высказал пожелание видеть Павла в Оксфорде.

В начале зимы Иммануил совсем освоился в знаменитом University College.

По университетским правилам, студенты первого года обязаны были жить в колледже. Несколько дней Иммануил потратил на обживание и вскоре превратил свое помещение в самые уютные комнаты корпуса, где постоянно собирались многочисленные друзья и приятели. Общество в университете собралось самое интересное, из разных стран и в основном из хороших фамилий. Лучшим университетским другом Иммануила стал Хендрик Дамильтон, весельчак и белокурая бестия, несмотря на семейное ветвистое древо.

Иммануил быстро привык к жизни в Оксфорде. Обучение было интересным и ненавязчивым, английский язык - понятным, студенческая форма – изящной, а с проблемами в виде обязательного холодного душа по утрам и скверной еды князь виртуозно справлялся. Слегка раздражала отвратительная промозглая погода, но на нее Иммануил быстро перестал обращать внимание. На шалости и веселые проделки князь Бахетов оказался горазд и с удовольствием и чисто русской смекалкой принимал участие по всех подозрительных развлечениях.

Через каждые два месяца в Оксфорде подразумевались двухнедельные каникулы, поэтому Иммануил не успевал соскучиться по дому. Да и дорогому другу Павлу не пришлось ездить в Лондон, ведь они виделись чаще, чем можно было предположить.

Первый год в университет пролетел, как один час.

Долгое блаженное лето Иммануил провел с великим князем Павлом в Архангельском, в любовном тумане, тщательно скрываемом под маской подчеркнуто вежливой дружбы.

А осенью князь, томный и отдохнувший, вернулся в Лондон для продолжения обучения.

Второй год отличался от предыдущего – студентам разрешалось жить вне территории колледжа, да и на учебу, по заведенному обычаю, уделялось меньше времени. Иммануил снял в городе небольшой домик, преобразив интерьер по собственному, весьма оригинальному вкусу. Впрочем, вскоре в высших лондонских кругах вошли в небывалую моду персидские мотивы мебельных тканей, оранжевые шелковые занавески и черные напольные ковры. Юный князь Бахетов стал актуальной знаменитостью, в его доме собирались великосветские приятели, университетские друзья и артисты. Особенно выделял Иммануил солистов русского балета, с ошеломительным успехом гастролирующих в Европе. Профессиональные танцы завораживали Иммануила, он присутствовал на всех премьерах и настойчиво добивался знакомства с артистами. Наяву все эти дивные феи и райские птицы оказались очень милыми интеллигентными людьми и с удовольствием посещали «русский особняк». Гениальная Анна Иванова дарила князя Бахетова теплой дружбой, часто оставаясь с близкими друзьями ночевать в его доме. Да и сам антрепренёр труппы, крупный меценат, месье Дудников, попыхивая толстой сигарой, с подозрительным вниманием поглядывал на юного красавца. Иммануил его побаивался и свел общение к минимуму, хотя и с большим сожалением. Сергей Павлович был остроумнейшим собеседником и интересным человеком.

А вскоре после Рождества, ужиная в модном ресторане с шумной компанией студентов, Иммануил познакомился с Николь.

Тоненькая барышня привлекла внимание князя своим неуловимым сходством с давней приятельницей Поленькой – прежде всего, парижским выговором (Николь была родом из самого города Парижа), всей своей подвижной фигуркой, ослепительной белизны кожей, рыжеватыми кудряшками, которые непокорно выбивались у висков, и которые она сдувала характерным быстрым движением капризных губ. С первых слов Иммануил почувствовал родную душу, и знакомство тут же завязалось. Николь оказалась живой, веселой и без лишних запросов. Они быстро сошлись во вкусах и потребностях. Барышня согласилась на покровительство красивого и известного русского князя, вопросы «нетяжелого поведения» совершенно не тревожили юную француженку, а в своих высказываниях по поводу «свободной» любви она, пожалуй, была даже либеральнее Иммануила. Все это оказалось молодому князю на руку. В интимных отношениях с Николь не надо было проводить ухаживающих церемоний, девушка оказалась опытной, ловко и умело обучила Иммануила обхождению с женским нежным телом и сама проводила над ним манипуляции из тайного арсенала кокотки, заставляющие Иммануила думать, что любовь с женщиной не так плоха – главное, выбрать подходящую женщину.

Иммануил становился все более заметной фигурой, попадающей даже в заголовки газет. Однажды, получивши приглашение на костюмированный бал в Альберт-Холл, Иммануил заказал в Петербурге невероятный русский костюм по собственному эскизу, настоящий шедевр портновского и ювелирного искусства: кафтан и шапка были сшиты из азиатской парчи, расшитые бриллиантами и отороченные соболями. Появление юного князя в национальном костюме произвело на общество головокружительное впечатление. Наутро все газеты вышли с фотографиями новой знаменитости, а люди из высших кругов начали искать встреч с русским красавцем. Иммануил только сейчас понял, как вовремя обзавелся любовницей, иначе его бы крепко взяли в оборот любительницы красивой жизни.

И все же, несмотря на виртуозность и прелесть Николь, Иммануил жаждал мужского внимания. Непроизвольно кокетничал, возбуждая вокруг себя вихри волнующего интереса. Но переступил за созданные своим кодексом чести рамки лишь дважды.

Сербский наследный принц Александр казался таким же страстным, как великий князь Павел, был так же темноволос, с горящими черными глазами. Превосходный наездник, он как-то заскочил в комнаты через окно верхом на коне. Это произвело впечатление. Однако, в интимной обстановке принц оказался не особенно хорош - красовался и суетился, и Иммануил быстро прекратил свидание, не допустив высокородного поклонника до самого главного.

Алжирский шейх Фархад был самым спокойным человеком, с которым Иммануил свел знакомство в Лондоне. Смуглый красавец с синими пронзительными глазами, он походил на орла своим гордым монументальным видом. Мудро рассуждал на любые темы, не отмалчивался, когда спрашивали о мусульманских обычаях и рассказывал так интересно, что Иммануил заслушивался, невольно вспоминая сказочную Шахерезаду. Вскоре князь заметил признаки повышенного внимания шейха к своей персоне: быстрые взгляды, улыбки и жаркий румянец на четко выраженных скулах. В свою очередь, колоритный восточный мужчина странно волновал Иммануила - его оригинальный костюм обрисовывал сильное тело, позы всегда были лениво-грациозны, да и весь облик казался таким… интригующим. Вскоре, подкрепляя слова цветистыми строками из персидских поэтов, шейх признался молодому князю в своей влюбленности. Восхищенный изящными ухаживаниями, одурманенный восточной экзотикой, Иммануил согласился на близость. Шейх Фархад, между восторженными комплиментами красоте молодого человека заверил, что культура Востока имела длительную историю нежных отношений между мужчинами.

То, что у них совершенно разные ассоциации со словом «нежный», Иммануил понял слишком поздно, когда коварный шейх, сорвав с юноши одежды, согнул его на кровати и прижал локти к коленям так, что Иммануил не мог и дернуться. Обнаженное кофейно-гладкое, устрашающе-мускулистое тело оказалось намного больше и сильнее, чем предполагал князь, а внушительный темный орган – толстый, перевитый синими пульсирующий венами, который Иммануил увидел, с трудом повернув голову из захвата цепких пальцев, вызвал дикий страх. И не напрасно. Впервые в жизни Иммануил кричал, хотя шейх предварительно подготовил своего любовника к соитию. Боль казалась адской, а минуты – бесконечными. Иммануил не чувствовал ничего, кроме боли и страха, что она может не прекратиться. Он даже не заметил, когда все закончилось, а экзотический гость ушел.

Юноша смог подняться на дрожащие ноги лишь на следующий вечер. Сгорая от стыда, вызвал знаменитого лондонского доктора. Эскулап надежды оправдал, быстро излечил князя от последствий неудачного свидания и не выдал его инкогнито, чего Иммануил опасался больше всего. Шейха Иммануил больше никогда не видел, а крупную серую жемчужину, обнаруженную утром на трюмо, в золотом конверте с арабской вязью, подарил Николь.

Впрочем, скоро воспоминания о шейхе заслонились другими событиями. По весне в Лондон приехал великий князь Павел.