Счастливчик

Впрочем, все лето молодого человека мучили совсем другие проблемы. Его тело проснулось, требовало ласки и внимания. Ночами Иммануил просыпался в напряжении от страстных и стыдных снов, или в мокром белье и истомой. Руки быстро запомнили простые движения, которые приносили недолгое облегчение. Но Иммануил желал чужих умелых пальцев и страстных объятий. Он боялся, что Борис заметит его состояние и повторит тот смелый эксперимент в «восточной» комнате. Чтобы не провоцировать, Иммануил начал вести себя резко, будто пресекая все попытки к сближению. Нереализованные мечты подтолкнули Иммануила к намерению завести любовницу, вроде Поленьки, но вскоре князь понял, насколько это сложная задача. Юная модистка оказалась приятным исключением из общих правил - сочетанием свободного обращения, веселого характера и страстности натуры. Разговаривая со светскими барышнями, Иммануил быстро уставал от витиеватости слов и намеков, от всей принятой в приличном обществе игры «охота на трепетную лань». Цветущее общество юных красавиц представлялось Иммануилу ужасным, так много неискреннего кокетства и пустых разговоров обрушивалось на молодого князя. Связь же с дамой «полусвета» скандализировала бы юного аристократа, так считал и брат Борис. Зато с мужчинами своего круга Иммануил чувствовал себя более чем приятно и свободно - шутки были смешны, намеки понятны, общение интересно. И невероятно радовало пристальное внимание мужчин к своей персоне, будто дымка дамского костюма окружала фигуру князя чарующим обаянием. Оказалось, что принимать пусть даже неявные ухаживания было не в пример восхитительней, чем ухаживать самому. Порой Иммануил размышлял об этом удивительном факте, но потом успокаивал себя, что так веселее, и во всем виноват брат Борис, весьма неосторожно давший младшему первые уроки плотских наслаждений.

Борис с помощью камердинера одевался для визитов, когда в его комнате появился Иммануил.

– Даже не просись, Мани, я отправляюсь играть. Тебе, я думаю, лучше остаться дома.

От взгляда Бориса не укрылось ни оживленное лицо младшего брата, ни его внешний вид – брат явно готовился для поездки в свет. Иммануил молча надел шинель.

Поленька встретила младшего брата любовника настороженным взглядом. Провела в гостиную. Иммануил почти не удивился, когда ему навстречу поднялся граф Норденштерн.

– Еще не поздно попрощаться и ехать домой, - тихо заметил Борис.

Иммануил упрямо поджал губы. Не сказать, что он не почувствовал отголосков страха, но уйти сейчас было равносильно признанию слабости. Младший князь Бахетов не мог себе этого позволить. К тому же по телу Иммануила внезапно пробежала предательская дрожь. Юноша вдруг пришел в необыкновенно хорошее расположение духа. Борис пристально посмотрел на брата, попытался скрыть усмешку и стал необыкновенно похож на отца, каким Иммануил помнил его с детства.

Борис отвлекался на кокетничающего с Поленькой Иммануила и все никак не мог сосредоточиться на игре, хотя ставки были, как всегда, высоки. Иммануил, почти не таясь, любовался красивыми руками графа Норденштерна, его серьезным мужественным лицом и ловил себя на стыдном желании проигрыша брату. О том, что снова был платой в большой игре, Иммануил понял по короткому внимательному взгляду в свою сторону обоих мужчин.

В тот вечер фортуна выбрала графа фаворитом. А может быть просто услышала робкую просьбу Иммануила.

На этот раз Борису не пришлось его держать. Тело, жаждущее близости, само подчинилось сильным рукам. Иммануил лишь поморщился от первой боли при проникновении, но по тихому совету брата сразу подался навстречу, разжимая мышцы, и вскоре начал получать от ритмичного движения некое неправильное удовольствие. Активное участие в соитии не прошло даром, и через несколько минут он вдруг нашел то самое положение, при котором твердый орган графа задевал внутри область, от чего тело вспыхивало сладкими разрядами. Иммануил прикусывал губы, чтобы не стонать и не извиваться в руках мужчины. Наблюдающий волнительную сцену Борис ловко подхватил напряженный орган брата, умело заскользил пальцами по всей длине, и Иммануил вскрикнул, не в силах сдержать обжигающее кровь наслаждение.

Братья молчали всю дорогу домой. Борис появился в комнате Иммануила, когда тот уже забрался в постель.

– Граф Норденштерн – выдающийся дипломат, - начал Борис, усевшись в глубокое вольтеровское кресло.
– Многие его решения восхищают понимающих политику людей. Я преклоняюсь перед талантом этого человека. Я был представлен ему еще год назад, но не удостоился внимания, - Борис покрутил в пальцах любимую трубку. – И каким же было удивление от внезапного недавнего интереса к моей персоне! Но, оказалось, графа интересовал вовсе не я. Ты знаешь, Мани, что он поставил на кон в той первой игре?

Иммануил покачал головой.

– Свой родовой замок в Бранденбурге. Непостижимо. Я мечтал о его дружбе, пытался заинтересовать размышлениями и проектами… А ты добился всего одним взглядом, улыбкой, парой незначительных фраз.

Младший брат молча смотрел на Бориса, скривившего полные губы в презрительной усмешке.

– Я привык во всем полагаться на свой интеллект, на умение и знание людей, но тут расчеты оказались бессильны.

– Как же ты отдал меня, Борис? – выдохнул Иммануил.
– Это ведь унижение не только мое, но и дворянской чести. Нашей чести!

– Ты вспомнил о высоком происхождении, крошка? Да ты настоящая куртизанка, Иммануил. По складу характера, по своей сути. Я ждал, когда же ты возмутишься, начнешь по-настоящему сопротивляться. Почему ты не сделал этого сразу? Теперь-то я вижу, что тебе нравятся ситуации, когда ты крутишь чувствами взрослых мужчин, заставляешь их быть слабыми. Тебя возбуждает их желание овладеть тобой. Твоя честь заключена в цене. Не продешеви, дорогой брат.

Борис отложил трубку и встал с места. Иммануил сглотнул горькие слезы, не имея ничего возразить в ответ на жестокие слова. Борис провел пальцами по тонкому лицу, посмотрел в сверкающие влагой глаза.

– Знаю, твоя гордость сейчас страдает. Потом поймешь, что я дал тебе важный урок. Может быть, раньше, чем было нужно. Но зато – не поздно. Пока ты не превратился в продажную дрянь. Пока еще можешь уважать себя и других.

– Не думаю, что ты дождешься от меня благодарности, - тихо отозвался Иммануил, стараясь, чтобы голос не дрожал.

– Нет, - Борис убрал теплые пальцы со скулы. – Ты уже сполна заплатил мне за эти уроки своим потрясающим телом.

Брат давно ушел, а Иммануил все лежал без сна, пряча в вышитых монограммами простынях пылающее стыдом лицо.

Иммануил был зол на Бориса за его презрение, за высокомерие, за пережитое унижение, поэтому он ничего не сказал старшему брату, когда получил записку с правильно выписанным английским текстом, содержащую просьбу о свидании.

Граф Норденштерн оказался очень простым в общении. Пожалуй, даже по-немецки сентиментальным. Трогательно, но с большим достоинством ухаживал за Иммануилом, увлекательно рассказывал о своей родине, о прусском дворе, вспоминал анекдоты, смешно говорил по-русски с жестким германским акцентом. И, оставшись в темноте, со сброшенной на ковры одеждой, граф не потерял своей тактичности и осторожности. Иммануил даже удивился такому трепетному отношению к себе. Свидание оставило приятное впечатление. Иммануил наградил любовника многообещающей улыбкой и заснул той ночью вполне счастливым.

Все зиму Иммануил вел двойную жизнь: днем был гимназистом и удивлял окружающих рвением в постижении наук, а вечерами пылко отдавался ласкам взрослого мужчины, поражался неутомимости своего тела и порочности фантазий. Обычно после удовлетворения бурной страсти, граф вел с молодым любовником увлекательные беседы в постели, удивлялся оригинальности мышления этого рафинированного русского аристократа, смелости и полету мыслей. Опытный дипломат увидел в молодом князе незаурядную личность, а Иммануил просто наслаждался обществом умного и опытного мужчины, который обожал, оберегал, насыщал информацией жадный до впечатлений мозг так же, как его сильное тело неустанно и пряно наполняло тесное нутро.