Счастливчик
Шрифт:
— Прекратите отсчет, — голос Роу звучит в полной тишине. — Открывайте шлюз. Мы сдаемся.
— Приятно иметь дело с умным человеком, — отвечают с "Королевы", после чего связь прерывается, а дредноут начинает открывать шлюз.
— Папа, как же так? — вспыхивает Дилан. — Мы просто сдадимся? Не попытавшись сбежать?
— Сбежать? — желчно отвечает капитан. — Как, интересно?
— Если не умеешь телепортироваться, то никак, — бормочу себе под нос, но Роу слышит, тут же впивается меня взглядом.
— Вот видишь, — говорит сыну. — Наш всезнайка дело говорит, слушай его.
Дилан тоже поворачивается
— Всему экипажу собраться в шлюзовом отсеке, — тем временем объявляет капитан в коммуникатор. Немедленно.
Переглядываемся с Диланом. Не знаю, что сказать, сам пока ничего не понимаю.
— Может, попросят выкуп? — высказываю первое предположение, пришедшее в голову.
— Как будто у нас есть на него деньги, — кривится Дилан.
— Мой дядя богат, — говорю. Должен же я сказать что-то ободряющее?
— Вряд ли он решит заплатить и за нас.
Тут вынужден согласиться. Да и за меня дядюшка не заплатит, а просто уничтожит тех, кто посмел попросить за меня выкуп.
Если захватчики планируют нечто подобное, то это наш счастливый билет на свободу. Стоит им связаться с моей семьей — им конец.
ГЛАВА 19
Камера небольшая, чуть больше стандартной каюты. Голые стены, пол и потолок, выкрашенные в темно-серый цвет. Ни коек, ни стульев, только унитаз и раковина в дальнем углу. Именно сюда нас полным составом и приводят вооруженные люди, встретившие "Ласточку" в шлюзовом отсеке.
Пока готовились к выходу, Тим фантазировал, что мы наткнулись на новую цивилизацию, о встрече с которой человечество мечтает с начала эры космических полетов. Норман, заинтересовавшись этой теорией, тоже выдал предположение о зеленых человечках. Это немного разрядило атмосферу и вызвало общий смех.
Но ожидания и фантазии не сбылись: нас встретили обычные люди — пятеро здоровенных типов в черной одежде, белокожие, коротко стриженные и… вооруженные до зубов.
Роу пытался с ними поговорить, хотя бы выяснить, кто они такие и чего от нас хотят. Но никто не счел нужным ему отвечать. Самый огромный и мрачный из встречающих недвусмысленно ткнул капитану игольником в грудь и мотнул головой в сторону коридора.
И так мы оказались здесь — в наглухо запертой камере с вычищенными до блеска унитазом и раковиной. Никто с нами не заговорил, не выдвинул никаких условий. Полный информационный вакуум.
— Как скот, — восклицает Дилан, когда дверь закрывается, оставляя конвой за ней.
Дилайла трогает отца за плечо, кусает губы, лицо бледное.
— Пап, есть идеи, кто эти люди?
В ответ Джонатан качает головой, проходит и усаживается на пол, опершись спиной о стену.
— Сядьте все и успокойтесь, — произносит твердо. — Рано или поздно они соизволят с нами поговорить.
В этом я с ним согласен. Хотели бы убить, уже бы выбросили в космос. А раз заперли, у неизвестных на нас какие-то планы, и они все равно их озвучат. Рано или поздно, как сказал Роу.
Поэтому первым беру пример с капитана и сажусь на пол, сгибаю ноги в коленях и подтягиваю их к подбородку. Мой взгляд натыкается на унитаз в углу — могли бы хоть женщин поселить отдельно или ширму поставить, что ли.
— Просто сидеть и ждать? —
не унимается Дилан.Ну, может побиться головой о дверь, кто ж ему не дает?
Ежусь. Тут прохладно, на "Ласточке" было значительно теплее. На мне джинсы и футболка с длинными рукавами, на остальных черная форма, но и она не плотнее моей футболки. С тоской смотрю на пустые запястья. Уже и не помню, когда в последний раз расставался с коммуникатором, без него чувствую себя голым.
— Дилан, остынь, — Маргарет подходит к нему и успокаивающе кладет ладонь на плечо. — Джонатан прав, нужно подождать и поберечь силы.
Дилан дергает плечом, сбрасывая руку медика, и отходит к противоположной стене, прямехонько к унитазу. Не стал бы я выбирать это место.
Дилайла садится поближе к отцу, Маргарет рядом с ней. Тим устраивается неподалеку от Дилана, а Томас и Норман — по обеим сторонам от двери. Зато Эдвард вообще усаживается в позу "лотоса" посреди помещения, чем напоминает мне какого-то древнего божка. Беззвучно усмехаюсь, глядя на него.
— Ты, что, вообще никогда не унываешь, да? — замечает мой смех Томас. Он зол, потому что бутылку у него забрали еще быстрее, чем коммуникаторы у остальных.
Делаю невинное выражение лица и развожу руками в воздухе. Срываться на присутствующих и клясть свою судьбу — точно не выход.
Однако то, что на моем лице нет выражения всеобщей скорби, действует на Томаса как красная тряпка на быка.
— Еще бы тебе печалиться, — сплевывает прямо на пол неподалеку от своего ботинка. — Твои богатенькие родственники смогут выложить кругленькую сумму, чтобы тебя выкупить…
— Прекрати. Немедленно, — обрывает его Джонатан, как и положено командиру, который не должен позволить своим грызться между собой перед лицом внешней опасности.
Вот только взгляд, который он бросает в мою сторону, ясно говорит, что он согласен с родственником.
Ничего не говорю. Сейчас Тому покажи палец — он бросится в драку. А ведь всего два часа без своего пойла…
Следующие несколько часов проходят в гнетущем молчании. На самом деле, оно напрягает меня больше, чем камера и запертая дверь.
— Давайте в города поиграем, что ли? — предлагаю, но на меня смотрят как на умалишенного. — Ладно-ладно, — сдаюсь, — давайте помолчим.
Еще через час Мэг хочется в туалет, что не слишком-то удобно в небольшой камере с семью представителями противоположного пола. Но выбора нет — чего мы ждем и куда нас везут, по-прежнему не понятно.
В итоге Эдварду приходится отвлечься от медитации (или чем он там занимается с закрытыми глазами посреди помещения), снять с себя форменную куртку и отдать Ди, чтобы она подержала ее вместо ширмы.
Еще через два часа дверь открывается, и тот самый верзила, который тыкал в Джонатана игольником, присаживается на корточки и ставит на пол у входа поднос. За плечом этого маячит другой, держа обитателей камеры под прицелом.
— Послушайте, — заговаривает Роу, — мы имеем право хотя бы на объяснения? — Кто вы таки… — он не договаривает, так как в этом уже нет смысла — дверь закрывается. — Черт бы вас побрал, — кричит в сердцах Джонатан, но, понятное дело, из коридора ему никто не отвечает.