Счастливо оставаться! (сборник)
Шрифт:
Та с холодностью отвела руку.
– Слу-у-ушай, Томча, что случилось? Я как дура несусь к тебе на такси, выламываю дверь, пою тут и рисую одновременно. Выливаю на тебя ушат положительной энергии, а ты застыла, как Лотова жена. Я что? Ребусы приехала разгадывать?!
– Мне надо постричься, Лялька.
– На фига? На фига, скажи мне, скорбная дура, портить такую красотищу? – Лялька накрутила на кулак волосы сестры и несильно дернула. – Во-о-о грива!
– Ляль, надо. Все равно вылезут.
– Чего это они у тебя вылезут? Ты вроде бы не жертва Чернобыля?
– Не красила, – согласилась Тамара. – А они все равно вылезут. Смотри! – Она раздвинула волосы надо лбом и показала сестре красные бляшки с проплешинами.
– Ничего себе! – присвистнула Лялька. – И на голове? – расправляла она сестринские волосы. – Да как много! Фу-ты, черт!.. Как стричься-то будем?
– Кардинально! – пошутила Тамара. – Под ноль.
– Ну… – протянула Лялька, отводя глаза в сторону и изображая «бодрость и веселье». – Под ноль, так под ноль.
Когда первые пряди упали на пол, мастерица зашмыгала носом.
– Может, перчатки наденешь? – предложила Тамара. – Заразно же.
– Ага… Щас. Зараза к заразе не пристает.
– Ну такая зараза, как ты, – съязвила модель, – к кому хочешь пристанет!
Лялька закусила губу и взялась за станок.
– Много?
– Ой, Томка, много. Прям пеструха.
Под мерное чирканье бритвы Тамара беззвучно плакала. Лялька поливала ее слезами сверху и уговаривала не расстраиваться. Завершив процедуру, поцеловала несчастную в макушку и щедро залакировала голый глобус толстым слоем низорала:
– Готово.
– Ну давай тогда посмотрим, – вымученно бодро выдавила из себя Тамара и подошла к зеркалу.
В зеркале она увидела тонкую шею, длинный нос и два опухших глаза. Одним словом – неопознаваемый объект. Объект щурился в поисках подходящих определений.
Лялька захохотала.
– Ну что ты ржешь, дура? – взъярилось отражение.
– Томка, – Лялька захлебывалась, – ну и уши!
– Чего-о-о-о?
– Ну и уши у тебя, говорю.
– Уши как уши. Нормальные.
– Да уж точно – нормальные эльфийские уши!
– Каки-и-ие?!
– У тебя уши эльфа. Смотри, какие острые наверху. Тебе в Голливуд можно на пробы. Сразу возьмут. Без грима можно сниматься! – не успокаивалась Лялька. – Купить тебе билет?
– Себе купи билет, идиотка. У человека горе. Полная потеря идентификации, а она про уши.
– Томочка, хочешь, я тебе крылья сошью? Будешь на работу летать и парить по аудитории.
– Нет, крылья не хочу. Выпить хочу.
– Так давай: ничего ж не мешает, – быстро приняла предложение Лялька. – Обмоем твой новый имидж. Чтоб долго носился!
– Типун тебе на язык, тарахтелка! – вытаращила глаза Тамара и показала кулак.
Выпивали очень плодотворно и весело. По ходу сочиняли легенду, в основу которой был положен сюжет, взятый из материалов дела о нарушении правил эксплуатации бытовых газовых приборов.
– И ты скажешь, – фантазировала Лялька, – мол, так и так. Снимаю квартиру. Старая газовая колонка. Утечка произошла. Зажгла спичку – тут взрыв. Лицо
закрыла руками – обгорели волосы. Ожоги на голове. Надо обрабатывать. Для удобства – постриглась налысо. Правдоподобно?– Про пожарников рассказывать?
– Про каких пожарников? – изумилась Лялька.
– Как про каких? – вошла в раж Тамара. – Про благородных пожарников. Спасителей из 911.
– Ты еще про Джорджа Клуни для правдоподобия добавь. Как он к тебе в окно из вертолета высаживался, как боролся с огнем, не забывая делать искусственное дыхание и поливать тебя водой из-под крана! – веселилась Лялька.
Спали на диване, обнявшись, невзирая на меры предосторожности. А через месяц Тамара рассказывала коллегам по работе о несовершенстве газовых коммуникаций в ее отдельно взятой квартире. И из ярко накрашенных терракотовых уст это звучало вполне правдоподобно.
Выделив своему факультету две недели на привыкание, Тамара стянула с головы бандану и смело прочитала лекцию «О роли женщины в ирландском героическом эпосе». Внимание курса ей было обеспечено. Рейтинг немыслимо поднялся. А еще через две недели Тамара решила наконец-то отрастить волосы. Разумеется, до пят.
«Ресепшен» – гордо называли работники пансионата деревянную кафедру у входа, заставленную пластиковыми бутылками с местным вином, чачей и медом. За ней по очереди восседали две восточные красавицы: Вета и Зара.
Они выдавали ключи с пластиковыми брелоками красного цвета, на которых ручкой были выцарапаны номера комнат, и записывали на экскурсии желающих, сопровождая регистрацию словами: «Дешевле не найдете». Опытные отдыхающие предостерегали вновь прибывших, в азарте пытающихся внести свою фамилию в тетрадные листки с заголовками: «Рица», «Каманы», «Питомник», «Ванны»:
– Все врут. Внизу, на Лакоба, рублей на пятьсот дешевле.
Новички вздрагивали от услышанного и шли на попятную, сопровождая свой реверс нетвердым обещанием:
– Запишите… Только это неточно. Мы подумаем…
Думали недолго – минут пятнадцать, – после чего решительно вычеркивали свои фамилии из списка. Регистраторши жаловались администратору и, мечтая о процентах, с надеждой смотрели на прибывающих туристов, еще не успевших вступить в контакт со старожилами.
– Свозите девочку в питомник, – посоветовала Вета Тамаре и улыбнулась. – Не пожалеете.
Машка в этот момент с интересом рассматривала содержимое стоящего в холле холодильника.
– А сколько стоит твикс?
– Сорок рублей, ласточка, – ненавязчиво обрабатывала Вета клиентуру.
– Ага-а-а. Понятно. А аква минерале?
– Тоже сорок.
– А фанта? Тоже сорок?
– Тоже.
– Машка! – прервала блиц-опрос Тамара. – Хочешь в обезьянник?
– Нет. Я хочу фанту.
Подошел Виктор и протянул дочери четыре смятые десятирублевки. Маруся не поверила своему счастью, но, заметив пристальный взгляд матери, от греха подальше засунула их в карман.
– А сколько стоит экскурсия в питомник? – поинтересовалась она у ключницы.