Счастливый рыжий закат

Принц Тигверд подвел к императору двух женщин в черном.

Повелитель обнял каждую, и каждой сказал слова утешения

– Миледи Агриппа!

Я застыла.

Ко мне направлялся принц Тигверд, а милорд Швангау прошептал:

– Что же вы? Идите!

Я шагнула вперед.

Пока меня вели к трону, император рассказывал о моей роли в ликвидации эпидемии.

– И с полной уверенностью я могу сказать, что без трудов этой женщины жертв было бы намного больше. Семья каждого спасенного обязана этим именно миледи Агриппе. В том числе и я. Я обязан ей спасением моего сына, – закончил он свою речь.

Зал взорвался аплодисментами и армейскими «Бра-бра-бра!»

– Титул баронессы. Земли в Северной провинции, – выдал мне бумаги император. И добавил на ухо. – Раз уж вы так любите болотных гадюк и варенику. Барон Гилмор мне доложил.

– Ваше величество, – поклонилась я на подгибающихся ногах.

Хорошо, что принц Тигверд поддержал за локоть, а то я, наверное, упала.

– Что это с вами? – недовольно проворчал учитель Ирвин. – Нельзя так относиться ко всему этому…

Он прижался кончиками пальцев к моим вискам, принося облегчение и возвращая возможность видеть и слышать нормально.

Император Тигверд тем временем говорил о заслугах наследника Брэндона.

– Я долго думал – чем наградить сына. И принял решение. Оно было…не простым. Наследный принц Брэндон Тигверд!

Принц подобрался. А его величество продолжил:

– Я даю вам разрешение выбрать супругу по своему желанию!

Видимо, происходило что-то из ряда вон выходящее, потому что зал, полный народу, замер. Тишина была такая, что… Я услышала хриплое дыхание младшего сына императора и его практически беззвучное: «Спасибо, отец!»

Император откашлялся, словно у него перехватило горло, и продолжил:

– Особенную благодарность хочется выразить имперским магам, столичному университету, всем преподавателям и студентам. И особенно ректору университета – милорду Жба… Жга…

– Швангау, – подсказал отцу принц Ричард Тигверд.

Император недовольно посмотрел на него. Потом перевел такой же недовольный взгляд на нашего начальника. Ректор же был безмятежен, словно ласковое южное море во время летнего штиля.

– Итак, – продолжил император. – Милорду Шва… – неважно – я возвращаю милорду титул, полагающийся ему по праву рождения. Подойдите, герцог Моран.

Если во время награждения наследника зал замер, то теперь все присутствующие ахнули. Опять, видимо, происходило что-то из ряда вон выходящее, и я снова не понимала суть проблемы.

В отличие от наследника, милорд Швангау счастлив не был. Судя по побелевшему лицу и вспыхнувшим синим глазам, ректор был в ярости.

– Все помнят, что я покарал род герцогов, владевших Западной провинцией, за мятеж, – продолжил император. – Старший герцог Моран был казнен, а его сыновья получили запрет на использование родового титула. Теперь же объявляю, что я – император Фредерик Максимилиан Тигверд – снимаю опалу. Я возвращаю и родовой титул, и родовые земли.

– Щедро, – прошипел ректор. И стремительно шагнул вперед.

Он шел к императору, и собравшиеся кланялись ему – не так низко, как императору или его сыновьям, но все же…

Милорд Швангау, дойдя до трона, опустился на колено. И равнодушно произнес:

– Император Фредерик Максимилиан Тигверд, я не приму этой награды.

– Хороший у нас ректор. Был, – вздохнул милорд Бартон.

– Только дурной на голову, – поддержал его флегматичный маг земли.

– Жаль, – резюмировал завкафедрой огня. – Только все нормализовалось…

Император же устало покачал головой:

– Мораны всегда были…упрямы. И путали – кто им друг, а кто – враг. Я надеялся, что хотя бы вы с братом не станете повторять ошибки ваших предков.

– Мой младший брат отрекся от своего имени, принеся его в жертву преданности вашему величеству. Что касается меня – то я предал своего отца – и не достоин зваться Мораном.

– Вы всего лишь остались верны клятве верности, которую дали своему государю, – проскрежетал император. – И не стали убивать беззащитную женщину.

– Я изменил клятве верности, данной моему отцу и сюзерену, – грустно улыбнулся мужчина, отказывающийся зваться герцогом. – С вашего позволения…

Он легко поднялся на ноги – и ушел из тронного зала.

Я дернулась было за ним – но меня остановил учитель Ирвин.

– Рене, поверьте мне – ему сейчас надо побыть одному.

16

Возвращалась я поздно. После демонстративного ухода то ли милорда Швангау, то ли герцога Морана – кто его поймет, нашего ректора – повисла тяжелая тишина.

Но император Фредерик поднял бровь – и празднование продолжилось. Засновали лакеи с шампанским, снова зазвучали речи – теперь уже губернаторов провинций. Потом полилась музыка – и всех пригласили на ужин.

Но и этот бесконечный вечер в императорском дворце закончился. Когда нас отпустили, возникла небольшая неразбериха при отбытии гостей. Честно говоря, я растерялась – я понятия не имела ни где моя накидка, ни как я буду выбираться из дворца – вез-то меня сюда милорд Швангау. И, самое главное, было неясно – расположен ли он меня видеть в своем доме.

– Милели Агриппа, – окликнул меня незнакомый мужчина, одетый в ливрею.

– Да? – удивленно посмотрела я на него.

– Милорд Швангау распорядился, чтобы вас доставить домой. Как только прием окончится.

Я с облегчением выдохнула.

Выбирались из дворца мы достаточно долго. Потом медленно-медленно ехали в сторону университета. И вот мы на нашей территории. Габровая аллея, что ведет к корпусам, где живут преподаватели. Вспомнила мороженое, обсыпанное засахаренными розовыми цветочками. Счастливое лицо мужчины…

Карета остановилась, кучер помог мне выйти.

Поднялась по ступенькам, хотела постучать, но увидела, что дверь открыта.

Я зашла в темную тесную прихожую. Зажгла свет, поднялась на второй этаж. За дверью милорда Швангау было тихо. Свет тоже не выбивался. Куда же он отправился после приема?

Потом я услышала звяканье. За дверью что-то явно наливали. И, судя по тому, какой настрой я видела во дворце, было не трудно догадаться, что именно.

Неожиданно для себя я постучала к нему.