Щенок II. Гнев Снейпа

Надрывно глотнув воздуха, Гарри сделал то, что она велела - снял с себя мокрую одежду. От запаха захотелось провалиться сквозь землю - он напоминал о тех днях в чулане, когда нужду приходилось справлять в ржавое ведро, а нагретый летний воздух делал вонь просто непереносимой. Балансируя на здоровой ноге - другую он почти не чувствовал - Гарри встал под душ.

Нелли крутила кран до тех пор, пока вода не стала умеренно теплой. Но такие уроды, как он, не заслуживают теплой воды - это просто пустая трата. Он должен мыться под холодными струями, и использовать только щелочное мыло, нещадно щиплющее глаза, вместо его нежного пенящегося геля, и, конечно, никакой фланели. Гарри заскреб себя ногтями, царапая кожу так, что на ссадинах выступила кровь.

– Нет, хозяин Гарри!
– воскликнула Нелли, отбрасывая его руки.
– Не смейте ранить себя! Уже можно звать госпожу Помфри?

Гарри замотал головой, его горло сжалось, не позволяя выдавить ни звука. Что это значит? Ясно, что теперь отец ненавидит его и не хочет больше - это точно. Он не должен был говорить со змеями и врать на счет лодыжки, и должен был сдерживаться, как большой мальчик и не плакать потом, как глупый ребенок.

Он был плохим и не заслуживал такого отца. Дядя Вернон был прав. Никто никогда не полюбит такого урода, как он.

– Идемте, хозяин Гарри, - Нелли выключила воду и помогла ему выбраться из душа. Пока она вытирала его мягким полотенцем, малыш стоял, обхватив себя руками и мелко подрагивая. Больше никаких слез, пообещал он себе. Он больше не ребенок, хоть и говорит со змеями и писает в штаны. Он должен сам позаботиться о себе, как было всегда. Он сам, потому что больше - некому. Гарри выхватил у Нелли полотенце и закончил вытираться. Немного крови из ранки на животе попало на ткань, и малыш уставился на пятнышко, пытаясь придумать, как стереть его.

– Можете сесть здесь, - сказала Нелли, указывая на маленький стульчик, на котором Гарри стоял, чтобы видеть себя в зеркало, пока чистил зубы и умывался. Слава богу - мокрая одежда исчезла, хотя Гарри знал, что должен сам отмыть ее. Нелли не обязана этого делать.

– Хозяин Снейп запретил вам наступать на больную ногу. Я принесу чистую одежду, хорошо, хозяин Гарри? Хотите, Нелли поможет вам одеться?

Гарри покачал головой и уставился на чистые носки и трусы. Лодыжка больше не болела и не гнулась - но Гарри все равно должен был натянуть на ногу носок. Нелли подала ему штаны, которые он одел с большим трудом, стараясь не наступать на больную ногу. Затем, убедившись, что кровь из ссадины на животе больше не течет, малыш влез в рубашку. Она была бледно-голубой, с воротничком и всего двумя пуговицами, и такая мягкая! Гораздо мягче, чем заслуживал такой урод, как он...

– Ждите здесь, а Нелли пока приведет госпожу Помфри!

– Хорошо, - сказал Гарри, сложив руки на коленях.
– Спасибо, Нелли.

Через несколько минут за дверью раздался голос мадам Помфри.

– Гарри! Могу я войти?

– Да, мэм, - откликнулся тот охрипшим голосом.
– Проходите, пожалуйста, - сказал он чуть-чуть громче.

Колдомедик появилась на пороге ванной, с очень озабоченным лицом - наверно, из-за его лодыжки.

– Давай-ка, перейдем куда-нибудь отсюда, - сказала она, взмахивая палочкой. Мгновение спустя Гарри поднялся в воздух и полетел, почти как на метле! Но его это нисколько не восхищало. Не теперь.

Помфри переместила его на кровать, уложив голову точно на подушки.

– Твой домашний эльф сказала, что ты поранил щиколотку. Сейчас я аккуратненько сниму носок и посмотрю, что с ней, ты не против? А ты пока расскажи мне, что стряслось.

– Я упал, - Гарри держал руки на коленях и не смотрел ей в глаза - это не разрешалось. Он знал. В конце концов, уроды ведь не люди. Но внезапно Трикли Тарт запрыгнула на Гарри и посеменила наверх по его ноге - она все еще любила его. Он хотел прижать ее к себе и спрятать лицо в белой мягкой шерстке, но мадам Помфри еще разговаривала с ним.

– Когда ты упал?

– Перед обедом, мэм.

– Где?
– спросила она, натягивая носок малыша обратно на его ногу.

– Снаружи, мэм. С камня.

Гарри ничего не сказал про змею, потому что отец попросил его никому не рассказывать об этом. Трикли снова потерлась об его руку, и Гарри посадил ее себе на плечо.

Нахмурившись, колдомедик сказала:

– Ты снова ушиб эту же щиколотку?

– Да, мэм.

– Когда он успел наложить на нее шину?...
– пробормотала она, задумавшись. Затем уточнила:

– Когда твой отец наложил тебе на ногу шину?

– О, перед обедом, мэм.

– Он осматривал ее после того, как ушел на занятия?

– Нет, мэм.

Помфри водила палочкой вдоль его ноги и бормотала какие-то заклинания. Неожиданно нахлынула боль, и Гарри втянул воздух сквозь зубы, но не попытался отдернуться - так было бы еще хуже, он знал. Но затем боль стала понемногу отступать, как будто схлынула морская волна. Малыша немного подташнивало, а на лбу выступила испарина, но Гарри просто стер ее ладошкой.

– Что ты ел на обед?
– спросила мадам Помфри, а когда он не ответил, удивленно подняла брови.
– Гарри?

– Простите, мэм. Простите.

– Все в порядке, дорогой, - женщина положила ладонь ему на плечо и не убрала, даже когда малыш вздрогнул. Люди не должны прикасаться к уродам вроде него. Помфри мягко сжала его плечо, - скажи мне, что ты кушал на обед?

Гарри ненадолго задумался, пытаясь отвлечься от тяжести ее руки на своем плече.

– Ммм. Кусочек яблока?

– И все?

– И молоко, - добавил мальчик, уверенный, что сделал что-то не так. Может, ему вообще нельзя было есть?
– Простите, мэм.

– Тебе не за что извиняться, - сказала она, убирая руку с плеча малыша, хотя теперь Гарри хотелось, чтобы она оставалась там, но, с другой стороны, на его плече еще сидела Трикли, помогая справляться с болью в груди.