Сдаёшься?

Д и н а идет и убирает в шкаф подушку. Потом пауза. Смотрят друг на друга.

Юлия Александровна. Не с этого следовало бы с ним начать, деточка…

Д и н а смотрит на нее, потом быстро выбегает из комнаты.

Возвращается К и р и л л с полотенцем.

Кирилл. Где она?

Юлия Александровна. Немедленно догони ее!

Кирилл. Ты прогнала ее?

Юлия Александровна. Да верни ты ее скорее!

Кирилл. Ты сказала ей что-нибудь?

Юлия Александровна. Ну беги же за ней быстрее!

Кирилл. Что ты ей сказала?

Юлия Александровна. Господи! Да задержи, наконец, ее!

Кирилл. Что ты ей сказала?!

Юлия Александровна. Кирилл, немедленно догони ее! И проводи ее с черного хода! Она же как будто помчалась прямо на кухню!

Кирилл. Сию же минуту говори мне, что ты ей сказала!

Юлия Александровна. Так и есть! На кухне хлопнула дверь! При полном собрании соседей! Как я теперь покажусь на кухне?

Кирилл. Что ты ей сказала?! Говори! Сейчас же мне все говори!

Юлия Александровна(устало). Не кричи так, пожалуйста. На кухне услышат. Ничего я ей не сказала. Ничего особенного. Просто я ей сказала, что, на мой взгляд, для серьезных отношений с тобой она не с того начала.

Кирилл. Но ведь ты мне обещала! Ты же мне обещала, мама!!

Убегает.

АКТ ВТОРОЙ

Картина шестая

Комната Я р ц е в ы х. Здесь помещаются только две тахты, стоящие друг против друга, старинное и старое кресло, круглый стол и этажерка, на которой в беспорядке книги, наверху стоит патефон. Возле нее стоит экзотический потрепанный пуф, по стенам пожелтевшие, потрепанные афиши. Оранжевый шелковый абажур с кистями. В комнате беспорядок. При первом взгляде на эту комнату, как и на ярко накрашенное лицо пожилой актрисы с удалой косой челкой на лбу стрижки середины 20-х годов и в ярком, видавшем виды японском кимоно с драконами, которая сейчас войдет, прежде всего приходит в голову мысль, что еще не все и не везде в порядке. Трагическую песню поет Эдит Пиаф. Входит О л и м п и я В а л е р и а н о в н а, за ней — Ю л и я А л е к с а н д р о в н а.

Олимпия Валериановна(слегка растягивая слова из-за непослушного языка от снотворного). Крещена, я, голубушка, Олимпиадой, но согласитесь, в этом имени есть что-то коллективно-спортивное — ха-ха, — и из афишных соображений я оставила за собой Олимпию. Согласитесь, это более женственно, и, помимо того, это имя напоминает мне одноименную очаровательную картину французского художника Мане или Моне, кажется, — я грешным делом спутываю их в последнее время, это очень прискорбно, но, entre nous, нам ведь так давно ничего не доводилось о них слышать! А мне ведь случалось давать и сольные концерты! Regarder-vous, s’il vouz pla^it!

Делает широкий жест рукой. Ю л и я А л е к с а н д р о в н а недоуменно оглядывается.

Олимпия Валериановна(похоже, что она решила ослепить гостью истинным великосветским приемом, как в старые времена; может быть, для того, чтобы чем-нибудь прикрыть убогость окружающей ее обстановки). Располагайтесь, пожалуйста, Юлия Александровна, милости прошу, installez-vouz bien! Садитесь, голубушка, без церемоний, пожалуйста, вот сюда, на эту тахту или вот в это кресло, только поосторожнее, в тахте с краю выскакивает пружина, а у кресла подгибается правая ножка. Не могу догадаться о цели вашего визита, но гостям я всегда искренне рада, так воспитывали нас гувернантки в гимназии, в старые времена. Вы успели окончить гимназию?

Юлия Александровна. До революции я была дошкольницей, Олимпия Валериановна.

Олимпия Валериановна. D'esol'ee pour le bazar! Mais, je viens de me r'eveiller. Parlez-vous francais, Madame?

Юлия Александровна. Я не говорю по-французски.

Олимпия Валериановна. Извиняюсь, голубушка, я сказала, чтобы вы простили меня за беспорядок, но я только что поднялась с постели. Меня, увы, мучают бессонницы. Кроме того — ха-ха, — у меня сильнейшая гипотония и сужение мозговых сосудов. Врачи категорически запретили мне курить, но это так скушно, голубушка, и я грешным делом думаю, что если одна папироса доставляет мне такую уйму удовольствия, то я не откажусь затянуться в последний раз и на смертном одре, ха-ха. (Закуривает.) Я уже не цепляюсь за жизнь. Я достаточно повидала на этом свете. Угощайтесь, пожалуйста: voici — яблоки, voil`a — конфеты! Tout est ci. Pardon, Madame, они, правда, не ахти какие, но лично я советую вам взять яблоко — знаете, у нас в гимназии была классная дама, так она нам всегда говорила: если в гостях вам предложат фрукты или сладости, непременно берите фрукты. Фрукты — это, прежде всего, витамины, столь необходимые нам для жизни. Так что лучше возьмите яблоко.

Юлия Александровна. Спасибо. Я не хочу.

Олимпия Валериановна. А я, извините, возьму. Я еще не завтракала. (Берет яблоко и надкусывает.) Вы слышите?

Юлия Александровна. Что?

Олимпия Валериановна(опять кусает яблоко). Вот, вот, опять! Слышите?

Юлия Александровна. Нет. Я ничего не слышу.

Олимпия Валериановна. Ну, слава богу! (Ест яблоко и курит.) А то мне кажется, что это слышно на всю квартиру. Видите ли, последнее время, когда я кусаю, у меня громко щелкает нижняя челюсть, ха-ха. Препротивная вещь старость, деточка.

Юлия Александровна. Но вы еще вовсе не так уж стары. А потом с возрастом приходят и свои преимущества. Например, мудрость. Я по себе чувствую — с годами моя голова делается все яснее.

Олимпия Валериановна. Ах, что вы, голубушка, я только чувствую, как глупею день ото дня. Еще раз извините меня за беспорядок: из-за этих снотворных, к которым я вынуждена прибегать в большом количестве, я по утрам никак не могу раскачаться и потому долго лежу в постели, ха-ха. Весной я — увы! — чувствую себя особенно плохо: вовсю разыгрывается моя бессонница — эти перепады давления!

Юлия Александровна. У вас действительно неуютно. Да здесь и воздух очень тяжелый. Вы позволите, я открою форточку?

Олимпия Валериановна. Ради бога, сделайте одолжение, голубушка. Из-за моих сосудов я и к форточке никак не могу подобраться. В прошлом году я влезла на табурет, чтобы достать форточку, и, представьте себе, свалилась, ха-ха, и сломала правую руку, а вы представляете, что значит для пожилой женщины сломать правую руку! Ха-ха, там, куда царь пешком ходил, управиться, извиняюсь, целая шарада, ха-ха! Обычно прибрать в комнате я нанимаю девушку, она живет здесь же, во дворе, и берет с меня совсем недорого, но сейчас она заболела, весной многие болеют. Вот и я сегодня чувствую себя из рук вон плохо, ха-ха…

Юлия Александровна(открыв форточку). Но позвольте, насколько я знаю, вы ведь не одиноки. Неужели ваша племянница совсем вам не помогает?

Олимпия Валериановна. Ах что вы! У нее теперь так много молодых забот! Скажу вам по секрету, мне кажется, что она как раз сейчас влюблена. В моем возрасте особый нюх на эти вещи, можете мне поверить. Грешным делом, мне даже кажется, что с прошлого года она начала немножечко манкировать своими занятиями.