Сделано в Японии

— Правильно! — хмыкнул Нисио. — Давай езжай к Ивахаре и разбирайся там на месте с этим Ищенко.

Мы с Ганиным вышли к лифтам.

— Ты, Ганин, домой?

— Да нет, к Плотникову надо зайти…

— Пойдем вместе! — Я взял Ганина под локоток и запихнул в подошедший лифт.

— А ты разве не в Отару едешь?

— Сначала — Плотников, потом — Отару. — Я внимательно посмотрел в серые сэнсэйские глаза. — Ты как?

— Что «как»?

— Насчет Отару?

— Да был я там вчера, Такуя… — затянул Ганин деланным тоном, давая понять, что он с удовольствием составит мне компанию.

Мы вышли из управления и прошли к ганинскому «галанту», стоявшему на гостевой стоянке. Ганин достал из кармана пиджака ключи, но вставлять их в дверной замок не торопился:

— Слушай, Такуя, давай пешком в гостиницу пойдем, а? Просто мне по дороге в «Йодобаси» зайти надо. А с парковками, сам знаешь…

Ганин, конечно, прав: разъезжать на машине по центру Саппоро в пределах пяти кварталов, в которых находятся наше управление, электронный монстр «Йодобаси›> и плотниковский «Аспен», глупо. На разруливания и парковки уйдет больше времени и нервов, чем сил на пешую прогулку Мы оставили «талант» на стоянке и потопали по направлению к вокзалу. В «Йодобаси» народу было еще немного, что заставило Ганина озабоченно констатировать:

— Эх, опять план не сделают!

— Кто, Ганин?

— Да вот «Йодобаси»… У них, как «Бик — камеру» открыли, дела хуже пошли, доходы падать стали, покупателей вон, видишь, нету совсем. — Ганин указал носом на практически пустой магазин.

— Тебе-то чего?

— Всего! Не дай бог; закроют — где я буду отовариваться?

— Подумаешь! Саше перстень лишний купишь, да и у Машки с Гришкой старшая школа и университет не за горами, деньги должен копить, папаша ты наш!

Ганин, как ни странно, миновал свой любимый компьютерный этаж и уверенной поступью командора направился в отдел видеотехники.

— Ты чего здесь забыл, Ганин? — удивился я резкому изменению устоявшихся многолетних привычек и традиций своего друга, которого его Саше, а часто — и мне, приходится на буксире оттаскивать от последних моделей «Тошиб» и «Деллов».

— То, что, как я полагаю, Накагава твой забыл! — Ганин взял на стенде упаковку мини — DVD — дисков и направился к кассе.

Через пять минут мы были уже в отеле. Плотников встретил нас при галстуке:

— Заходите, пожалуйста! Ваш товарищ, Моримото-сан…

— Минамото, Олег Михайлович… — аккуратно поправил забывчивого лесковеда Ганин.

— Да, извините, Минамото-сан, так вот товарищ ваш, господин На — ка — га — ва, — Плотников прищурился и по слогам считал надпись на английском языке на обороте визитной карточки «моего товарища», — недавно ушел.

— Он диск у вас забрал, да? — спросил я Плотникова и краем глаза отметил, как Ганин запустил руку в бумажную магазинную сумочку, чтобы достать «компенсацию» потери.

— Да, под расписку, обещался даже мне в Петербург его выслать, если он на суде не будет востребован в качестве доказательства. А взамен вот принес целую упаковку новых! — Сияющий Плотников взял с прикроватной тумбочки непочатую пачку дисков.

— Какой молодец… — прошептал Ганин и извлек из своей сумочки точно такую же упаковку.

— Олег Михайлович, — обратился я к Плотникову — вы, я гляжу, тут преуспеваете в преумножении своих приобретений, да?

— Что-то вроде этого…

— Вот был один диск у вас для новой камеры, а стало сразу десять, да? Здорово, правда?

— Конечно! У нас в Петербурге такие диски, я думаю, пока еще не продаются…

— Продолжить серию преумножений не желаете? — подъехал я к Плотникову на своей вежливой «козе».

— Да я не против… — обнаружил в себе предпринимательскую жилку питерский гость.

— Вы вот вчера фильтры для свой «мазды» купили, да? — Я мотнул головой в сторону картонной коробки, стоявшей на широком подоконнике, аккурат на пластиковой решетке бесполезного в хоккайдском апреле кондиционера.

— Купил, да… Вы же помните…

— Помню, конечно, потому и спросил. Давайте сделаем так: вы мне сейчас отдадите один фильтр, а завтра утром, к отъезду, — вас же Ганин-сан в аэропорт повезет, да? — вы взамен получите еще целую коробку этих фильтров.

— То есть я вам дам один, а вы мне четыре? — явно не понимая смысла моего антиростовщического предложения, спросил Плотников.

— Совершенно верно: вы мне сегодня один, я вам завтра четыре. Как, идет?

— Почему нет… — Плотников раскрыл коробку и вытащил верхнее белеющее сквозь полупрозрачный целлофан кольцо. — Пожалуйста, держите, Мори… Минамото-сан!

Я принял фильтр, надорвал пакет и аккуратно пальцем надавил на целлюлозную поверхность, которая без труда поддалась нажиму и лопнула под моим давлением. Плотников и Ганин вытаращили свои круглые славянские очи на мои манипуляции.

— Хорошую вещь испортили, — мрачно констатировал недоумевающий Плотников.

— Ты чего делаешь, Такуя? — возмутился практичный Ганин. — И что делать собираешься?

— Собираюсь, Ганин, сейчас поехать с тобой в Отару, в «Ясуй — бухин», и поменять бракованный товар! Подсовывают покупателям черт знает что! думают, если русский покупает, значит, ему можно любое дерьмо втюхивать! Не — выйдет, Ганин!

Мы оставили все еще недоумевающего Плотникова в одиночестве, добежали до управления, запрыгнули в ганинский «галант» и помчались в Отару По дороге я связался с Ивахарой и обрадовал его своим грядущим визитом, а заодно попросил навести справки по «Нихон — кай хокен». Через час Ганин затормозил в квартале от автомагазина, поставил машину на ручник и повернул налево свою буйную голову:

— Что дальше, Такуя?

— Дальше — тишина, безмолвие дальше, Ганин, — озадачился я его вопросом.

— Мне что, туда теперь самому идти фильтр, тобой, Такуя, покалеченный, менять, а? — с недоверием и, как мне показалось, с некоторым испугом спросил Ганин.

— Вчерашние Серега и Илюха в больнице под охраной, Ганин. Кто тебя еще опознать там может?

— Продавцы оба японские были…

— Не те, что вчера в «Виктории» столовались?

— Нет, не те. Да те, наверное, тоже в больнице? Ты же их вчера к стоматологу отправил, Такуя, нет?

— Отправил на пару недель… Значит, вместе пойдем, Ганин. Если чего заметишь, меня сразу толкни, понял?

— Понял. — Ганин подогнал машину на площадку перед магазином. Не успел он выключить двигатель, как позади раздался страшный рев, и в салоне «таланта» внезапно потемнело. Мы инстинктивно оглянулись и увидели, что сзади медленно проезжает и заворачивает на стоянку справа от нас знакомый российский броневик.

Не уменьшившийся за ночь Коврига выпрыгнул из своего «тигра» одновременно с тем, как мы с Ганиным выползли из его «таланта».