Сделай сам 1

А у него своих забот имелось выше крыши в его родном Расине. Он там не менее активно строил второй тракторосборочный завод. Но теперь уже втрое более производительный. Аж на 15 тысяч машин в год! При этом жадюга реднековский[1] всё жаловался нам, что денег нет, и мы с него последние штаны снимаем, увозя с собой также очередной транш лицензионных отчислений — единственные деньги, которые вышло сохранить.

Ну что сказать? Пощупав напоследок пальчиками его штаны, я милостиво согласился их ему оставить. Не сильно приглянулся мне ни материал, ни фасон. Да и чуть грязные уже были к моменту нашего прощального свидания. Зима ведь на дворе. Грязюка! Слякоть! Фу! Кошмар!

Как ни крути, а быть заводчиком-миллионером — это не только почётно в деловых беседах и вкусно во время обеда с ужином, но и сильно хлопотно вообще-то. Особенно для тех, чьи заводы разбросаны по двум континентам! Необходимо быть одновременно и там, и здесь, и всюду. Хоть самолёт изобретай для перелётов, блин!

Потому, покидая «континент свободы», мы, нет чтоб поспешить на долгожданное свидание с семьёй, как самые последние трудоголики устремились прямиком в Мариуполь, зафрахтовав для того специально пароход.

Устремились так-то не одни-одинёшеньки, а вместе с главной конвейерной линией и многими станками для нашего будущего тракторного производства на ХПЗ, где уже полностью завершили возведение всех новых потребных цехов. Плюс пассажиры — инженера-наладчики из Штатов. И да, инженера, не слесаря! Сейчас такое время, что всё сложнее молотка зачастую налаживают их непосредственные создатели на месте. Утрирую, конечно. Но совсем немного.

Также изрядно потратились на приобретение у Эдисона себе домой таких же точно промышленных рентгеновских систем, как теперь стоят на «DAC». Плюс дополнительно просто рентгеновские аппараты для медицинских целей взяли аж 2 штуки. Больница рядом с ХПЗ имеется, и всякие тяжелые железки на производстве нет-нет, но падают на руки и ноги людей. Вот пусть там медики и нарабатывают опыт, чтобы потом делиться оным с армией и флотом. Солдатикам с матросами он точно скоро пригодится. Эх.

— Неплохо мы так скатались на заработки, — смотря с борта парохода на удаляющийся берег Америки, устало пробурчал я стоящему тут же отцу.

Устало — потому что замумукался. Вот откровенно замумукался. Хоть и работа была проведена самая что ни на есть моя в плане моей технической «половой принадлежности», но… В общем, это был явный перебор, учитывая вдобавок все прочие задачи, что также свалилась на нашу голову.

Однако и отказываться от всех этих задач, либо же переносить их на потом, было никак нельзя. Ведь уже в следующем году могло, если не стать поздно вырывать себе побольше места под солнцем, то потолкаться локтями уж точно пришлось бы. Конкуренты отнюдь не дремлют. Они активно изучают наши автомобили, агрегаты и производства. Считать-то денежки умеем отнюдь не мы одни.

Нас вообще до сих пор спасало лишь то, что наши двигатели, КПП и прочие агрегаты изначально созданы отличными по местным меркам и, что как бы ни более ценно — полностью взаимозаменяемыми. То есть вы можете разобрать с десяток автомобилей, перемешать их части, а после вновь собрать все десять машин так, чтобы они нормально функционировали.

До сих пор никто другой, помимо наших европейских партнёров, добиться подобного не может, так как это необходимо закладывать изначально в конструкцию агрегатов при проектировании автомобиля целиком. И с бухты-барахты равняться на нас в техническом плане мало у кого выйдет.

А равняться всем прочим придётся, ибо вечно рассыпающийся автомобиль никому тут не нужен. Именно на этом погорел тот же Генри Форд, когда его первое детище начало разваливать в руках клиентов едва выкатившись за ворота фабрики.

Потому, загнав себя сейчас в морально-физическом плане, мы получили себе огромный шанс остаться крупнейшим игроком на этом рынке.

Впрочем, чего я вообще жалуюсь? Загонять себя — это нормально для автомобилестроителей. Можно сказать, привычный подход к работе. И чего в неё только люди идут?

— Ага, — немногословно отозвался папа. Он у меня тоже задолбался. Оформление-то всего вокруг на наше имя было именно его прерогативой. Плюс постоянная помощь технического и организационного плана мне. Нервы, нервы и ещё раз нервы. А здоровье у него уже давно не то, что в молодости. То и дело замечал, что он потирал левую часть груди, да клал очередную таблетку нитроглицерина себе под язык, хоть уже не первый год принимает через день строго отмеренную порцию аспирина для антитромбоцитной терапии.

И это мы ещё здесь деньги зарабатывали! К тому же ощущали поддержку прочих акционеров, что также брали на себя немало забот и хлопот! Отчего мне уже сейчас становится страшно подумать о том, что ждёт нас с ним в Харькове, где в той же мере нас никто понять не сможет.

Эх. Вот всем ты хороша Россия-матушка. Но автопром никогда не был твоим ремеслом. И я очень сильно надеюсь, что именно у меня хватит сил и средств, чтобы снять с тебя это проклятие.

И, кстати, да! Поздравьте! У нас мальчик!

Да не у нас, у Яковлевых. А у нас — у россиян, у тех, кто подданный российской короны. Наследника произвела на свет Мария Георгиевна! Здорового! Радовались все! Хотя бы напоказ и официально.

[1] От слова реднек — красношеий или деревенщина

Глава 24 А у нас все с огоньком

— Сдаётся мне папа, нас окружают замечательные люди. Заметили нас вон как, блин, издалека, — тихонько пробормотал я отцу, медленно вытягивая из-под куртки один свой пистолет за другим.

— Ага. Однако же без боя мы им точно не сдадимся, — понабрался от меня словечек и всяких выражений родитель за долгие-то годы совместного технического творчества. Он тоже напряжён и тоже уже с пистолетом в руке, как и я.

Сидим вот оба-двое с ним в кабине своего автомобиля и не спускаем глаз с хмурых бородатых лиц местных представителей самого пролетарского пролетариата.

То наши пейзане. Не в том смысле, что наши личные. Крепостного права уж 40 лет как нет. Просто наши. Российские! Родные! Дорогие! Банально жгут помещичьи дома и разграбляют фермы. А тут вдруг мы, откуда ни возьмись, случились на дороге.

Ой, блин! Не фермы, нет! Не в США же больше мы с папаней. Тут, в уже ставших практически родными для нас краях, жгут и разграбляют помещичьи и кулацкие хозяйства!

Это ведь совсем по-иному звучит! По пролетарски правильно! Корректно! Не бандитский налёт на подворье трудяги-фермера, а более честное распределение продовольствия и прочих материальных благ за счёт всяких мироедов! Вот! Понимать надо, так сказать, политический момент! Ибо за непонимание тут нынче можно и в глаз получить. Причём вилами! Чтоб, значит, сразу до мозга дошло, что не прав!