Сделай сам 1

И пара-тройка очень ярких представителей этой самой что ни на есть кулацкой прослойки населения страны как раз сейчас, пятясь спиной вперед, отступают в нашем направлении. Отступают не просто так, а прикрывая откровенный драп своих трясущихся от страха домочадцев, при этом выставляя вперед себя единственное, что удалось спасти из всего пожираемого пламенем хозяйства — топоры. Орудие войны! Нет бы там молоты или серпы какие. Другое б было дело. Пролетарское!

— Бах! Осади! — это мы вдвоём сказали — я и ПЯММ. Сказали максимально громко, как могли. А вы чего хотели? Чтобы в такой ситуации да без пистолета? Не-е-е-е! Ищите дураков в иных местах. Ищите, ежели вообще найдете.

В каких это таких ситуациях? И вообще, где мы сейчас находимся столь боевитые? Так в Харьковской губернии и находимся. В родной. Практически уже в родимой. Завод приехали, блин, строить, тракторов. Иль вы подумали, что, завершив дела-делишки в США, мы тут же лично умотали на курорты Северной Пальмиры, оставив разбираться с заводом местных да привозных инженеров? Ха! Смешные, наивные! Как бы не так! Пригляд тут нужен постоянный чуть ли не за каждым. Да и какие к чёрту там курорты, на Балтийском море! Особенно практически зимой!

— Бам-м-м! Осади! Кому сказано! — а это уже отец вступил в назревающую дискуссию о правах и свободах отдельно взятых граждан. Опят же не один, а со своим куда более массивным и громким ПЯМС. Авторитетным! И по виду и по «голосу»!

А уйти от «беседы» нам, судя по всему, никак не выйдет. Это уже очевидно. Дорога тут не сказать, что сильно широкая и съезжать с неё на своей грузовой 5-тонке мы бы точно не рискнули. Пусть на дворе уже начало апреля месяца, но земля всё ещё не до конца просохла. У нас же даже не пневматики на ободах колёс, а жёсткие грузошины. И потому застрять в грязюке — вообще проще простого. Тогда как за тем же гусеничным трактором потом идти уж очень далеко.

Потому конкретно эта дорога, на которой сейчас стоял наш заводской автомобиль, вполне себе могла стать для нас последней во всех наших приключениях последних лет. Тут лишь одной стрелой в колено можно было не отделаться. Пистолетов у нас, конечно, имелось аж три штуки на двоих, но и крестьян подтягивалось к нашей не сильно весёлой компании под четверть сотни душ. Капец, пейзане оборзели! Кто с вилами, кто с дрыном, кто с косой наперевес.

Откуда они здесь вообще взялись все красивые такие, да с дрекольем всяким разным? Да просто взяли и восстали! Нет, не из мертвых. Из голодных.

Весна 1902 года выдалась в Харьковской и Полтавской губерниях сильно бедной на борьбу за новый урожай и потому сильно богатой на народные восстания. То тут, то там жгли зажиточные владения и разграбляли амбары со складами. Однако, следовало отметить, что делали сие не просто так.

Как нам прежде уже успели поведать знакомые с ситуацией люди, весь урожай прошлого года выдался столь скудным из-за поразившей регион засухи, что многим ныне по весне стало просто нечего жевать на завтрак, на обед, на ужин. Не говоря уже про отсутствие зерна на посев. Вот и лютуют с голодухи деревенские мужи, понимая, что ничего хорошего их впереди всё равно уже не ждёт. А так хоть с голодухи не опухнут.

— Мужики, не заставляйте брать грех на душу! — привстав в открытой кабине, показательно покачал я своим пистолетом в правой руке, одновременно демонстрируя такой же точно, но зажатый в левой. — Вам всем ещё о своих семьях заботиться. А делать это со сквозной дырой в голове и вытекшими наружу мозгами — ещё ни у кого не получалось.

— Сын, сиди тихо и не нагнетай атмосферу, — папа, понятное дело, обо мне волнуется. Да и долг родителя требует обеспечить безопасность мне. Вот и одёргивает меня, всего такого голосистого, что Ленина на броневике.

Хотя, учитывая вооружение местных расхитителей отнюдь не социалистической собственности, если никто из них не начнёт изображать из себя велитов[1], опасности для нас тут нет. У меня в двух пистолетах ещё 13 патронов, плюс у бати аж 14 штук в его новейшем ПЯМС М1900. В самом крайнем случае — хватит на всех. Никто не уйдет обиженным. Точнее говоря, вообще никто не уйдет. Стреляем-то мы оба неплохо. А дистанция тут уже успела сократиться до десятка-полутора метров. Обороняющееся же кулацкое семейство вовсе успело за нашим грузовиком схорониться, кроме пары самых крепких мужиков, что так и маячат перед нами с топорами наперевес, играя роль пехоты.

В общем, посверлив с пяток минут друг друга полными затаённой обиды взглядами, разошлись краями. Споро погрузили свежих погорельцев в кузов пятитонки, да и свалили задним ходом от греха подальше.

Чего мы вообще там забыли — в этих сельских краях? Решили, наконец, проветриться, да отдохнуть от привычных ежедневных забот и хлопот, а заодно лично съездить проведать того самого «кулака», что первым из местных согласился взять на пробу наш средний колёсный трактор. Не насовсем. В аренду на год. Чтоб попробовать и оценить техническую новинку. Надо же нам было хоть с чего-то начинать! А личный контроль — он личный контроль и есть. Техника-то, понятное дело, что несовершенная. Плюс эксплуатация кривыми руками. Тут, хочешь не хочешь, полезут наружу всякие недоработки с неполадками, которые желательно купировать в зародыше и не переносить их на конечный массовый продукт.

Тем более что пока наш тракторный цех возводился и всё ещё продолжает доводиться до ума сейчас, эти самые трактора мы потихоньку «тачаем» на мощностях «М. Гельферих-Саде». Чтоб, значит, и руку работягам заблаговременно набить, и работу им какую-никакую дать. Ведь кризис всё ещё гуляет на дворе, словно истинный хозяин положения, отчего сторонних заказов стало резко мало. Вот совсем мало! Даже мизер! Вон, крупнейший из местных дельцов и года не прошло, как разорился в пух и прах. Заводы, банки, рудники — всё уже забрали под внешнее банковское управление за понаделанные им долги.

Но не было тут худа без добра. Подобное положение вещей заставило нас, наконец, дать отмашку на перенос производства гусеничных тракторов из столицы. Сразу после того, как запустили новейшие электропечи в литейке ХПЗ. Так эти трактора вдвое аж подешевели в плане себестоимости! Чего на самом деле и стоило ожидать, учитывая былые грабительские наценки заводов Нобеля и Путилова на производимые ими компоненты данных тракторов.

И мы получили на них казённый заказ! Аж на целых ДВЕ штуки! Не штуки, в смысле — тысячи, а штуки в смысле — экземпляра! Обнять и плакать, ё-моё! ДВЕ штуки! Одно лишь радует пока что — на пробу их берут. Чтоб на военных манёврах погонять, как следует, да оценить их перспективность. И мы там будем, так же, как и тут. Во всеоружии!

А тут, как ни крути, дела, блин, не ахти сложились. Теперь, ни у кулака дома с прочим хозяйством нет, ни у нас того самого, сданного в аренду трактора. Всё сгорело подчистую вместе и одновременно. И, как вдруг споро выяснилось, не в последнюю очередь из-за нас — прогрессоров.

Очень уж сильно обиделись местные представители крестьянской бедноты, что в этот раз их нанять не захотели для привычного проведения сельхозработ. Вот и явились искать не только свою правду, но и чужое имущество, чтобы, значит, с пустыми руками домой к себе не возвращаться и два раза не ходить.