Сделай шаг

– Это далеко?
– спросила она, когда они достигли окраин города, где в заброшенных карьерах, откуда добывали камни для пирамид, разместился рынок с огромным количеством глиняной посуды, лежавшей рядами и поблескивавшей в лучах заходящего солнца.

– Ты скоро увидишь пирамиды, - пообещал Майкл и оказался прав.

Пирамиды внезапно, словно по волшебству, появились в легкой дымке, - гораздо ближе, чем ожидала Кэрри. Ее охватило внезапное желание прикоснуться к чему – нибудь теплому и живому, и она взялась за руку Майкла.

– О, как они великолепны!
– тихо выдохнула Кэрри, и Майкл, словно разделяя чувства жены, нежно сжал ее пальцы.

После спектакля, который произвел на Кэрри ошеломляющее впечатление, Майкл повел ее в небольшой ресторанчик, расположенный высоко на цитадели, - подальше от оперной публики.

– Я и не предполагала, что выполнение условий пари потребует от тебя стольких хлопот, - сказала Кэрри, пытаясь разрядить обстановку, когда им принесли традиционный набор горячих и холодных блюд.

– Мне бы не хотелось, чтобы Гарри сообщили, будто я не выполняю своих обещаний. Это единственное место, где дают «Аиду» в ближайшие несколько месяцев.

– Я не собираюсь встречаться с Гарри в обозримом будущем.

– Тебе придется с ним сталкиваться, - начал он, - если Лесли… - Майкл остановился, заметив, как напряглось ее лицо при упоминании этого имени.
– Ладно, оставим обсуждение этого вопроса, чтобы не испортить впечатления от великолепной еды, - предложил он.
– Почему ты не говоришь, как тебе понравилась опера?

Но Кэрри была немногословна. Когда им подали сочное мясо барашка, приправленное пряностями, с лимонами и оливками, именно Майкл принял на себя несвойственную ему обязанность развлекать ее пикантными историями из жизни оперных див.

Наконец, невзирая на уверения Кэрри в том, что она уже не в состоянии больше есть, он попросил официанта принести восхитительный фруктовый салат, украшенный фисташками и кедровыми орехами и окропленный настоем из лепестков роз и апельсиновых цветов. Попробовав его, Кэрри завершила знакомство с арабской кухней.

По дороге в отель она почти спала, и Майкл обнял ее и прижал к своему плечу - блаженная мука! А когда они пересекали вестибюль гостиницы, он держал ее за руку.

Оказавшись в номере, Майкл открыл дверь в спальню Кэрри и повернулся так, словно намеревался что – то сказать.

– Да?
– подбодрила она его.

Но Майкл лишь покачал головой, а потом, словно невольно, произнес:

– Джулия была права насчет тебя, Кэролайн…

– Права?
– Кэрри вдруг проснулась.
– Я думала, она сказала тебе…

Майклу было неинтересно, о чем она думала.

– Несмотря на то, что ты, несомненно, самая невыносимая, дерзкая и откровенно жестокая юная леди из всех, кого я когда – либо встречал…

– Это я - невыносимая?… - Кэрри осеклась, когда Майкл провел тыльной стороной пальцев по ее щеке.

– На редкость, - мягко подтвердил он.
– Несмотря на все это, Кэролайн, тебя было бы очень легко полюбить.

Ее сердце подпрыгнуло, а затем затанцевало от восторга.

– Так полюби, - прошептала она, обвивая руками его шею.

Какое- то мгновение губы Майкла помедлили в дюйме от ее лица, и Кэрри ощутила тепло его прижавшегося тела. Потом он убрал ее руки и отступил назад.

– Думаю, мне плохо удаются роли второго плана.
– И когда Кэрри заставила себя открыть глаза, она заметила, что на его лицо вернулось обычное насмешливое выражение.
– Я рад, что тебе понравился вечер, Кэролайн. Но если тебе трудно это выразить словами, то обычного «спасибо» будет достаточно. Увидимся утром.

Майкл не позволил ей уехать в загородный дом, утверждая, что она должна остаться в Дублине в качестве хозяйки, хотя на самом деле они почти никого не принимали. Окружающим он, несомненно, казался образцом преданного мужа, ежедневно принося цветы и изо всех сил пытаясь развеселить Кэрри.

Это становилось почти невыносимым. По ночам Кэрри в одиночестве сворачивалась калачиком на кровати, а по утрам, просыпаясь, когда миссис Вэллз приносила чай и газеты, всегда видела Майкла рядом - расслабленного, в халате, шутившего мило и доброжелательно. Он и впрямь был очаровательным, когда поблизости возникал кто – то, кого следовало убедить в безоблачности их счастья. А оставшись наедине с Кэрри, словно удалялся от нее на обратную сторону Луны. То, что посторонним казалось идеалом, было просто идеальным адом.

Кэрри понятия не имела, где вот уже месяц спит Майкл, - знала только, что он избегает огромной кровати под балдахином. Она решила, что Майкл перебрался на верхний этаж дома, где было несколько маленьких комнат, в которые миссис Вэллз почти не заходила.

Однажды ночью, после особенно знойного дня, зловеще загрохотал гром. Кэрри бросилась к окну и попыталась его закрыть, как вдруг очередной чудовищный раскат буквально сотряс весь дом до основания. Она успокаивала себя сколько могла в надежде, что с минуты на минуту придет Майкл - убедиться, все ли у нее в порядке. Снова удар! Казалось, он прогремел прямо над головой, и Кэрри опрометью бросилась из комнаты в поисках хоть единой живой души, распахивая двери спален и выкрикивая имя мужа. Он не ответил. По той простой причине, что дома его не было - ни наверху, ни внизу.

От внезапного громкого стука в парадную дверь душа у Кэрри ушла в пятки. Придя в себя, она кинулась к ней с облегчением: очевидно, вернулся откуда – то Майкл и обнаружил, что забыл ключ.

– У вас все в порядке, миссис О'Берри? Сработала сигнализация.
– Это были охранники, обслуживавшие их систему.

С ужасом сообразив, что на ней всего лишь полосатая пижама, Кэрри отступила за распахнутую дверь.

– Извините. Я должна была ее отключить, когда спустилась вниз… Гром… напугал меня.

– Может быть, нам стоит все осмотреть? Вы абсолютно уверены, что ничего не случилось?

– Это ни к чему.
– Голос Майкла был спокойным и уверенным, несмотря на то что он явно откуда – то бежал.
– Мне жаль, что вас побеспокоила ложная тревога.

Окончательно успокоившись, охранники ушли, оставив Майкла и Кэрри смотреть друг на друга.

– Ты мокрый, - сказала она наконец. Более того, его джинсы и черная рубашка были в грязи, а сам он небрит.