Сделка с профессором
Шрифт:
– Ладно, сейчас речь не об этом, - сказал Эдман. – Беатрис в порядке, и это главное. Я пришел к тебе с просьбой.
Вилмор весьма удивился, поскольку его лучший друг никогда ни о чем не просил за все годы их общения.
– Сделаю все, что в моих силах, - заверил он.
– Можешь похлопотать за меня перед магической комиссией? Я хочу заключить с Беатрис контракт. И желательно, в ближайшее время.
Иксли потерял дар речи и в немом изумлении вытаращился на друга. Но видя, что тот не шутит, он выпалил:
– Раньше нельзя было об этом заявить?! Я бы не стал оформлять для нее статус дайны свободной от службы максисам.
Эдман
– Раньше я не предполагал, что это понадобится. Так ты сделаешь?
Вилмор с хмурым видом буркнул:
– Что мне остается? Завтра напишу куда следует. Но вопрос решится только к концу месяца, и то в лучшем случае.
Просияв, Эдман ответил:
– Это небольшой срок.
– Как знать, - пробормотал себе под нос Иксли, обеспокоенный новым увлечением герцога не меньше, чем Эдман. – Как знать.
– Думаешь, Серпентас может потребовать от Сонар заключить контракт с ним? – с деланным безразличием спросил Эдман и затаил дыхание.
Вилмор ответил не сразу, но потом все же произнес:
– Альмонд – своеобразная личность, и всегда был таким. С одной стороны – невероятно умен и обаятелен, с другой – никогда никому слова о себе не скажет. Он не пользуется услугами дайн. Говорит, что не хочет связывать себя обязательствами ни с одной женщиной. Хотя имеет право заключить контракт, когда пожелает. Да и влияния у него на магическую комиссию не в пример больше, чем у меня.
Иксли замолчал, посмотрел на друга долгим взглядом и нехотя добавил:
– Я бы не стал переживать, будь на месте Сонар другая девушка. Вряд ли Серпентас вдруг изменил бы своим принципам. Но Беатрис слишком выделяется, понимаешь? Ведет себя с большим достоинством, в ней нет ни капли подобострастия, от нее веет внутренней силой. Не знаю, какова на вкус ее мана, но даже мне любопытно. А герцог всегда любил загадки и женщин с характером. Только вот все его пассии в итоге оставались с разбитым сердцем.
– С Беатрис все будет в порядке, – отрезал Эдман, сжимая побелевшими от напряжения пальцами набалдашник трости. – Я позабочусь об этом.
– Надеюсь, тебе это не выйдет боком, – покачал головой Вилмор, поражаясь упрямству друга и его внезапному желанию связать себя контрактом с Сонар. – Из тех, кто перешел дорогу герцогу, еще никто не уходил безнаказанным.
– С этим я как-нибудь сам разберусь, – усмехнулся Эдман. – А ты лучше займись оформлением бумаг. И вот еще что. Мне нужно покопаться в архиве. Не против, если я заберу Тарака ненадолго?
Иксли собрал лежавшие перед ним бумаги в толстую папку и поднялся из-за стола.
– Я сейчас еду во дворец. Зигрид ждет меня с докладом. Так что Фрэнк в твоем распоряжении до обеда.
– Увидимся, – сказал ему вслед Эдман и направился в приемную.
Как он и предполагал, в хрониках не нашлось ни одного упоминания о наказании того или иного аристократического рода в то время, когда дайна Амира служила во дворце. И Эдману пришлось признать, что разыскать отца Беатрис практически невозможно.
***
Поступок герцога никак не выходил у Беатрис из головы. Возможно, она бы не придала ему значения, будь на месте Альмонда Серпентаса тот же Фрэнк. Но в выворачивающем душу наизнанку, испытующем взгляде герцога таилась некая угроза, и Бетти чувствовала ее, хоть и не могла объяснить, в чем именно она заключалась. Несмотря на всю свою привлекательность, кузен императора был решительным, властным и во многом безжалостным человеком. О его умелом ведении внешней
политики страны ходили самые невообразимые слухи, и Беатрис совсем не хотела оказаться в зоне пристального внимания подобного мужчины. Все в нем кричало о том, что отказа он не приемлет и будет добиваться своего любыми доступными способами. А второму лицу в государстве способы доступны самые разные.Снедаемая тревогой, Беатрис осознала, что понятия не имеет о том, есть ли в Нодарской империи законы, защищающие дайну от притязаний максиса, и решила, во что бы то ни стало во всем разобраться. Бетти спустилась в библиотеку на первом этаже особняка и начала просматривать корешки стоявших на полках книг. Но к ее несказанному разочарованию она обнаружила, что шкафы переполнены в основном произведениями, представляющими культурную ценность, а отнюдь не научную или познавательную. И тогда она вспомнила о книгах в кабинете Эдмана, вот только идти туда без позволения хозяина в разгар дня на глазах у вездесущих слуг было не с руки. Они бы обязательно обо всем доложили господину, а сообщать Эдману о своих поисках не входило в планы Беатрис, особенно после его столь бурной и не совсем понятной реакции на письмо герцога.
Но вскоре ей представилась подходящая возможность. Доктор Хрюст осмотрел Эдмана, признал его полностью здоровым и позволил вернуться к служебным обязанностям. В академии осенний семестр подходил к концу, и адептам предстояли промежуточные испытания. Теперь Эдману приходилось проводить на занятиях не в пример больше времени, и он возвращался домой только под вечер.
Беатрис улучила момент, когда он рано утром покинул особняк, и за завтраком сообщила мединне Вафии, что собирается поработать с накопителями в кабинете господина. Экономка заверила, что предупредит Гретхен, и никто не будет беспокоить Бетти, пока та не закончит.
В кабинете Беатрис, прежде всего, достала из шкатулки пустые артефакты и наполнила их маной, помня свое обещание максису Джентесу помогать с накопителями, а после этого уже перешла к поискам свода законов. В книжных шкафах обнаружилось много трактатов по боевой магии, по истории, по теории военного искусства и по другим наукам. Огромный том последнего пересмотра законов Нодарской империи Бетти отыскала на нижней полке и сразу же принялась читать все, что касалось дайн.
Но чем больше она узнавала, тем тяжелее становилось у нее на душе. В Камелии директриса, преподаватели и бонна внушали ученицам, что их главная задача – удачно заключить контракт, избежать службы в государственных учреждениях и погасить долг за обучение. Вот только в действительности все оказалось намного сложнее.
По сути, все дайны являлись собственностью государства и не имели права, самостоятельно принимать какие бы то ни было решения. И те, что служили у максисов, и те, что работали в других местах, постоянно подвергались проверкам магической комиссии. Девушки обязаны были хранить невинность до тех пор, пока не истечет положенный срок контракта и договора, и этот период составлял больше десяти, а то и пятнадцати лет. Чтобы выйти замуж, им следовало подавать особое прошение в магическую комиссию, испрашивая разрешения на брак. Кандидата в мужья проверяли и только после этого одобряли или отвергали претендента. После замужества дайны обязаны были регулярно являться в ближайшую магическую комиссию и наполнять выданные накопители маной, получая за это сущие гроши. Даже переехать из одной части империи в другую они не могли, не согласовав своего перемещения.