Сделка с профессором

Комната наполнилась ослепительным сиянием рун, императрица захрипела и забилась в конвульсиях. В спальню влетел Зигрид Вайзал и застыл, в ужасе и недоумении глядя на жену.

Бетти увидела, как герцог готовится к броску, и закричала что есть мочи:

– Бегите! Спасайтесь!

Альмонд метнул к ней заклятие, и горло мгновенно сдавил жесточайший спазм. Бетти рухнула на пол, не в силах вдохнуть, и липкая темнота поглотила ее сознание. Между мужчинами завязалась борьба, но исход ее был предрешен.

Глава 11

Микаэлла блистала ослепительной красотой, как никогда прежде. Призывная улыбка, сладострастный огонек в глазах, завораживающий голос. Эдман пытался держать дистанцию между ними, кружа ее в танце, но госпожа Хариш так и норовила сократить расстояние между ними, время от времени касаясь его внушительных размеров бюстом. Бывшая любовница щеголяла на балу в темно-бордовом шелковом платье с глубоким вырезом, оголявшим большую часть пышной груди. Если бы в подобном наряде при дворе появилась менее известная и родовитая женщина, то ее неминуемо признали бы вульгарной, но Микаэлла всегда считалась законодательницей столичной моды, и ее выручно-открытый туалет расценили, как новое веяние в одежде на предстоящий сезон.

Эдман видел, с каким обожанием смотрят на госпожу Хариш менее удачливые максисы, коим не посчастливилось стать объектом внимания красавицы, и испытывал тщеславное удовлетворение оттого, что в состоянии теперь соперничать с ними за благосклонность самых привлекательных придворных дам.

– Эдди, – проворковала Микаэлла, – ты танцуешь лучше прежнего. Я едва поспеваю за тобой. Давай выпьем по бокалу шампанского и переведем дух?

Он огляделся в поисках лакея, ближайший к ним слуга стоял возле его сослуживцев, и Эдман подвел к ним госпожу Хариш, неосознанно стремясь показать воинам, что он снова в строю и даст фору любому из них. Максисы тотчас окружили их и принялись осыпать Микаэллу комплиментами, исподтишка бросая на Эдмана завистливые взгляды. Госпожа Хариш расточала любезные улыбки, однако всем своим видом демонстрировала, что принадлежит максису Джентесу, держась подчеркнуто близко к нему.

– Господа, – произнесла она, лукаво прищурив карие глаза, – простите. Нам придется ненадолго покинуть вас.

Мужчины обменялись понимающими ухмылками и поклонились. Микаэлла потянула Эдмана к боковому проходу, и скоро они очутились на лестнице, ведущей к галерее, где играл оркестр.

– Куда ты собралась? – нахмурился Эдман.

Но госпожа Хариш лишь засмеялась, и звуки ее низкого смеха, затрагивающего самые потаенные струны души, подействовали на Эдмана точно гипноз. Он следовал за ней по пятам, неотрывно глядя на ее обтянутый шелком силуэт. Микаэлла подошла к двери на лестничном пролете и, открыв ее, увлекла своего спутника в складское помещение, предназначенное для хранения музыкальных инструментов. Они очутились в душной темноте. На мгновение Эдман потерял максиссу, не ощущая ее поблизости и не видя ровным счетом ничего.

– Демон побери, – процедил он и осветил комнату заклятием так, что теперь все предстало будто в сумерках.

Микаэлла стояла возле узкой кушетки и смотрела на него пылающим страстью взглядом. Она часто дышала, ее грудь высоко вздымалась.

– Эдди, прошу тебя, – выдохнула она, призывно облизнув губы и протянув к нему изящные руки, – не мучь меня больше.

Терпкий приторно-сладкий аромат ударил ему в ноздри и помутил рассудок. Он молниеносно очутился рядом с максиссой и прижал ее к себе. Микаэлла обняла его в ответ и поцеловала, ее игривый язычок скользнул ему в рот, и он потерял контроль. Как в пьяном угаре Эдман ласкал ее, точно одержимый ненасытным желанием похотливый зверь. Сдернув лиф платья, он сжал ее грудь в сильных ладонях и принялся теребить пальцами соски.

– Да! – ликуя, застонала она, опираясь руками о кушетку и выгибаясь ему навстречу. – Ну же! Не медли!

Она вырвалась из его рук, развернулась спиной, подставила бедра и прогнулась. Эдман задрал пышный подол платья, рывком сдернул с нее кружевные трусики, отшвырнув в сторону, и погрузил пальцы в горячее, влажное нутро. Микаэлла вскрикнула от удовольствия и еще сильнее прогнулась подставляясь. Эдмана колотил озноб, дрожащими руками он расстегнул фрак и только хотел спустить брюки, как увидел выпавший из нагрудного кармана невесомый вышитый платок.

«Сонар!» – отчаянная мысль расчертила его помутненное сознание точно вспышка молнии в ночную грозу.

Совершив нечеловеческое усилие, он отпихнул от себя максиссу и рванул к двери.

– В чем дело! – в негодовании закричала она, путаясь в юбке и стараясь подняться. – Стой! Туда нельзя!

Слова сорвались с ее губ раньше, чем она сообразила, что говорит. Эдман застыл изваянием и пригвоздил Микаэллу уничижительным взглядом к кушетке.

– Что это значит?

Страх исказил ее лицо, и она опустила глаза.

– Не уходи, прошу, – взмолилась она, заливаясь слезами. – Он убьет меня.

Эдман подлетел к ней и с силой сжал плечо.

– Что происходит?! – рявкнул он, тряхнув ее. – Говори.

– Нет! – начала в отчаянии вырываться Микаэлла. – Не прикасайся. Отпусти.

Дурное предчувствие затопило душу Эдмана, и он, не соображая, что творит, применил к максиссе заклятие высшего порядка, разрешенное только для выбивания сведений из военнопленных. Формула отличалась особой сложностью и при наполнении маной запросто развязывала языки даже тем, кто давал кровные клятвы о неразглашении данных, но и последствия при этом для пойманного могли оказаться самыми плачевными.

– Выкладывай, – велел он, понимая, что пути назад нет. Если жандармам станет известно, что он сделал, его будут судить. Закон защищал мирное население от произвола магов, а уж родовитая максисса могла стереть его в порошок за одну только мысль о принуждении ее к чему-либо, не то что за применение запрещенных заклятий.

Микаэлла замерла, глядя перед собой остекленевшими, ничего не выражавшими глазами, и заговорила:

– Герцог Серпентас велел мне увести Эдмана Джентеса из зала, соблазнить и задержать как можно дольше. Мы договорились, что я обрызгаюсь возбуждающей желание эссенцией и заведу его в кладовку.

– Зачем?

– Герцогу нужно время, чтобы забрать с праздника дайну Сонар, и провести особый ритуал над императором и его женой.

Дальше Эдман не стал расспрашивать. Безумный страх за дорогую ему женщину завладел разумом и вынудил действовать быстро и решительно. Усыпив максиссу, он наскоро поправил одежду, убрал вышитый платок в нагрудный карман и бросился в зал, но Беатрис бесследно исчезла. Эдман проверил местоположение маяка перстнем-артефактом, и тот указал на южное крыло дворца, где располагалась личная половина правящего рода. Похолодев, Эдман поспешил на поиски Вилмора.

Глава департамента внутренней безопасности разговаривал со своим помощником и дайной Грей, стоя поодаль от танцующих пар. Стараясь не привлекать к себе внимание веселившихся гостей, Эдман подошел к ним и, понизив голос, произнес:

– Вил, поднимай своих людей и специальные подразделения армии. Серпентас изменник.

Иксли переменился в лице, схватил Джентеса за руку и рыкнул:

– Что ты несешь?!

Эдман ударил его по кисти ребром ладони, высвободился и процедил:

– Оглох? Император в опасности. Ты давно видел герцога и Зигрида?