Сделка с профессором

– Какое чудо! – ахнула Бетти, всплеснув руками.

– Позволь, я тебе помогу, - с довольной улыбкой сказал он.

Беатрис повернулась к нему спиной, и Атли застегнул украшение на ее изящной шейке. Бетти провела по камешкам пальчиками и, подскочив с дивана, предстала перед покровителем.

– Ну как? – звенящим от волнения голосом спросила она.

Атли не спускал с нее потемневших глаз и скользил взглядом по ее сияющему лицу, белой шее, часто вздымавшейся груди.

– Это ожерелье лишь никчемная оправа твоей ослепительной красы, - неожиданно хриплым голосом выговорил он.

Беатрис покраснела от удовольствия и осмотрелась в поисках зеркала.

– Тебе правда нравится? – спросила она, подбегая к каминной полке, где стояло небольшое овальное зеркало.

– Да, – глухо отозвался Атли и поднялся с дивана.

Украшение действительно очень шло Беатрис, оттеняя ее серые глаза и придавая им колдовскую глубину. Бетти смотрела на свое отражение и не могла поверить, что румяная очаровательная юная прелестница в красивом платье и дорогом ожерелье и есть она.

Внезапно Беатрис ощутила горячие ладони Атли на своих плечах и вздрогнула. Он стоял совсем рядом, касаясь ее спины, и она чувствовала его опаляющее дыхание покрывшейся мурашками кожей, вмиг ставшей неимоверно чувствительной.

– Ты словно дивное видение, пришедшее ко мне из мира грез, – прошептал он, склоняясь к ней.

В зеркале отразилось его будто высеченное из камня суровое лицо, тонкие губы, касающиеся ее волос, длинные пальцы, сжимающие ее хрупкие плечи. У Беатрис перехватило дыхание, и внутри все затрепетало в сладком предвкушении. Ей вдруг захотелось, чтобы он стал еще ближе, чтобы теснее прижал ее и сказал о том, как восхищен и пленен ею.

Атли развернул Бетти к себе лицом, приподнял ее подбородок и заглянул в глаза.

– Ты счастлива здесь, Беатрис? – спросил он, пожирая ее жадным, требовательным взглядом. – Счастлива рядом со мной?

Она смотрела на него не в силах вымолвить ни слова и ощущала, как его ладони скользят по ее спине. Жаркая волна прокатилась по телу Бетти и отозвалась внутри сладким, неведомым доселе томлением.

– Да, – призналась она, сгорая в его объятиях. – Ты для меня дороже всех на свете.

Еле уловимая усмешка удовлетворения ее ответом скользнула по тонким губам и тут же исчезла, будто померещилась.

– Чего бы тебе хотелось, моя дивная пташка? – прошептал он, почти касаясь ее губ. – Чем еще я могу порадовать тебя, Бетти?

У Беатрис защемило в груди, и слезы умиления выступили на глазах. Атли так нежно и ласково произносил ее имя, так волнующе говорил с ней, так бережно обнимал, что она почувствовала себя бесценным сокровищем, составлявшим единственный смысл жизни находившегося рядом мужчины.

– Я хочу, чтобы мы безраздельно принадлежали друг другу, – вымолвила она и тут же испугалась того, что проговорилась о своем самом сокровенном желании, вот уже который день не дававшем ей покоя.

Она вспыхнула и попыталась отвернуться, но Атли не дал ей этого сделать.

– И я хочу того же самого, – шепнул он и поцеловал ее мягкие манящие уста.

Каким сладким показался Бетти ее первый поцелуй, какими будоражащими были прикосновения Атли, отзывавшиеся жаром и трепетом в груди, с каким ликованием сжималось ее сердечко, готовое вот-вот выпрыгнуть наружу.

Атли с трудом оторвался от нее и, тяжело дыша, проговорил:

– Время пришло, Бетти. Сегодня мы объединим наши энергии и познаем радость полного воссоединения.

Он подхватил ее на руки и быстрым шагом направился в северное крыло дома.

У Беатрис голова шла кругом, и смысл его слов едва ли доходил до нее. Она прижималась к широкой груди и слушала бешеный стук его сердца, позабыв обо всем, что когда-то было важным для нее.

Атли внес ее в свои покои. Бетти лишь мельком заметила небольшую идеально прибранную комнату с парой кресел, письменным столом, бюро и книжными шкафами. Они не стали задерживаться здесь, Атли прошел дальше, отворил дверь в спальню и уложил Беатрис на гигантскую кровать, заправленную бледно-голубым покрывалом.

Бетти вдруг испугалась, подтянула колени к груди и обхватила себя руками. Когда она говорила о своих чувствах в гостиной, она вовсе не имела в виду ничего такого. Атли сел возле нее и осторожно погладил по волосам.

– Не бойся, глупышка, – прошептал он с мягкой улыбкой. – Тебе не о чем беспокоиться. Я не собираюсь принуждать тебя к чему бы то ни было.

У Беатрис отлегло от сердца, словно закрученная внутри пружина вмиг распрямилась, и она с облегчением расплакалась, прижавшись к Атли.

– Я подумала… – бормотала она всхлипывая. – Что ты… Что я…

– Тише, тише, – шептал он, успокаивая и поглаживая ее по вздрагивающим плечикам. – Я всего лишь имел в виду передачу маны. Прости, что напугал тебя. Не волнуйся. Если ты не готова и хочешь повременить, то мы отложим это на потом. Мне скоро нужно будет уехать, а когда вернусь, мы снова все обсудим.

– Нет, нет, – замотала она головой. – Я совсем не против. Я ведь сама решила бежать с тобой из школы, чтобы стать твоей дайной. Просто я не так поняла. Давай ты объяснишь мне, что делать, и я попробую.

– Хорошо. Только не спеши и действуй осторожно. Первый контакт всегда самый непредсказуемый.

Он снял жакет, отбросил его в сторону и начал расстегивать рубашку. Беатрис неотрывно следила за его ловкими, сильными пальцами, не в силах справиться с разыгравшимся любопытством. Она никогда не видела обнаженного мужчину да еще такого привлекательного, как ее покровитель. Атли не стал снимать рубашку полностью, лишь оголив поросшую негустыми темными волосами грудь. Краска бросилась Бетти в лицо, и она с трудом отвела взгляд.

Атли придвинулся к ней и, стараясь говорить спокойно, сказал:

– Тебе нужно приложить свою ладонь к моей груди. Вот сюда, в самый центр. Затем сосредоточься, открой внутренний резервуар и направь поток маны через руку к моему энергетическому запасу. Ты почувствуешь сопротивление. Это нормально. У нас разные магические составляющие, и они могут вступить в противоборство. Из-за этого нужно приложить немного больше усилий, чем при наполнении накопителя. Не переживай, если не получится сразу. Со временем мы привыкнем друг к другу, и все наладится.