Сделка с профессором

Внимательно выслушав наставления, Беатрис подрагивающей рукой прикоснулась к груди Атли, почувствовала жар его тела, запустила пальчики в мягкие волоски и, глубоко вдохнув, закрыла глаза. Распахнуть резервуар ей не составило труда, она не практиковалась с самого дня побега из школы и теперь с радостью ощутила тепло своей энергии. Бетти побоялась черпать сразу много маны, она захватила небольшую часть и направила ее к внутреннему резервуару Атли, но поток наткнулся на преграду. Словно под ладонью очутилась не живая плоть, а глиняная стена, впопыхах возведенная каменщиком, по ошибке принявшим ее силу за угрозу для жизни.

Беатрис напряглась, увеличила напор, стена как будто начала поддаваться, и Бетти, зачерпнув еще энергии, обрушила ее поток на преграду. Внезапно стена исчезла, и Беатрис показалось, что ее рука провалилась в темную ледяную бездну, и она сама летит в пропасть вслед за ней. Она испугалась, запаниковала и ринулась обратно, пытаясь отдернуть ладонь.

Но Атли вцепился ей в запястье, с силой сжал и проскрежетал надломленным голосом:

– Сиди смирно. Передача еще не окончена.

Бетти с трудом узнала его всегда такой спокойный, приглушенный голос, с ней будто заговорил совсем другой человек – властный, могущественный и беспощадный. Она растерялась и попыталась отгородиться от той ледяной пустыни, что затягивала ее внутрь себя.

– Держи резервуар открытым! – рявкнул Атли и сверкнул совершенно черными глазами.

У Беатрис душа ушла в пятки, она ошарашенно смотрела на него и не узнавала того галантного и заботливого мужчину, что был рядом с ней все это время. Не желая, видеть Атли таким, она снова прикрыла веки и позволила своей мане течь так, как ей бы того хотелось. Бетти как наяву увидела золотистые струи своей энергии, перетекающие через ее худенькую руку в зияющую темную пучину резервуара Атли. И там сияние ее манны становилось нестерпимо ярким, оно озаряло мрачную бесконечность и заполняло ее собой, неся покой, тепло и блаженство.

У Бетти совершенно вылетели из головы все наставления профессора Привиса. Она и думать забыла о том, что нельзя отдавать больше одной трети своего резервуара, и ее мана все текла и текла, пока голова Беатрис не стала тяжелой, точно на нее надели неподъемный венец, тянувший к земле. Тугой комок подкатил к горлу, в глазах заплясали искры, ее прошиб холодный пот. Она из последних сил рванулась от Атли в сторону, он ее более не удерживал, и Бетти рухнула на постель.

– Девочка моя! – воскликнул он, нависая над завалившейся набок, смертельно бледной Беатрис. – Это было потрясающе! Ты просто чудо! Ничего подобного никогда не испытывал!

Он ликовал, точно ребенок, испытавший нечто доселе неведомое и безумно приятное. Атли запрокинул голову и захохотал хриплым голосом. Бетти было до того плохо, что она едва смогла вымолвить:

– Пить.

Атли тут же опомнился, бросился к прикроватной тумбочке и, накапав из флакона несколько капель темно-фиолетовой жидкости в стакан с водой, поднес его к губам Беатрис.

– Прости, я совсем потерял голову, – повинился он, укладывая Бетти себе на колени. – Выпей. Это вернет тебе силы.

Он помог ей приподняться, Беатрис тут же начала жадно глотать горьковатую воду, осушила стакан до дна и сразу почувствовала, что дурнота отступает, и голова проясняется.

– Ты большая умница, – нашептывал Атли ей на ушко, осыпая короткими поцелуями ее чуть порозовевшее лицо. – Впервые вижу, чтобы кому-то сразу удалось все сделать правильно. Твоя мана невыносимо сладкая. Я точно захмелел от крепкого вина, испробовав ее. Моя нежная Бетти, ты настоящая драгоценность. Я все сделаю, чтобы ты тебе было хорошо со мной.

Он все говорил и говорил, шепча милые сердцу Беатрис слова, и она постепенно успокоилась, даже смогла улыбнуться сквозь одолевавшую ее дремоту. Но слабость все же дала о себе знать, и вскоре Бетти крепко уснула, свернувшись калачиком на середине постели.

Атли достал из комода шерстяной плед и укрыл Беатрис, подложив ей под голову подушку. Сам он после передачи маны был полон сил и не собирался ложиться в эту ночь. Он прошел к окну и выглянул в парк. Метель прекратилась, оставив после себя мягкий пушистый снежный ковер повсюду, куда падал глаз. Деревья обрядились в свадебные одежды, сверкая в свете горящих окон особняка серебряными искрами льда. Ветер утих, и на усадьбу опустилась режущая слух тишина, словно и не было ничего в мире, кроме этого старинного особняка, отгороженного каменной стеной от окружающих пустошей.

Бросив взгляд на мирно спящую на его постели девушку, Атли потер лицо, пытаясь прогнать охватившее его наваждение.

«Что я творю? – подумал он, снова уставившись в окно, словно ища ответа у безмолвного ночного покоя. – Зачем поцеловал ее? Зачем устроил передачу маны в своей спальне?»

И тут же из глубин его сознания пришел такой неудобный и несвоевременный ответ – потому что захотел. Захотел неистово и алчно. Захотел всю без остатка. Атли содрогнулся от одной мысли, что он мог натворить, если бы Беатрис не была такой наивной, чистой и пугливой. Недаром члены магической комиссии так тщательно следят, чтобы все дайны оставались невинными. Только энергия девственниц отличается особыми свойствами, она в тысячу крат мощнее и гораздо лучше насыщает пустой резервуар.

Атли вспомнил те ощущения, что подарила ему впитавшаяся мана Беатрис. Чувство безграничного счастья, умиротворения и восторга. У него до сих пор жгло в груди, а присвоенная энергия требовала выхода.

«Точно весь мир мог бы перевернуть! – окрыленный плещущей через край силой размышлял он. – Она – бесценный дар богов, моя трепетная пташка. Одна такая в целом свете, и принадлежит мне».

Он вдруг на мгновение представил, что не поехал на смотрины в Камелию тем ясным летним днем.

«Ее забрал бы Пекиш, и я никогда бы не познал счастья обладания этой девушкой», – подумал он, с силой сжав кулаки.

У него болезненно засосало под ложечкой от одной мысли, что он лишится ее. Атли завернул Беатрис в плед, подхватил на руки и понес в спальню на другом конце дома.

В комнате Бетти горели прикроватные лампы, Пруденс разобрала постель и молча ждала господина, сидя в кресле у окна.

– Помоги переодеть ее, – велел Атли, укладывая свою драгоценную ношу на постель. – Смотри не потревожь.

Служанка засуетилась над спящей девушкой, стараясь все делать очень деликатно, чтобы хозяин остался доволен. Атли отвернулся к окну и не позволил себе глазеть на обнаженную дайну, от греха подальше. Он дождался, когда Пруденс закончит и поманил ее за собой. Служанка укрыла госпожу одеялом, погасила лампы и вышла в коридор.

Атли ждал ее у лестницы.

– Через два дня я уеду примерно на месяц, – тихим голосом предупредил он. – Ты останешься в доме за главную, как и всегда. С Беатрис глаз не спускай. Отвечаешь за нее головой. Если с ней случится беда или неприятность, ты знаешь, что будет. Уяснила?

– Да, господин, – пролепетала в страхе Пруденс, мгновенно бледнея. – Все сделаю в лучшем виде.

– Я знал, что могу рассчитывать на тебя, – усмехнулся он. – Твоя награда не заставит долго ждать.

Он развернулся и начал спускаться на первый этаж, намереваясь закончить свой многолетний эксперимент и получить долгожданный результат.