Сдвиг по фазе

Мы одновременно покидаем кабину и сходимся у задних дверей фургона. Клемент открывает грузовой отсек, встречающий нас темнотой. Затем великан вручает мне желтый светоотражающий жилет, вроде тех, что носят дорожные рабочие.

— А это еще зачем?

— Натягивай.

— А они не привлекут к нам внимания?

— Как раз наоборот. В такой штуке ты невидимка — просто какой-то работяга.

— Как скажете…

Я облачаюсь в жилет, Клемент тем временем извлекает из кузова оранжевые дорожные конусы.

— Конусы?

— Ага, в придачу к жилетам. Если закосить под настоящие работы, на нас точно никто внимания не обратит.

— Где вы их взяли?

— Подобрал по пути к твоей хате. Просто стояли на дороге.

Я живо себе представляю, как где-то в городе несчастный водитель пытается вытянуть из ямы на дороге свою машину.

Великан расставляет по три конуса с каждой стороны дорожки и тоже надевает жилет. Затем возвращается к фургону и достает из кузова кувалду.

— Приступим. Фонарь и инструменты взял?

— Э-э… Они в кабине.

— Так дуй за ними.

Поспешно выполняю указание, в то время как мой мнимый напарник направляется к обреченному на уничтожение участку стены и проводит по нему рукой сверху вниз — видимо, чтобы найти слабое место. Насчет голоса в голове предпочитаю не спрашивать.

Затем он в качестве разминки вращает плечами, после чего берется за кувалду, расставляет ноги пошире и примеряется для первого удара. Я предусмотрительно отступаю назад.

Против моих ожиданий, звук удара не особенно громкий, но в стене возникает прямоугольная дыра размером со стандартный шлакоблок, от которой во всех направлениях разбегается паутина трещин.

— Фонарь! — требует Клемент.

Подаю ему требуемое, и великан освещает пустоту и улыбается:

— Там коридор, и никакой сигнализации что-то не слышно.

Я слишком впечатлен произведенным разрушением, чтобы отвечать. Мне-то казалось, что придется изрядно попотеть, только чтобы сделать в стене вмятину, однако Клемент оказался прав насчет качества кладки. Одного мощного удара хватило, чтобы выбить из стены целый блок, прямо как из башни дженги.

— Сейчас расширю дыру, и можно будет пролезть.

Он отдает мне фонарь и машет рукой, чтобы я отошел подальше, что я и делаю.

Для проделывания бреши приемлемых размеров великану требуется всего восемь ударов. Для него самого проем на вид несколько тесноват, однако я через дыру проберусь без труда.

— Инструменты у тебя?

Я киваю.

— Тогда двинули.

И с этим он просовывает левую ногу в зияющую черноту. Нащупав опору, пригибается и протискивается в брешь. Прежде чем последовать за соучастником, я оборачиваюсь и осматриваюсь по сторонам. Поблизости никого, завывания сирен тоже не слышно. Тогда я передаю фонарь Клементу и тем же путем проникаю внутрь.

Тишина в помещении стоит полнейшая, и я слышу стук собственного сердца. Казалось бы, молчание сигнализации и отсутствие топота ног в темноте должны вызывать облегчение, но есть что-то тревожное в этом безмолвии.

Клемент делает пару шагов и включает фонарь. Мы и вправду находимся в коридоре, и теперь нам предстоит выбрать, в какую сторону двигаться.

— Сюда, — негромко распоряжается он.

Не вижу причин спорить и послушно иду за ним.

В конце коридора мы упираемся в дверь, Клемент выключает фонарь и осторожно ее открывает. Судя по темноте, в здании никого — по крайней мере, в этой его части. Снова вспыхивает фонарь, и мы переступаем через порог.

В новом помещении пока ничего не разглядеть, однако сильно пахнет плесенью. И становится заметно прохладнее.

Великан описывает фонарем широкую дугу, чтобы получить представление о нашем местонахождении.

Мы оказались в огромном помещении: несомненно, когда-то это был зрительный зал театра и затем кинотеатра. Теперь же от него осталась лишь оболочка — кресла давно вынесли, сцена в полном запустении.

Луч фонаря выхватывает дверь в задней части зала.

— Что думаешь, док?

— Туда так туда.

Мы подходим к двери, и Клемент снова выключает свет и тянет за ручку. Предательски скрипят петли, и вновь нас встречает мрак. И опять луч фонаря не обнаруживает ничего достойного внимания, пока не останавливается на двух двойных дверях впереди.

— Кажется, это фойе, — шепчу я. — Точнее, бывшее фойе.

— Да, давненько здесь не проверяли билеты.

Мы перемещаемся в центр вестибюля, и великан водит фонарем на предмет других проходов. Еще одна дверь обратно в зал, две с табличками «М» и «Ж», наконец, луч замирает на ступеньках лестницы.

— Наверх?

— Пожалуй.

Поднимаемся по широкой лестнице на первый ярус, где обнаруживается очередная дверь. За ней нечто вроде кладовой, и мы продолжаем восхождение, пока не оказываемся на широком балконе, выходящем в главный зал. Еще одна дверь — судя по всему, в бывшую киноаппаратную.

— Такое ощущение, что здесь годами никто не бывал, — замечаю я.

Клемент подходит к перилам и обводит лучом пустое пространство внизу.

— Бред какой-то, — бормочет он.

— Вы о чем?

— Какой смысл заморачиваться с забором и колючей проволокой на заднем дворе? Что здесь охранять-то?

— Ничего, кроме самого здания.

— В смысле?

— Думаю, это меры против сквоттеров.

— Да за каким чертом селиться здесь, если по всему городу уйма пустых домов?

— Самозахват жилой недвижимости теперь незаконен, однако на коммерческую недвижимость правила не распространяются. Вот владельцы и усердствуют с охраной.

— Тогда понятно насчет магазина.

— Какого еще магазина?

— Неважно.

Великан перегибается через перила и высвечивает арочный проем слева от сцены.

— Надо проверить, что там.

— А смысл? — вздыхаю я. — Мы явно ошиблись с предположением, что Фрейзер использует это здание.

— Да это дело двух минут.

— Клемент, мы незаконно находимся в чужих владениях, и каждую минуту кто-нибудь может вызвать полицию. Давайте убираться отсюда, пока есть возможность.

Угнетающая тьма отнюдь не способствует бодрости моего духа. Как-никак, это здание было моей последней надеждой. Пускай я и осознавал, что шансы малы, но искра надежды все же теплилась. И вот теперь я в буквальном смысле утопаю во мраке.