Седьмая могила без тела

– Господи, и то правда! Что скажешь, Чарли?

– Мне нравится собираться у Рейеса, - промямлила я, не глядя ни на ту, ни на другую.

Потому что смотрела только на журналистку, которая о чем-то тихо разговаривала с Рейесом. Теперь-то я ее узнала. Она вела шестичасовые новости. Он что-то сказал, она рассмеялась и игриво перебросила волосы через плечо. Рейес оглянулся и, заметив, что я за ними наблюдаю, сдвинулся так, чтобы закрыть от меня репортершу. Почувствовав себя оскорбленной до глубины души, я застыла.

– О да, мне нравится это место, - сказала Куки, отвечая на какой-то вопрос Джеммы. – Летом там восхитительно!

– Согласна, но мы, наверное, вряд ли успеем заказать его на это лето. Желающих пруд пруди.

– Ясненько, а какие еще у тебя есть варианты?

Пока Куки с Джеммой планировали мою свадьбу (а эту обязанность я с радостью переложила бы на кого угодно), я пристально следила за Рейесом, пытаясь настроиться на его эмоции. Вот только в баре таким плотным слоем висела ничем не замутненная похоть, что я никак не могла сквозь нее пробиться. Черт бы побрал эту гадскую притягательность!

Я услышала смех и увидела, как журналистка снова запрокинула голову. Рейес явно давил на природное обаяние, но зачем? Может быть, дело в интервью? Его приглашали много раз, но он всегда всем отказывал. Даже «60 минут» хотели снять о нем репортаж, но перед ними, как и перед остальными, лишь захлопнули дверь. А теперь появляется эта женщина с сияющей улыбкой, и Рейес вдруг решает согласиться?

Совсем на него не похоже.

– Хочу соленый крендель, - заявила я, напрочь забыв о еде на столе.

Пока никто не успел ничего сказать, я поднялась с места и двинулась к бару, оказавшись на пару драгоценных метров ближе к счастливой парочке. Если Рейес когда-нибудь меня бросит, клянусь, я стану одной из тех бывших, что повсюду преследуют своих возлюбленных, крадут их трусы и прячутся в кустах за окном спальни. Как бы то ни было, мне наконец-то удалось получить прямой доступ к эмоциям Рейеса. Одна беда – я все равно его не чувствовала.

Он меня блокировал!

Этот фокус он проделывал и раньше, но ему нужно было хорошенько сосредоточиться. От того, что Рейес закрывался в ту самую минуту, когда с ним флиртовала красивая женщина, мне стало так обидно и больно, что он сам, почувствовав мои эмоции, глубоко вздохнул. О да, он заметил, как я отреагировала на то, как отреагировал он на мою реакцию при виде потаскушки, лапающей моего мужчину. Но все равно стоял ко мне спиной, не давая ни малейшего шанса понять, о чем они разговаривают.

Ну и фиг с ним. Выловив кренделек из миски на стойке, я тоже повернулась к Рейесу спиной. Раз ему так нравится блокировать от меня свои эмоции, я отплачу той же монетой.

Знать бы еще как. Твою дивизию! Мне срочно нужно «Пособие по ангелосмертству для дураков».

Возвращаясь к столу, я еще разок оглянулась и чуть не споткнулась о собственные ноги. Пальцы гадской репортерши как бы невзначай стискивали бицепс Рейеса, так и рвущийся наружу из-под рукава футболки. То есть я на самом деле споткнулась, но быстро выпрямилась и, схватив со стола тарелку с вилкой, заявила:

– Поем в офисе. У меня куча дел.

– Чарли, - решила отчитать меня Джемма, - надо разобраться с несколькими вопросами.

– Я целиком и полностью вам доверяю, - отозвалась я и помчалась в свою нору.

Если Рейесу так хочется открыто флиртовать с барышней, у которой на волосах такое количество лака, что озоновый слой наверняка стал тоньше на пару-тройку сантиметром, бога ради. У меня есть дела поинтереснее, чем сидеть и пялиться на эту парочку. Например, надо поставить песню «Джолин» на повтор и послушать ее раз тысячу. Там как раз Долли Партон умоляет Джолин не уводить у нее любимого. Я-то умолять не стану. Это точно не про меня. Хотя, конечно, странно получится, если репортершу действительно зовут Джолин.

Наверх я поднялась по внутренней лестнице, ни разу больше не оглянувшись, а когда поставила тарелку на стол у себя в кабинете, заметила в приемной священника. На нем были джинсы и куртка, но характерный воротничок ни с чем не спутаешь. Судя по всему, мы забыли запереть дверь. Как бы то ни было, за годы работы частным детективом священника в своем офисе я видела впервые. Подходя к нему, я подумала было перекреститься, но никак не могла вспомнить, как это делается – слева направо или справа налево. Да уж, туго у меня с правым и левым.

– Прошу прощения, - начала я, протягивая руку. Рука тряслась даже сильнее, чем утром. Трястись от переизбытка кофе – одно дело, а вот из-за его нехватки… Невероятные муки. Нечеловеческая пытка. Само собой, к этой тряске приложили руку Рейес со своей новой приятельницей. – Очень жаль, что вам пришлось ждать, - добавила я. – Меня зовут Чарли.

Гость встал и пожал мне руку. Выглядел он как один из тех веселых священников, которые проповедуют о проклятии и адских муках, но в конце проповеди заверяют своих прихожан, которым случится свернуть не на ту дорожку, что им будет достаточно всего лишь покаяться в грехах. Однажды я пыталась отмыться от грехов, но порошок кончился. Непростое, надо сказать, занятие.

– А я отец Гленн, - зычным голосом, видимо, по привычке, представился священник.

Волосы у него были песочного цвета и уже поредели на макушке. Над пухлыми щеками сидели очки в тонкой оправе.

– Не хотел отрывать вас от трапезы, - показал он на тарелку, которую прекрасно было видно через смежную дверь.

Обед стоял у меня на столе и плакал, требуя внимания. Образно выражаясь, разумеется. В животе заурчало, и я застенчиво улыбнулась:

– Ничего страшного. Поем попозже. Я ни капельки не голодна.

– Как это непочтительно! – заявил отец Гленн, когда я усаживалась на соседний стул.

– В смысле?

Он тоже сел, для удобства скрестил в щиколотках ноги и объяснил:

– Лукавите прямо на глазах у священника.

– А-а, вы об этом! – рассмеялась я и беззаботно махнула рукой. – Со мной такая фигня постоянно. Разве что клиенты – исключение, - тут же заверила я. – Им я не лгу.

– Тогда я надеюсь стать одним из них.

Что ж, он мне понравился.

– Чем я могу вам помочь?

– Видите ли, я предпочитаю думать, что мы можем помочь друг другу.

– Я не против.

Отец Гленн откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел мне в глаза:

– Что вы знаете об одержимости?

Понятно, сверхъестественные делишки. Любопытненько.

– К сожалению, больше, чем хотелось бы.

– А вы знаете, что существует три вида одержимости?

– Три?! Мне всегда казалось, что одержимость – это… ну, одержимость, и все. Некая сущность завладевает телом, и тело становится одержимым.