Седьмое море

– Да, наверное, – поежилась Дарья Витальевна.

– На Востоке говорят, чтобы стать счастливым, надо искупаться в семи морях. Мне вдруг пришло в голову, что на самом деле седьмое море – это душа самого близкого тебе человека. Который рядом с тобой вот уже много лет, но к нему, как и к морю, все время тянет. И если собираешься вместе дожить до глубокой старости и умереть в один день, надо в это седьмое море окунуться с головой. Узнать каждый камешек на дне, каждую мель или, напротив, впадинку. Нахлебаться до одури воды, выбиться из сил, пытаясь доплыть до берега. Вы нырнули в свое седьмое море, да еще с камнем на шее. Я имею в виду Голицына. Либо утонете, либо станете счастливой. Вам решать.

– Счастливой?!

– Вот кто вам точно врет, так это Голицын, – в сердцах сказал Алексей. – Ведь он вам не сказал главного: реальный владелец «АNДА» не он. А ваш муж. Напротив, Даниил Валерьевич попытался внушить вам мысль, что Сажин позарился на ваше имущество. На квартиру, в которой вы живете и которая якобы куплена на ваши деньги. Ведь так?

– Да, – неуверенно сказала Дарья Сажина.

– Ну и кто после этого Голицын?

– В самом деле… Он ведь мне этого не сказал…

– Думайте, Дарья Витальевна, думайте. И не торопитесь выгонять из дома мужа…

В этот момент хлопнула входная дверь и раздался голос Сажина:

– Даша, ты дома?

«Богатым будет, – невольно усмехнулся Алексей. – Только что его вспоминал».

– А у нас, оказывается, гости, – удивленно сказал Сажин, прямо в ботинках проходя в гостиную и усаживаясь на диван. – А не зачастили ли вы к моей жене, Алексей Алексеевич? Да еще в мое отсутствие пришли. Я пока еще муж.

Он неторопливо снял галстук и расстегнул ворот белоснежной сорочки.

«Устал делать деньги, – невольно подумал Алексей. – Красавец! И опять в белом!»

– Дима, ты хотя бы ботинки сними, – вздохнула Дарья Витальевна.

– Я разуюсь, когда он обуется, – кивнул Сажин на Алексея. – В доме не должно быть две пары мужских ботинок. Разного размера, – подчеркнул он.

– Дада, я уже ухожу. – Леонидов торопливо поднялся. – Я, собственно, узнал все, что хотел. Спасибо вам, Дарья Витальевна, за гостеприимство.

– Да что вы! Даже чаю не попили! – ответил за жену Сажин.

– Дима, ты зря так с Алексеем Алексеевичем, – попеняла ему та, когда за гостем закрылась дверь.

– Как так?

– Язвишь, мешаешь расследованию. Он желает тебе добра.

– Кто? Он? – Сажин расхохотался. – Побойся бога, Даша, он же мент!

– Он неплохой человек. Умный. Ты знаешь, я тонко чувствую людей. – Она вздохнула. – Леонидов неплохой… Дима, я бы съела чегонибудь. Но ужин приготовить не успела, извини. Заболталась с Алексеем Алексеевичем.

– Давай закажем еду на дом!

– Лучше поедем куданибудь.

– Ты хочешь в ресторан?!

– А что, у тебя денег нет?

– Хорошая шутка. Деньги есть. Нет любящей женщины, с которой можно разделить радость. Я имею в виду хорошую кухню и бутылочку французского вина.

– Женщина есть. Дай мне десять минут. Только давай не поедем в пафосный ресторан, мне неохота надевать платье и делать прическу.

– Тебя пустят в любом виде в самый пафосный столичный ресторан. Я тебе это обещаю.

– Опять персики? – прищурилась Даша. – Я понимаю, Сажин, что ты растерзаешь каждого, кто посмеет напомнить мне о дресскоде. Но мне надоело быть женой тайного миллионера, который все в округе купил, кроме своей женщины, к которой он не знает как подступиться. Я уже запуталась, где правда, а где ложь. Давай поедем в простую пиццерию? Я хочу пиццу, на тонком хрустящем тесте, с моцареллой и бази ликом.

– Идет! Можешь даже не переодеваться.

– Дима, это домашний костюм.

– Да? Я не заметил. Тебе очень идет. Больше, чем вечернее платье.

Через десять минут они вышли из дома.

– А где наша машина? – удивленно спросила Даша. – На чем ехатьто?

– Вот она, – Сажин кивнул на огромный черный джип.

– Дима, где наша машина?

– Я отдал ее своему водителю. Точнее, поменялся с ним. Если ты теперь все знаешь, какой смысл шифроваться? Это и есть моя машина.

– Какая уродливая!

– Момент…

– Стой где стоишь! Не надо бежать в автосалон! Я поеду на этой.

И Даша со вздохом полезла в джип.

– Я знаю, что для мужчины нет ничего оскорбительнее, чем когда ругают его машину, – сказала она, устраиваясь на переднем сиденье. – Извини.

– Ты стала вдруг думать о том, что говоришь мне обидные вещи? – удивился Сажин.

– Я просто стала следить за собой. За тем, что именно я тебе говорю. У меня такое чувство, что мы не слышим друг друга.

– Дьявол! Никакая машина не спасет от этих пробок! – ругнулся муж, выруливая на оживленный проспект.

– Меня устроит любая пиццерия. Необязательно ехать в центр.

– Как скажешь, – пожал он плечами.

Какоето время они ехали молча. Даша напряженно о чемто думала.

– Что тебе наговорил этот мент? – первым не выдержал Сажин затянувшегося молчания. – Извини, неплохой человек. Что он тебе наговорил?

– Так… Дима, а почему ты всегда носишь белое?

– Помнится, однажды ты сказала, что тебе нравится светлое. Я тогда купил первый костюм. Мы тут же поругались.

– Светлое, но не белое. Что бы я ни сказала, ты бросаешься в крайность. Дима, откуда этот жуткий максимализм? Неужели нельзя одеваться, как все нормальные люди? Ужасный цвет. – Даша покосилась на его белую куртку. – Рукав уже грязный.

– Момент…

Сажин резко затормозил и развернулся. Легковушки шарахнулись от огромного джипа, как мухи от шмеля, на бреющем полете влетевшего в одну из узких улочек. Водитель явно спятил.

– Куда мы едем? – удивленно спросила Даша.

Они свернули еще раз, потом еще, и она увидела вывеску «Мужская одежда».

– Посиди минут десять, ладно? – сказал Сажин, вылезая из машины. – Я недолго.

– Хорошо, – кивнула она и включила музыку.

Песенка Даше понравилась, она дослушала ее до конца, потом следующую… Минут через пятнадцать из магазина вышел муж в элегантном черном пальто, махнул рукой и улыбнулся. Широкими шагами дошел до машины и, открыв багажник, швырнул туда пакет со старой курткой. Потом сел в салон, захлопнул дверцу, сел и, повернувшись к Даше, спросил:

– Так лучше?

– О господи! Нет! Дама на синей машине чуть не врезалась в столб! Дима, и когда ты стал таким? – Она смотрела на мужа с огромным удивлением. – Ты, оказывается, очень красивый… Такое ощущение, что все эти годы я спала. Ты менялся, а я упорно не хотела этого замечать. Я помню, каким ты был, когда мы познакомились. Тощий, нескладный парень в очках. Ты все время сутулился. У тебя был такой потерянный вид… Когда мы поженились, я стеснялась показывать свадебные фото. Стеснялась ходить с тобой по улицам. Я все время боялась выдать себя хоть словом. Сказать тебе, о чем я думаю, что чувствую, глядя на тебя.