Седьмое знамение

Осипов переоделся. Он тоже про себя обещал устроить взбучку глупому мальчишке, как только он отыщется. Черт побери, вокруг него кипят такие страсти. Люди не спят ночами, а ему – хоть бы хны! Заварил кашу, а окружающие его спасай, иначе он погибнет. Что за манера перекладывать решения на посторонние плечи.

Спать хочется.

– Я читал, одной из самых ужасных пыток средневековья была такая, когда человеку не давали спать, – подливал масла в огонь Игорь. – Даже хладнокровнейших еретиков инквизиция раскалывала буквально в течение…

– Игорь! – простонал Осипов, запирая входную дверь. – Умоляю, ни слова о сне!

– Ладно. Пошли.

Во дворе было необычайно оживленно. Сперва ни Осипов, ни Игорь не обратили на это внимание, целиком и полностью поглощенные своими мыслями. Но вот, уже почти выбравшись из толпы, они удивились тому, что все дружно глядят вверх, задрали головы, как будто там грядет солнечное затмение. Осипов и Игорь тоже глянули туда, скорее машинально, чем из любопытства, и тут же застыли, пригвожденные к месту зрелищем, которого еще не видывал этот двор. Там, наверху, на крыше, стоял человек. Его фигура на такой высоте казалась крошечной, на фоне неба и яркого солнца – хрупкой и прозрачной. Она лепилась на самом краю парапета, балансируя и раскачиваясь, как канатоходец, но не уходя с парапета. Это было ужасающее и вместе с тем чарующее зрелище.

Фигура что-то крикнула сверху, но с такой высоты ничего нельзя было услышать.

– Прыгнет! Прыгнет! – зашелестела толпа.

Прыжок с крыши девятиэтажки – на это надо было решиться, но несчастный мог сорваться оттуда в любой момент и без необходимости прыгать.

– Пусть вызовут пожарных, – приказал Игорь Осипову. – Или сам вызови.

А сам заработал локтями, проталкиваясь к подъезду.

– Ты куда? – удивился Осипов.

– Наверх.

– Зачем?

– Это же Сеня!

– Что? Откуда ты знаешь?

– А больше некому! Поторопись с пожарной машиной!

Игорь активно пробирался сквозь толпу и никак не мог придумать, чем удержать Сеню на парапете до того, как он услышит свое оправдание. Лифт, как всегда, ехал очень медленно. Зато дверь на крышу оказалась без замка, ручка была прикручена проволокой, которую любой мальчишка осилит в два счета. Игорь подтянулся на руках и очутился на крыше. Он двигался осторожно – не спугнуть бы Сеню – и прислушивался, не едут ли пожарные. Не может быть, чтобы до сих пор никто не додумался вызвать пожарных, «скорую помощь» и милицию.

Сеня увидел его раньше, чем он увидел Сеню.

– Не подходи! – раздался визг у него за спиной. – Не подходи, я спрыгну!

Игорь резко повернулся и замер, протянув вперед руку:

– Не делай глупостей. Слезай оттуда.

Его голос, в отличие от Сениного фальцета, звучал достаточно ровно. Снизу не доносилось ни единого звука – слишком высоко. Сеня стоял на краю парапета, боком к пропасти, и старался туда не смотреть. Он был жалок до невозможности – худенький, сутулый, серый, с похудевшим лицом и диким блеском глаз. У него тряслись руки, ветер трепал его куртку и брюки, и от этого казалось, что он трепещет, как осиновый лист, и его вот-вот унесет с очередным порывом.

– Не подходи! – крикнул Сеня еще раз. – Спрыгну!

– Спокойно, Сенечка, – ответил Игорь. – Я не подхожу. Я стою на месте. Пожалуйста, сойди вниз. Хотя бы на одну минуту, Сенечка, мне надо тебе кое-что сказать.

– Я все знаю и без тебя!

– Ты ничего не знаешь.

Игорь медленно продвинулся на шаг вперед, не спуская взгляда с Сени.

– Не шевелись! – кричал тот вне себя.

Игорь не шевелился.

– Я знаю все! Я убил отца Александра!

– Нет, глупый!

– Да! Его убил Плескач, а я всегда с ним! Уходи отсюда! Я – убийца!

– Да нет же! Выслушай меня! – Игорь неосторожно бросился к нему, он в ответ оторвал ногу от парапета и повис над бездной, его лицо в этот момент сияло каким-то торжеством, словно он был так могуществен, что мог диктовать условия целой планете. Игорь в ужасе остановился и сложил руками примирительный жест:

– Я стою! Я не двигаюсь! Вернись на парапет, пожалуйста. Не прыгай, пока я тебе не скажу, что произошло вчера. Ты можешь подождать немного… с прыжком?

Сеня улыбнулся и поставил ногу обратно на парапет. Он тяжело дышал, но, очевидно, не боялся смерти в том виде, как он ее себе представлял. Он был перевозбужден близостью и реальностью смерти и не контролировал себя, но он не был безумен. В таком состоянии было бесполезно взывать к логическому мышлению, поэтому Игорь пробовал воздействовать на его чувства.

– Сеня, ты ошибаешься. Тебя там не было.

Труднее всего было оставаться неподвижным, когда хотелось подбежать, схватить дурака и стащить его с парапета в безопасное место.

– Ты врешь!

Но при малейшем движении Сеня заносил ногу над краем и со все большим усилием возвращал ее обратно. При этом ему доставляло противоестественное удовольствие видеть, как Игорь слушается его команд – прямо-таки не Игорь, а дрессированный пудель.

– Не вру. Я видел Плескача и его банду, это правда. А тебя там не было. Спустись вниз, пожалуйста.

– Врешь. Вот я сейчас спущусь вниз и меня сразу поймают, повезут в тюрьму за убийство! Я что, по-твоему, идиот?

Игорь чуть было не ответил: «По-моему, да».

– Ты не идиот, Сеня. Ты просто болен. Никто не собирается везти тебя в тюрьму. Тебя не за что везти в тюрьму. Спускайся.

– Ни за что! Я убил его!

– Да никого ты не убивал! С чего ты, в конце концов, взял, что отец Александр убит?

– Мы с Плескачом его убили!

– Тебя там не было! И отец Александр не умер! Он жив, ты меня слышишь? Он тоже знает, что тебя там не было! Спускайся же, Сеня.

– Что ты говоришь!

Игорь подвинулся еще на шажочек ближе.

Теперь их разделяло расстояние около десяти метров. Преодолеть его и схватить Сеню прежде, чем он спрыгнет вниз, сумеет только какой-нибудь натренированный сотрудник какого-нибудь спецподразделения. Игорь не рисковал.

– Успокойся хотя бы на минуту, Сенечка, и раскинь мозгами. Отец Александр жив. Тебя не было там, мы там тебя не видели. У тебя нет никаких оснований прыгать.

– Ты все врешь.

– Глупый. Какой мне смысл врать?

– А такой! Посадить меня в тюрьму! Не дождетесь! Нашли дурака!

– Сенечка, успокойся, пожалуйста. Ну неужели ты не можешь подумать об этом? Ты бы сразу все понял и спустился.

Думать Сеня действительно уже не мог. Его замкнуло, он жил своими последними ощущениями, а разум был уже мертв.

– Сеня, ты посмотри на меня. Ты меня узнаёшь? Я – Игорь Белояр, слышал про такого? Мы учимся в одном классе. Ты часто приходишь ко мне в гости, когда показывают хоккей или футбол.

– Ты что, спятил? Я прекрасно тебя знаю!