Сегодня и завтра

И веръ княжны остановился въ рук.

Она взлянула. Передъ ней стоялъ молодой человкъ… Бдный! онъ весь измнился въ лиц; онъ лепеталъ что-то такое:

— Княжна… ангажировать… слдующій…

Она поняла, что онъ хочетъ ангажировать ее на слдующій контръ-дансъ. Онъ показался ей въ эту минуту достойнымъ участъя.

— Хорошо-съ, — отвчала она ему привтливо.

Онъ поклонился и отошелъ… Какъ онъ чувствовалъ себя неловкимъ, смшнымъ, ршившись на такой подвигъ — и самъ дивился своей смлости. Въ самомъ дл онъ былъ немножко страненъ своой неразвязностью въ этой зал.

Когда онъ отошелъ, фрейлина быстро схватила Олъгу за руку, засмялась отъ души и проговорила протяжнымъ, насмшливымъ голосомъ:

— Какой плачевный этотъ молодой человкъ! Откуда онъ? Несчастный, кажется, онъ влюбленъ въ тебя, Ольга.

— Полно, полно, Нина; онъ можетъ замтить твой смхъ… Ради Бога, перестань.

Музыка загремла. Пары разставлялись по зал. Кремнинъ подошелъ къ княжн съ потупленными глазами…

— Кто вашъ vis-`a-vis? — спросила она его.

— Н**,— чуть слышно отвчалъ онъ и едва едва коснулся руки княжны.

Нсколько минутъ сбирался онъ съ духомъ, чтобы заговорить съ нею; но мысли не шли къ нему въ голову, слова не сходили съ устъ. Какъ и съ чего начать? О, какъ билось его сердце… Странный человкъ! какъ онъ хотлъ въ эту минуту быть дале отъ своей княжны, дале отъ этой залы… Дыханье его занималось, ему надобно было вздохнуть свободне.

— Нравится ли вамъ, нравится ли… — наконецъ началъ онъ, — вамъ, княжна, музыка Вебера?.. — Какъ вы находите музыку Вебера?.. — Онъ заикаясь произнесъ это и закраснлся.

— Музыка Вебера? — Княжна украдкой взглянула на молодого человка. Княжна внутренно улыбалась, но она не позволила шалунь-улыбк вырваться наружу и оцвтить ея прелестныя уста, нтъ!

— Музыка Вебера! — И княжна, будто не замтя его замшательства, кстати на его вопросъ, изящнымъ, непринужденнымъ легкимъ языкомъ набросала ему нсколько своихъ замтокъ о музык.

Какъ онъ ловилъ ея каждое слово! Когда княжна смолкла, будто ожидая отъ него продолженія такъ отрывисто начатаго имъ разговора, онъ не умлъ воспользоватъся минутой, чтобы развернуть свой вопросъ и придать ему какой-нибудь смыслъ, какую-нибудь форму. Онъ молчалъ.

Потомъ, минуты черезъ дв, онъ также несвязно и также безцльно проговорилъ:

— Говорятъ, на французскомъ театр будетъ на-дняхъ новая дебютантка.

— Да, говорятъ…

Въ эту минуту музыка смолкла. Онъ поклонился княжн. Княжна немного наклонила впередъ свою головку на поклонъ его.

Онъ отошелъ въ сторону.

"Боже мой!" думалъ онъ: "для чего я ангажировалъ ее? Я не умю сказать ни одного слова. Она врно сочла меня за дурака… О, это нестерпимо, это мучительно! Для чего я ангажировалъ ее?"

Молодой человкъ давно уже былъ у себя въ комнат, давно лежалъ на своей поегели, а этотъ вопросъ не сходилъ съ языка его.

Тутъ ему пришелъ въ голову такой прекрасный, такой занимательный предметъ для разговора съ княжною, разговоръ, который обнаружилъ бы и его душу, и его умъ… Онъ разрывался… Какъ счастливы эти господа, сыздтства привыкшіе говорить съ княжнами! Кажется, шагъ былъ сдланъ: разъ вступивъ въ сіятельную гостиную, онъ могъ бы мало-по-малу привыкнуть къ ней… И вы думаете, что это такъ легко? О, вы бы спросили объ этомъ у бднаго молодого человка!

Въ одной изъ нихъ — это было, кажется, на вечер у графини Д*… да, точно, потому что его только и встрчали въ двухъ извстныхъ гостиныхъ — такъ однажды у этой графини спросили объ немъ. Графиня изволила посмотрть на него довольно пристально, чрезвычайно холодно, очень важно, что можно было сейчасъ замтить изъ легкаго движенія ея нижней губы. Удивительно, какъ эти графини умютъ иногда самымъ незначительнымъ движеніемъ лица такъ много придать себ важности! Она взглянула на него и сказала:

— А! это какой-то г. Кремнинъ. Мн его представилъ г. Н*. Я, право, не знаю, что онъ такое… Онъ, кажется, никогда ничего не говоритъ и всегда стоитъ на одномъ мст. Врите ли, что онъ былъ у меня раза четыре и еще не сказалъ со мной двухъ словъ! По всему видно, что онъ оченъ простъ.

Этотъ приговоръ графини былъ немножко ршителенъ, но нельзя было обвинить ее за этотъ приговоръ. Въ самомъ дл, по закону свтскости, человкъ, который былъ въ дом четыре раза и не боле двухъ словъ произнесъ предъ хозяікою дома, — такой человкъ… какъ не почесть такого человка если неумышленно-страннымъ, то простымъ?

Свтъ судитъ по своему — и онъ правъ. Бдный молодой человкъ! Онъ былъ лишній тамъ, гд были:

….. цвтъ столицы, И знать, и моды образцы, Везд встрчаемыя лицы…

Какъ бы то ни было, но съ тхъ поръ, какъ онъ показался въ высшемъ кругу и объ этомъ узнали, то нкоторые изъ его знакомыхъ, при встрч съ нимъ, жали ему руку и гораздо крпче и чувствительне прежняго, и улыбались ему съ гораздо большею пріятностью. Есть въ Петербург такіе молодые люди, впрочемъ очень любезные, которые, не имя никакихъ средствъ попасть въ высшее общество, смотрятъ съ нкотораго рода благоговніемъ и съ небольшою, почти незамтною завистью на того, который посщаетъ эти общества. Однако, иногда между собою, въ своемъ кругу, дома, за трубкою вакштаба, въ кондитерской за чашкою шоколада, разговорясь о томъ, о семъ, они отпускаютъ насчетъ такого человка насмшки въ род слдующей: "онъ, братецъ, лзетъ въ знать" и тому подобное.

Въ начал декабря въ гостиныхъ заговорили о прізд изъ чужихъ краевъ старушки-княгини Л* и о скоромъ брак княжны В*.

Еще новость: княгиня даетъ огромный балъ; на этомъ бал: будетъ весь блестящій Петербургъ, — и вотъ этотъ блестящій Петербургь ждетъ бала, приготовляется къ балу и радуется случаю разсыпать деньги.

До слуха Кремнина дошла всть объ этомъ бал и о скоромъ брак княжны. Какъ бы ему попасть на этотъ балъ? А ему захотлось непремнно быть тамъ, въ послдній разъ посмотрть на княжну, въ послдній! и навсегда распроститься съ аристократическими гостиными. Это было твердое его намреніе… Къ чему же вчно влачить жизнь безъ цли и надежды? О, жизнь безъ надежды! Понимаете ли вы, что это такое? Это день безъ свта, нтъ, это удушливый сонъ безъ пробужденія, это темница съ замками, для которыхъ нтъ ключей; цпь колодника — и ни шагу безъ этого рокового, тяжелаго звука, который гремитъ вамъ: нтъ отрады, нтъ надежды! Да, онъ ршился проститься съ княжною и съ гостиными, въ которыхъ только она одна для него блестла.

Онъ похалъ къ Н*. До ма.

— Пожалуйста выполни мою послднюю просьбу, — сказалъ онъ ему, не по обычаю только сжимая его руку. — Говорятъ, у княгини Л* на-дняхъ огромный балъ. Я хочу быть на этомъ бал.

Н* задумался.

— Ты вдь знакомъ съ княгинею?

— Да, и очень; но, право, милый, легче попасть въ Магометовъ рай, чмъ на этотъ балъ княгини. Сколько приглашеній!.. Однако… Но ты такъ вооруженъ противъ общества, ты такъ не любишь нашихъ гостиныхъ. Отчего же вдругъ такое желаніе?