Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Секрет ее счастья
Шрифт:

— Скорее всего, так и есть, — машинально отозвалась Луиза, изучая этих таких разных братьев Хайд. Есть ли среди них кто-нибудь привлекательнее Блейкса? Не будет ли она изменять ему с его же братьями?

Из-за того, что Луиза настолько была занята собой и своими чувствами, вдруг обнаружилось неприятное открытие, что до сегодняшнего дня она не думала об изменах лишь потому, что не могла даже представить, что кто-нибудь захочет... ну, захочет ее таким образом.

Но сегодня произошло разоблачение. Сегодня ей подумалось, что, возможно, найдутся мужчины, способные возжелать ее самым плотским образом, и

что она свободно сможет выбирать из множества мужчин.

Не считая размышления о себе, как о распутнице, это оказалось самой необыкновенной идеей, которая когда-либо приходила Луизе в голову.

Может быть, она... соблазнительна?

События сегодняшнего вечера настоятельно наталкивали на эту мысль.

Быть соблазнительной — вполне приемлемо. Быть распутной — вряд ли.

Другой вопрос — можно ли не быть и тем и другим одновременно? За месяцы пребывания в обществе она определенно не встречала таких примеров. Стоило только оглянуться на Софию Далби, чтобы доказать очевидный факт: женщины, которые соблазняют мужчин, в конечном счете весьма распутны.

Можно ли этому как-то помочь?

Конечно, София не в силах была ответить на ее вопрос, будучи соблазняющей и распутной... К несчастью, больше спросить не у кого. Луиза прикинула, что могла бы поговорить с Амелией, которая сейчас непринужденно болтала о том, как удивил ее этот вечер, неотрывно глядя на лорда Айвстона в томном очаровании. Амелия, к ее чести, никогда не теряла времени даром в непрерывной погоне за герцогом, готовым вести ее под венец. Луиза могла только уважать женщину, настолько сосредоточенную на достижении определенной цели. Хотя Амелия столь же невинна, как и она, ну или, допустим, как и она была час тому назад; все же, обладая умом и развитой интуицией, она могла бы как-то рассудить, можно ли избежать распутства.

Луиза ничего не потеряла бы, обратившись к Амелии, а та должна была знать больше, чем София, о том, как сдержать такого рода аппетит. Хотя, будь Луиза замужней женщиной, не пришлось бы так сильно воздерживаться. Все, что ей нужно было сделать, — это держать свои страсти в границах брачного ложа.

Насколько это могло оказаться трудным?

Не имеет значения, что общество просто переполнено не справившимися с этой задачей. Она была абсолютно уверена в себе, так как обладала отчаянным характером. И не важно, что Мелверли ее отец. Все будет вопреки ему.

О Боже, чем больше она думала об этом, тем более безнадежным все казалось.

Что, если, Боже упаси, Блейкс не будет удовлетворять ее? Что, если ее похоть окажется ненасытной, как это случилось с Мелверли?

— Луиза! — позвала ее Амелия, теребя за руку.

— Да? — откликнулась Луиза, отрывая взгляд от Блейкса, который, как она вдруг поняла, тоже смотрел на нее.

Кто знает, о чем он думал? Вдруг он смог прочесть эти мысли о распутстве по ее лицу? Самое печальное, что она думала о распутстве, а заодно и о том, как спастись от него. Безнадежный случай.

— Это правда тебя не волнует? Я имею в виду, ты сможешь отказаться от Даттона? Твои планы, все твои надежды, что вы вдвоем... — остановилась Амелия, и на щеках у нее стал пробиваться румянец. — Что это было? — сказала она, оставив, наконец, Даттона в покое.

Луиза, конечно, знала, о чем спрашивала Амелия, хотя и не понимала,

как ей объяснить, что это было. Ей не хотелось показаться распутной женщиной, к чему все явно склонялось.

— Ты совсем не возражала? — спросила Амелия.

Тут Луиза перевела свой взгляд, который был устремлен на Блейкса к Амелии.

— А что, было похоже, что я возражала?

Возможно, в этом крылась некая помощь. Возможно, она вовсе не распутна. Луиза почувствовала, что в который раз вглядывается в Блейксли и взгляд ее снова и снова возвращается к нему, что, несомненно, уже становится своеобразной привычкой, с которой нужно совладать. Может быть, как-нибудь после свадьбы. Может быть, тогда все это сгладится.

Может быть, может быть, может быть...

Ничто в жизни не безнадежно, если прилагать усилия, чтобы осуществить все эти «возможно».

— Нет, — сказала Амелия, и взгляд ее стал подозрительно мягким и влажным, — ты выглядела так, будто… будто... Тебя это очень преобразило. В самом деле, ты такой не была, пока он не поцеловал тебя. Я не думала, что такое могло случиться, а ты? Ты чувствуешь себя по-другому?

Да, поскольку это случилось, Луиза чувствовала себя по-другому. Она чувствовала себя развратницей. Теперь она была такой же, как и все.

— Ей это совсем не навредило, — тихо сказал Айвстон.

— Я бы сказал, она даже похорошела, — подтвердил Крэнли.

— Постарайтесь замолчать, — ответил Блейкс. — Мне не очень хочется, чтобы вы обсуждали мою будущую жену.

— Я же твой брат, — возразил Крэнли.

— Вот именно, — сказал Блейксли. — Братья — не самые подходящие люди для обсуждения женщин, на которых собираются жениться.

— Зато всех прочих обсуждать не возбраняется, — подытожил Джордж.

— Возможно, — сказал Блейкс. — Но гораздо лучше не обсуждать женщин вообще.

— Что может быть лучше, чем оставить разговоры и просто обесчестить их поцелуями и жениться? — вставил Крэнли. — Все ясно!

По всей вероятности, его братьев невозможно было заставить не разговаривать о Луизе по крайней мере ближайший месяц. И похоже, их невозможно заставить не разговаривать с Луизой ближайшие две декады. В этот момент Блейкс осознал, что, показав братьям свою любовь к Луизе и радость от того, что он доведет ее к алтарю, он дал им пищу для разговоров до конца своих дней. Вряд ли это его порадовало, так как он предпочитал, чтобы частная жизнь оставалась таковой, а братья почаще помалкивали. Особенно — по поводу женщин. И определенно — по поводу его женщины.

Тем более его невесты.

Он не совсем понимал, как это произошло; что заставило Луизу столь охотно последовать за ним в Желтую гостиную (ведь это так легко было предотвратить!), а затем целовать его, как заядлая распутница, которую совсем нелегко остановить. Ему пришлось даже защищаться.

Блейкс предпочитал думать, что начал защищаться вовремя, давая ей предупредительный сигнал, желая уберечь Луизу от бесчестья. Но он не хвастался этим.

Он хотел ее, хотел долгие месяцы, которые уже не мог сосчитать. Обнаружить, что она тоже хотела его, хотя бы чисто физически, было несказанным счастьем, которого он до беспамятства желал. То, что она так явно хотела его физически, было лучшим вариантом, какой он только мог себе представить.

Поделиться с друзьями: