Секрет исчезающей картины
Шрифт:
– А чего ж тут не понять? – кивнула Степанида. – Будем молчать в тряпочку!
– Значит, мы обо всем договорились? Отлично. А сейчас нам пора!
– Вы меня до дому не довезете? – кокетливо осведомилась Алка.
– Довезем, – кивнул Олег. – Валер, ты поедешь?
– Поеду, а то мама будет беспокоиться.
– И вот еще что, девочки… Если кто-то будет спрашивать о Валерке, врите напропалую.
– Что врать? – не поняла Наташа.
– Все! Адрес, профессию отца, телефон – словом, все! И о нас с Олегом тоже!
– Ладно, – сказала Степанида, – это и ежу понятно.
На этом они простились и ушли, унося с собой картину Сислея.
– Ты чего? – опешила та.
– Спасибо тебе, Степочка! – едва слышно прошептала Наташа. – За все, за все!
– Вот чудила! – тоже шепотом ответила Степанида. – Я-то тут при чем? Это они!
– Но они твои друзья! Степка, я так счастлива, ты себе не представляешь!
– Очень даже представляю! Ты, Натка, имей в виду: то, что Костя говорил, – не шутки!
– Ты о чем?
– О том, что нам надо держать язык за зубами.
– Это я поняла. Ой, Степка, давай-ка спать ложиться, сил совсем нет.
– Рано же еще, только полдевятого!
– Все равно. Не могу больше.
– Ладно, ты ложись, а я лучше телик посмотрю.
Между тем Филипп Аркадьевич Пешнев вернулся домой в полном смятении. Бабай явно не имел никакого отношения к ограблению. А уж Лебедуша тем более. Зачем ему было устраивать ограбление, если картина пробыла у него целые сутки и он мог бы просто придумать что угодно, чтобы не отдать ее Пешневу? Значит… Что же это значит? Он вновь стал прокручивать в мозгу все, что произошло сегодня. Сначала дело шло как по маслу. Лебедуша без звука отдал ему картину, он сел в свою «Хонду» и выехал из города. Потом на шоссе спустило колесо… И тут-то это случилось. А если бы колесо не спустило? А может, эти грабители просто позарились на «дипломат», решив, что там деньги или важные документы, за которые можно взять выкуп? Но тогда… Обнаружив картину, они будут весьма разочарованы. И что? Попытаются ее продать? Вряд ли. Они же не знают, что картина краденая, и вполне могут предположить, что хозяин заявит в милицию. Выбросят? Нет, не такие же они недоумки, чтобы не понять – картина стоит денег. И что тогда? Тогда они попытаются найти хозяина и потребовать за нее выкуп. И в этом его последняя надежда. Иначе как он расплатится с Бабаем? Сислей стоит так дорого, что денег, обещанных за него Бабаем, даже за вычетом долга с лихвой хватило бы на несколько лет безбедной жизни за границей. А что теперь?
– Филипп, что случилось? – раздался голос его отца.
– Ничего, папа, все в порядке.
– Я же вижу, что нет! Меня не проведешь! Все сорвалось, да?
– Да, папа, сорвалось!
– Но почему? Как? – всполошился отец. Он был посвящен во все дела сына, и он же в свое время свел его с Бабаем.
Филиппу Аркадьевичу ничего не оставалось, как рассказать отцу все.
– Странная, очень странная история, – сказал отец, потирая переносицу. – Ты, мальчик, прав, это не Бабай. Не его почерк. Но кто же? Кто?
– Никто! Видимо, просто случайность! Роковое стечение обстоятельств. Недаром все-таки говорят – ворованное добро впрок не идет.
– Послушай, я вот что подумал… Откуда взялся сегодня утром этот молодой человек?
– Какой молодой человек? – не понял Пешнев.
– Ну тот, ученик Алтуфьева?
– А, тот… Мы с ним в лифте застряли и разговорились… Папа, но почему ты спрашиваешь?
– Потому что ты при нем договаривался с Бабаем. Он слышал все, что ты говорил.
– А что я такого
говорил? Ровным счетом ничего.– Ну, это как посмотреть! Ты сказал, что приедешь к нему к пяти часам…
– Папа, побойся бога! Я не назвал ни имени, ни адреса, ничего! Что мог понять, а главное, что мог сделать какой-то студентишка?
– Ты дурак, Филипп!
– Почему?
– А ты еще не понял? Он наверняка не случайно оказался с тобой в лифте!
– Он сказал, что… Что явился за конспектами к своему приятелю, который живет выше…
– А он его не назвал?
– Кажется, нет… И потом, не мог же он знать, что лифт застрянет!
– Если сам не испортил его!
– Ах, папа, ты насмотрелся американских фильмов! – отмахнулся Филипп Аркадьевич.
– Ничего подобного! Я просто уверен, что это дело рук того мальчишки! Он сразу же внушил мне подозрения!
– Но как же он мог…
– Он как-то связан с Истомиными! А ты все сделал так глупо, что их девчонка наверняка тебя заподозрила… Филипп, я убежден, если ты найдешь его, найдешь и картину!
– Но в таком случае она уже наверняка у Истоминых! А второй раз я не сумею ее взять, во всяком случае, так быстро… И потом, как я смогу его найти?
– Мальчик, у тебя мозги отшибло от страха! Он же студент Алтуфьева! Там его и следует искать, на его лекциях!
– Папа, ты гений! – воскликнул Филипп Аркадьевич. – Я действительно разыщу этого парня и поговорю с ним как следует.
– Нет, говорить с ним должен не ты!
– А кто же? Лебедуша?
– Может, и Лебедуша, уж он сумеет из него все вытрясти.
– А если он тут ни при чем?
– При чем, при чем, я совершенно уверен. Я видел, как он вслушивался в твой разговор с Бабаем. С какой стати совершенно постороннему парню так внимательно слушать чужой телефонный разговор?
– Да, папа… У тебя не голова, а Дом Советов, как говорили раньше. Я бы в жизни не сообразил!
– Мальчик, будь я помоложе, этот Сислей уже был бы давно в коллекции не какого-то там Бабая, а Рокфеллера или… А ты? Ты даже до Бабая его не довез! Как ты собираешься жить на Западе с такой дуростью? Или надеешься зарабатывать там своим дизайном?
– Ты же знаешь, на что я надеялся…
– Ну вот и действуй, пока картину не вернули девчонке. А кстати, как зовут парня, ты знаешь?
Пешнев задумался.
– Нет, не помню… Может, он и назывался, но я не обратил внимания.
– Да, горбатого могила исправит, – вздохнул старик. – И вот что, Филипп, не вздумай поехать в Бауманский институт на своей машине.
Филипп Аркадьевич кивнул.
– Хорошо.
– И еще – не вздумай там заловить его. Проследи, куда он пойдет и с кем встретится… Словом, действуй очень осторожно.
– Но, папа… Я же, между прочим, не сыщик!
– Сергея привлеки. В конце концов, он все-таки замешан в этом деле…
– Я так и собирался.
– Тогда позвони ему немедленно, нельзя терять время. Завтра с самого утра поезжайте туда, выясните, что за парень, как зовут…
– Но, папа, это же огромный институт! Мы можем за один день и не найти парня…
– Должны найти.
– Но, папа, мы ведь можем только зря потерять время.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Только одно – я вовсе не убежден, что этот парень в чем-то виноват. Это может быть просто случайное знакомство.
– Что ж, дело твое, – поджал губы Аркадий Владимирович. – Но потом пеняй на себя. Я больше советов не даю, но с Сислеем можешь распрощаться навсегда.