Секреты леди

– Мама настаивает, чтобы я активно общалась со всеми джентльменами, она считает, что это произведет впечатление на лорда Билтмора. Признаюсь, задание кажется нелегким, особенно в отношении лорда Фоксберна. Граф не склонен к беседе, а когда что-нибудь говорит, в его словах постоянно слышится насмешка. Смотрите, как он хмурится, разговаривая со своим спутником. Кажется, лорд Билтмор упомянул, что этого человека зовут мистер Хэллоуз.

– Лорд Фоксберн вовсе не так страшен, как кажется. А о втором джентльмене вам что-нибудь известно?

– Нет, но предлагаю немедленно исправить оплошность. – Мисс Ситон подтолкнула Дафну в сторону графа и таинственного незнакомца грубоватой скандинавской внешности.

Заметив, что мисс Ханикот направляется к нему, Бенджамин немедленно повернулся спиной. Поведение в высшей степени грубое. Но чего же еще она ожидала? Несколько случайных поцелуев ничего не меняют – по крайней мере для него.

Тем решительнее Дафна подошла к графу и остановилась, ожидая приветствия. Мистер Хэллоуз не замечал их присутствия, а лорд Фоксберн намеренно игнорировал. Дафна громко откашлялась.

Мистер Хэллоуз обернулся и мутными глазами нагло осмотрел молодую леди с головы до ног.

– Прошу прощения, мэм, я увлекся разговором со своим… – Он замолчал и прищурился. Дафна в ужасе замерла. – Я вас знаю.

Глава 19

Пастель – мелки для рисования, состоящие из пигмента, смешанного с маслом и воском.

Пастельные тона – нежные, приглушенные оттенки легких тканей, из которых шьют платья для молодых незамужних леди.

Дафна никогда прежде не встречала мистера Хэллоуза, однако он ее видел, и она сразу поняла, где именно. Стоило ли удивляться, что лорд Фоксберн упрямо отводил взгляд? Тем самым граф старался предупредить, чтобы она держалась как можно дальше от мистера Хэллоуза, и не напрасно.

Дафна надвинула шляпку на глаза и покачала головой.

– Уверена, что не имела чести с вами встречаться. Но все вокруг часто говорят, что я обладаю самой заурядной внешностью.

– «Заурядная внешность» – это не про вас. – Мистер Хэллоуз подошел ближе, обдав волной резкого запаха, характеризующего его как человека неопрятного и к тому же злоупотребляющего алкоголем. – Куда больше вам подходит слово «изысканная». – Он вытянул руку, как будто собирался приподнять подбородок своими толстыми пальцами.

Рядом мгновенно возник Бенджамин, и рука упала как камень.

– Мисс Ханикот и мисс Ситон, – произнес граф с подчеркнуто холодной вежливостью. – Позвольте представить вам мистера Хэллоуза, ближайшего соседа лорда Билтмора. Его отец, барон Чарлтон, владеет обширным поместьем в паре миль отсюда.

Сын барона Чарлтона. В ушах странно зазвенело, дышать стало нечем. Что бы ни сказал новый знакомый, выход один: отрицать даже самую отдаленную причастность к портрету. Но прежде хорошо бы не упасть в обморок.

– Рад встрече, леди, – жеманно протянул Хэллоуз. Зачесанные назад длинные светлые волосы росли на лбу некрасивым треугольником, который принято называть вдовьим пиком.

– Мисс Ситон приехала сюда со своими родителями, лордом и леди Уоршем, и сестрой, – пояснил Бенджамин.

– А вы, мисс Ханикот? – Мистер Хэллоуз масляно ухмыльнулся.

Граф ответил первым.

– Мисс Ханикот гостит в поместье вместе с матушкой, миссис Ханикот, и близкими подругами, леди Оливией и Роуз Шербурн. Ее сестра – герцогиня Хантфорд. Доводилось ли вам встречаться с герцогом Хантфордом? Этот чрезвычайно влиятельный аристократ не даст в обиду никого из родственников.

Дафна похолодела от ужаса. Лорд Фоксберн, несомненно, руководствовался благородными побуждениями, однако стремление унизить мистера Хэллоуза могло закончиться плохо: вдруг тот заподозрит, что ей есть что скрывать? Сама она предпочла бы убедить опасного собеседника, что сходство с портретом – не больше, чем случайное совпадение.

Мистер Хэллоуз потер квадратный подбородок.

– Уверен, что видел вас раньше, мисс Ханикот. Вот только не припомню, где именно. Может быть, вы бывали в нашей деревне?

Дафна взяла на вооружение самую очаровательную из своих улыбок и как можно любезнее произнесла:

– Впервые пользуюсь приятной возможностью побывать в этих краях. Несколько последних лет я провела в Лондоне, а сельскую жизнь принимаю как долгожданную перемену обстановки. Насколько мне известно, после пикника нас ждет партия в крикет. Вам знакома эта игра, мистер Хэллоуз?

– А в какой части города вы живете? – Попытка сменить тему безнадежно провалилась. Вопрос относился к разряду неприличных; как отвечать, Дафна не знала. К счастью, лорд Фоксберн снова поспешил на помощь.

– Вы, Хэллоуз, не вхожи в те круги, в которых вращается мисс Ханикот. – Синие глаза сверкнули, подобно предупредительной вспышке с кормы боевого корабля. – Позвольте познакомить вас с остальными гостями. – Граф решительно взял мистера Хэллоуза под руку и увел в сторону.

Тот, однако, обернулся и с подозрительной улыбкой на липких губах посмотрел через плечо. У Дафны испуганно застучало сердце.

– Что ж, – сухо заметила Луиза, – будем считать, что беседа получилась плодотворной.

Дафна с трудом подавила нервную дрожь.

– По сравнению со своим спутником лорд Фоксберн представляется почти милым. Не могу сказать, что мечтаю продолжить знакомство.

– Правда? Боюсь только, что джентльмен не почувствовал неприязненного отношения. Но вы побледнели. Почему бы нам не наполнить тарелки и не присесть за стол?

– Отличная идея, – согласилась Дафна, однако едва прикоснулась к еде. Опасные намеки мистера Хэллоуза затмили все, что происходило вокруг, и невыносимо тяготили.

Она сидела в кругу потомственных аристократов с правильной вилкой в руке, в дорогом, но в то же время скромном и элегантном платье. На первый взгляд – истинная леди с безупречными манерами.

Но в душе она до сих пор оставалась женщиной с портрета.

Доведенной до отчаяния. Непристойной. Пристыженной.

Приличная одежда и приличное общество не в состоянии помочь преодолеть прошлое. И сегодня оно бесцеремонно напомнило о себе устами вульгарного, грубого мистера Хэллоуза.

Хорошо еще, что он не заговорил о портрете, не смог вспомнить, где именно ее видел. Если лорд Чарлтон и в самом деле спрятал улику, то, возможно, удастся продержаться еще немного. Ровно столько, чтобы решить, куда уехать из Лондона, в каком краю найти глухую деревню, где никто не будет спрашивать, почему блестящему светскому обществу и семье она предпочла уединение и участь старой девы. Столько, чтобы Оливия и Роуз успели удачно выйти замуж, а мама заняла достойное положение в свете. Столько, чтобы успеть прижать к сердцу маленькую племянницу, когда та появится на свет. Дафна улыбнулась: забавная уверенность Аннабел в том, что родится именно девочка, судя по всему, оказалась заразной.