Секс и деньги. Сборник романов

Неудивительно, что автограф-сессия Джорджи проходила совершенно иначе. Магазин просто захлебывался людьми. Народу было намного больше, чем в него вмещалось. Тротуар у входа был запружен ждущими своей очереди и желающими попасть внутрь. Они вытягивали шеи и вставали на цыпочки, чтобы поверх голов разглядеть, что происходит в магазине, силясь в нетерпении все рассмотреть, до того как наступит их звездный час. Была и пара полицейских. Один что-то вещал в рацию, и я подумал, что могут возникнуть проблемы с движением транспорта. Отдел паблисити «Макаллистер amp; Кэмпбел» был бы более чем счастлив, если бы полиция официально вмешалась из-за такой проблемы.

Ситуация была совершенно непереносимой: все эти люди объявились, чтобы увидеть Джордж. Но меня больше всего раздражало то, что они мешали мне ее увидеть. Я попробовал сказать стоящим у дверей: «Пропустите меня, я представитель издательства», но это прозвучало недостаточно убедительно, и меня не пропустили. Хотя, должен признаться, когда меня спросили: «А зачем вы тут?», стоило придумать нечто более вразумительное, нежели: «Это секрет», ss итоге мне не пришло в голову ничего лучшего, чем позвонить Джорджи на мобильный. К счастью, он был включен, и она послала кого-то меня встречать.

Актриса сидела за столиком, стопка книг на краю, но все остальное явно не соответствовало моему представлению, и я знал, что так и должно быть в ее случае: она же не автор, а знаменитость. Вместо того чтобы держаться поодаль, посетители так и льнули к ней. Не затем, чтобы им скорее подписали книгу, но из желания находиться в физической близости к ней. Хотя все стояли в очереди на своих местах, но увертывались и толкались, чтобы каждую секунду быть как можно ближе к ней. Те, кто наконец-то добрались до начала очереди и стояли рядом, обмениваясь репликами, широко улыбались. Все они – мужчины и женщины, молодые и старые – как только она смотрела лично на них, прямо в глаза, улыбались. И улыбались они не от удовольствия, как мне кажется. Их улыбки были непроизвольными. Думаю, если бы их попросили не улыбаться, глядя на Джорджи, им бы это не удалось. Это было приношением ей, приношением, которое они чувствовали себя обязанными преподнести. В этом было нечто пугающее. Но еще страшнее было то, что рядом с ней стояла… Фиона.

Торговые представители иногда появлялись на автограф-сессиях вместе с авторами, но я не мог представить себе, чтобы главы отдела паблисити часто приходили на них, особенно в субботу. Фиона очевидным образом решила наградить себя этой работой. Я мог представить ее объяснение: «Мы должны показать Джордж, что отдаемся на все сто… так что, на мой взгляд, сопровождать ее должна я». Что означало, что она всего лишь хотела постоять рядом с ней: «Смотрите, Джорджина Най – и я вместе с ней… Должно быть, я тоже ничем не хуже, верно?»

Не желая мешать, я подошел к Фионе и встал у стола. Когда я проходил мимо Джордж, она мгновенно взглянула на меня и улыбнулась. Всего-то долю секунды, но этого было достаточно, чтобы нечто внутри меня запело. Фиона невозмутимо смотрела на меня и, когда я подошел ближе, сказала:

– Привет, Том, что ты тут делаешь? – ее интонация блуждала где-то между подозрением и презрением.

– Я просто подумал… – начал я, но как только я приготовился отвечать, она отошла от меня на несколько шагов. Это несколько поразило меня. Ситуация чем-то напомнила мне сцену из фильмов о мафиози, где кого-то задумали убить: они встречаются, ничего откровенно угрожающего не происходит, но потом тот, кто организовал дельце, отходит назад, потому что знает, что вот-вот появится некто и сровняет с землей его собеседника, из пушки. Неужели Фиона готова меня убить за то, что я самовольно явился на автограф-сессию? Это явно было бы ударной строкой в ее резюме, если бы она искала новую работу в отделе паблисити. Я оглянулся через плечо, быстро проверяя толпу в поисках Джо Пески. Фиона уставилась на меня и молча скрестила руки на груди, встав в позу, выражающую: «Ну, я жду вашего ответа». Наконец стало ясно, что она всего лишь хотела удалиться от Джордж, чтобы покупающая книги публика не расслышала, о чем мы говорим. Что, естественно, подразумевало: «Потому что, Том, на мой взгляд, ты вполне можешь ляпнуть нечто неподходящее». Я вздохнул про себя и прошел к тому месту, где она стояла.

– Просто я подумал… – Если бы у Фионы было хоть какое-то чувство юмора, она бы сделала еще несколько шагов назад, но у нее его не было. – Я подумал зайти и посмотреть, как идут дела.

Фиона кивнула и потом, все еще кивая, спросила:

– Зачем?

– А почему бы и нет?

– Да, почему бы и нет? Ведь тут совсем немного народу. Почему бы кому угодно не зайти и не посмотреть, что тут такое происходит?

– Речь идет не о ком угодно. А обо мне. Мое присутствие ничего не меняет.

– Ффф, – она издала короткий едкий смешок. – То же самое говорят о машинах и озоновом слое.

– Ты ездишь на огромном голубом кабриолете, я приехал на автобусе.

– Господи, я говорю для сравнения. Мне нет никакого дела до озонового слоя, понимаешь? Я просто использовала его в качестве образа.

– А, понимаю, – сказал я спокойно. Ее так легко было накрутить: не могу поверить, что когда-то считал ее неприступно спокойной и надменной. Может быть, она теряла навык или я повзрослел в человеческом смысле. Неважно. В любом случае, мне было скучно с ней спорить. Все, что мне было нужно, – побыть тут, пока Джорджи не закончит дела. Я сменил тему.

– Хорошие отзывы на книгу, – сказал я. – Ты, должно быть, довольна тем, как идут дела.

Я говорил праздничным тоном, надеясь, что она поймет, что я положительно настроен, причем речь шла и о ней лично, я не просто хотел сказать, что я постарался и написал хорошую книгу. К счастью, ей даже в голову не могла прийти мысль, что хорошие рецензии как-то связаны со мной. Моя задача ограничивалась написанием текста, все остальное – ее рук дело.

– Да, – ответила она, заметно расслабившись. – Эту книгу невозможно классифицировать.

Проясню, что последнюю фразу она сказала, озабоченно нахмурив брови. Книга, которую невозможно классифицировать, – самый большой ужас для маркетологов. Основная задача маркетолога состоит в том, чтобы успешно классифицировать книгу одновременно как можно более узко и как можно более широко. Маркетолог должен убедить всех, и продавцов, и покупателей, в том, что эта книга – практически копия той, что была выпущена совсем недавно и была жутко успешна.

Фиона продолжила:

– Но я сделана так, чтобы все обернулось в нашу пользу. У нас получилось две книги, и все притворяются, что покупают одну из них – феминистский трактат, чтобы на самом деле прочесть другую – автобиографию знаменитости из шоу-бизнеса. Мы будем на первом месте несколько недель. Могу поспорить, что придуманную нами модель для автобиографий знаменитостей будут использовать еще лет двести. – Я ожидал, что после последнего предложения последует саркастичная улыбка, но нет… очевидно, она действительно говорила на полном серьезе.

– Отличная работа, – сказал я, думая исключительно о том, когда же Джорджи завершит дела. Она продолжала подписывать книги и обмениваться любезностями с читателями, как мне казалось, уже целую вечность. По плану событие должно было длиться полчаса, чтобы Джорджи сама могла открыто настоять на продолжении, когда объявят, что автограф-сессия закончена. Она так и сделала, но в итоге под завывания покупателей встречу пришлось силой закончить, потому что у Джорджи якобы была еще одна встреча.

Фиона проводила Джорджи в отдельную комнату, и я пошел с ними. Джорджи немного пообщалась с персоналом. Глядя на часы, я пытался вычислить, когда наконец можно покончить с этими вежливыми формальностями и отправить их ко всем чертям, никого при этом не обидев, чтобы я мог оттрахать Джорджи как воющий маньячина-койот.

– Ну, – наконец встряла Фиона, – к сожалению, Джорджи, вам пора, такси уже ждет вас.

– О, хорошо, спасибо, – ответила Джорджи и повернулась ко мне.

– Ну, Том…