Сексуальный студент по обмену

От скорости транспорта пассажиров бросает вперёд, словно тряпичных кукол, но не меня. Кингстон непоколебим и стойко держится на ногах, крепко удерживая меня обвитой вокруг талии рукой.

Я поднимаю голову вверх, в то время как он наклоняется вниз.

— Спасибо.

Я улыбаюсь. В ответ его глаза и рот делают порочные, безумные вещи, от которых некоторые части моего тела начинает покалывать.

— С удовольствием, любовь моя.

И вот оно… Кое-что… Я могу почувствовать, как к моему позвоночнику прижимается кое-что твёрдое, скрывавшегося под его джинсами в области паха. Риск путешествия.

Ну, ладно. Сегодня нельзя думать слишком много.

Я бросаю взгляд на Нат, переживая за её безопасность, и тут же замечаю, что мне не только не нужно переживать, но и что её настроение явно улучшилось, потому что о ней заботится британский джентльмен Бёрк.

Она ловит мой взгляд и, поигрывая бровями, одними губами произносит: «Я большой фаната метрополитена».

Я прыскаю со смеху, довольная тем, что её ночь явно стала лучше.

— Что смешного? — мурлычет Кингстон мне на ухо.

Я отмахиваюсь рукой.

— Ничего.

— Хммм, — его грудь вибрирует от любопытного хмыканья. — Наша остановка. Не отпускай мою руку.

Не то, чтобы я собиралась, но он убеждается в этом своей крепкой хваткой, когда мы выходим на нашей остановке. И в минуту, когда вдыхаю свежий воздух, я чувствую, как мою плоть покалывает от насыщенности.

Электричество. Маленький кусочек Лондона оживает ночью.

— Вот она, Площадь Пикадилли. Что думаешь? — спрашивает Кингстон.

— Она невообразима, — выдыхаю я. И вот он — огромный круг ярко окрашенной, бурлящей ночной жизни.

— Нат! — кричу я, не отрывая глаз от завораживающих огней.

— Я здесь, — она подходит ко мне. — Чертовски круто, да?

— Эм, да, можно и так сказать.

Кингстон смеётся над моим простым ответом.

Такое чувство, словно ты не можешь смотреть или достаточно быстро думать. Здесь так много чего можно увидеть: разные люди, наряды, музыка — всё околдовывает.

Примерно через час безостановочной прогулки, Чед останавливается перед клубом под названием «Коробка».

— Нет, — шипит Кингстон, его хватка на моей руке, которую он не отпускал весь вечер, усиливается.

— Остальные уже там, — отвевает Чед. — Мне Пэттон написал.

— Давай, дружище, — Бёрк хлопает Кингстона по плечу. — Если им удалось пройти внутрь, я бы сказал, что наш долг пойти и присмотреть за ними.

Удалось пройти внутрь? Присмотреть за ними? Зловещие комментарии и почти болезненная хватка Кингстона на моей руке начинают меня беспокоить.

— Это не место для Эхо, — рычит Кингстон. — Если ты настаиваешь на том, чтобы войти туда, мы найдём для себя собственное развлечение.

— Я не брошу Натали, — тут же настаиваю я. Особенно теперь, когда предупреждающие колокольчики вокруг меня сходят с ума от звона.

— О, спасибо, крошка, — улыбается мне Нат. — Значит, ты тоже идёшь, потому что теперь только смерть удержит меня от «Коробки».

Кингстон громко вздыхает в поражении.

— Эхо, можно тебя на минутку?

Он уводит меня в сторону, затем подгибает колени, приседая, чтобы оказаться на уровне моих глаз.

— Ты уверена, что хочешь сделать это? «Коробка» — не простой клуб. Ты увидишь вещи, которые тебя шокируют, и даже весьма оскорбят. Я бы предпочел, чтобы ты их не видела.

Сглотнуть получается с трудом.

— Я в опасности?

— Никогда, если я рядом.

— Тогда в чём проблема? — я опускаю руки на бёдра, настроенная увидеть из-за чего весь сыр-бор. — Это типа стрип-клуба?

— Что-то типа того, — он проводит рукой по лицу.

— Идём! — кричит Нат.

— Кингстон, я буду в порядке.

У меня такое чувство, что со мной будет всё, только не в порядке, но я уверенно улыбаюсь ему, чувствуя, как во мне переплетаются возбуждение и нервозность.

В момент, когда мы заходим внутрь, совершенно чётко становится понятно, что «Коробка»… другая. Я не могу решить, что подойдёт под описание лучше: «кабаре», «бурлеск» или «дыра наготы и греха». Может, все три термина вместе взятые?

Дело в том, что первое, что я замечаю, это голая женщина, висящая на верёвках надо мной. Конечно же, я оцениваю её артистизм, а не только такой открытый вид на её голую вагину.

Не то, чтобы я осуждала её, или кого-либо здесь — каждому своё. Это просто не моё.

Но все на полную веселятся, поэтому я надеваю улыбку в пару к моему камуфляжу ханжеству, пытаясь не позволить глазам вывалиться из орбит. Чтобы помочь этой миссии, решаю прекратить всё разглядывать и фокусируюсь исключительно на Нат.

Она танцует — если они так это здесь называют — на хвосте у неё Чед и Бёрк, но она не отрывает взгляда от Пэттона, танцующего с Джеки и Бриджет.

— Хочешь уйти? — спрашивает Кингстон в пятнадцатый раз, не покидая меня, как и обещал.

Не уступая, я качаю головой, настроенная расслабиться. Ненавижу то, как он на меня смотрит, с сожалением и переживанием в глазах, словно он «испортил» невинную маленькую девочку, которой меня считает.

Но правда в том, что я буду в порядке. Мне уже восемнадцать, и это первый этап моего путешествия после превращения в новую, свободную Эхо. Так что я поднимаю подбородок и окидываю его взглядом, полным стальной решимости.

— Нет, я хочу остаться, — отвечаю я, выгибая бровь. — И настоящий джентльмен уже предложил бы купить мне напиток.

— Замётано! — предлагает Чед с преувеличенным энтузиазмом, выбирая именно этот момент, чтобы вернуться к нашему столику. — Ты похожа на ту, кому по душе «Космо». Сейчас всё будет!

Глава 7

Нашу официантку зовут Кловер, и я почти уверена, что было бы «Гровер», если бы она была мужчиной. Но она всё равно красивая — и после того, как я искренне сказала ей об этом, и в придачу так громко, что услышали все, мои «Космо» начали прибывать бесплатно.

Вот поэтому я в данный момент наполовину прикончила свой третий напиток.

— Это последний, Эхо, — рычит Кингстон, прожигая меня взглядом.

— Чувак, уймись, — смеётся Чед. — Ты же не её папочка.