Сексуальный студент по обмену

— Я отнесу тебя в неё, если потребуется. Я не позволю тебе споткнуться, пока ты будешь плестись к ней, и раскроить себе голову!

Он тянется ко мне, но я шлёпаю его по руке.

— Эхо, клянусь Богом, я не оставлю тебя в одиночестве, пока ты впервые в своей жизни в пьяном состоянии, и понятия не имеешь, как твоё тело справится с последствиями!

— Откуда тебе, чёрт возьми, известно, что я не напивалась тысячи раз до сегодняшнего дня с тех пор, как ты в последний раз меня видел, а? — качаясь на ногах, я закрываю глаза и хватаюсь за дверную ручку.

— Я знаю тебя. Нравится тебе это или нет, но я знаю тебя, — он опускает обе руки мне на плечи, удерживая меня ровно. — Позволь мне уложить тебя под одеяло… чтобы мне было спокойней.

Я не могу вынести мольбу в его глазах, как и мысль о том, что он помогает мне лечь в постель. Так что я бью ногой в дверь, открывая её, и выкрикиваю:

— Ты здесь, Нат?

— Ага, — отвечает она, и я улыбаюсь Кингстону.

— Если я раскрою себе голову, она позовёт на помощь так же быстро, как и ты, — я делаю один шаг в комнату, ни на секунду не сводя с него глаз. — Спокойной ночи.

Он приближается и хрипло произносит мне на ухо:

— Спи сладко, любовь моя.

~~~~~

Когда я вхожу, Натали пялится на что-то за окном.

— Привет, — мягко произношу я, радуясь тому, что на пути к моей кровати нет препятствий.

— И тебе того же, — отвечает она кратко, всё ещё сосредоточенная на чём-то, что притягивает её внимание за окном.

Я сажусь на уголок кровати и медленно снимаю с себя обувь.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, стаскивая носки.

Она не смотрит на меня, когда отвечает.

— Помнишь мою ставку на Пэттона?

— Дааааа, — протягиваю я, неуверенная, к чему она клонит.

— Забудь.

— Почему? Из-за Бёрка? — спрашиваю я в надежде, окидывая взглядом свои подушки и готовая завалиться спать.

— С Бёрком всё прекрасно, но нет.

Я ползу к изголовью моей кровати и поднимаю одеяло.

— Тогда…

— Пэттон больше не вариант, потому что в данный момент он трахает Джеки, — отвечает она, указывая в окно. — Как и твой партнёр по танцам.

— Что? — кричу я, и новый поток адреналина загорается во мне, помогая ринуться в её сторону.

Конечно же, у нас отличный вид из окна на шоу в одной из их комнат.

— О, Бог ты мой.

— Пожалуй, именно это она только что простонала, — шепчет Нат, направляясь к своей кровати. — Спокойной ночи.

Мне тоже следует пойти спать, но я не могу оторвать взгляд. У Пэттона — хоть он, очевидно, и козлина — весьма привлекательное тело, и его задница и мышцы на ногах красиво поигрывают, пока он входит и выходит из Джеки, которой тоже грех на что-либо жаловаться в плане своей физиологии.

А Чед? Он не так хорошо сложен, как Пэттон, но тоже весьма неплох, и стоит сразу позади неё. Я не эксперт, и меня даже можно назвать новичком, но я знакома с основами человеческой анатомии. Он в… эм… её заднице?

Румянец заливает щёки от мысли, поэтому я задёргиваю шторы и бегу в ванную.

Умываю лицо и чищу зубы, и к тому времени, когда я переодеваюсь, всё, чего я хочу, это вытрясти эти картины из своей головы. Теперь у меня есть несколько «самых грязных вещей, которые я когда-либо делала», и у меня такое ощущение, что подглядывание за тройничком может остаться на самом верху этого списка надолго.

Но я не могу отрицать, что это каким-то странным способом завело меня, хотя не понимаю почему. Меня не влечёт к Чеду, и о Пэттоне теперь я думаю весьма низко… но я видела не их.

Я видела три тела в ненасытном наслаждении, двигающиеся в унисон — дающие и берущие, мягкие и твёрдые, с взглядами чистого экстаза и удовольствия на лицах… толчки, капли пота, хватка в волосах и отрытые рты, издающие звуки физического наслаждения.

Влажный, пульсирующий жар между моих ног и скорость моего сердца только подтверждают то, что я была очарована.

Поскольку я лично никогда не наслаждалась бессмысленным флиртом ни с одним незнакомцем — не говоря уже о двух, — могу представить основное естественное притяжение и желание соединиться на таком уровне с кем-то, о ком бы я глубоко заботилась, и кто испытывал бы то же самое ко мне.

Хватит об этом. Я выключаю свет в ванной и забираюсь в кровать.

— Нат, ты спишь? — шепчу я.

— Нет, — отвечает она, её голос звучит надломлено от боли.

Мы недолго лежим молча, прежде чем она спрашивает:

— Это был твой первый «забег» в качестве вуайериста? — и мягко смеётся.

— Да, — я стону от стыда. — Лучше не говори никому! Я не знаю, о чём я думала.

— Зато я знаю. Ты девственница. Даже не парься подтверждать это или отрицать, у тебя на лбу только мерцающего знака не хватает, — говорит она, после чего быстро добавляет: — И я говорю это как комплимент, поскольку я в этой же лодке. И тебе было интересно, как бы это ощущалось с Кингстоном, от которого ты пылаешь так сильно, что едва стоишь на ногах. Я полностью понимаю это, поверь мне.

— Это смешно, — фыркаю я, отворачиваюсь от неё на бок. — Я собиралась сказать тебе, насколько ты красивее Джеки, и что я почти уверена, что заметила целлюлит у неё на ляжках, но теперь можешь об этом забыть.

Нат снова смеётся, безудержно и искренне.

— Спасибо, Эхо. Не велика беда, я ведь едва знаю этого парня. И если ты когда-нибудь случайно проговоришься своему другу Кингстону о том, что Бёрку стоит почаще присоединяться к нам, я не расстроюсь.

— Замётано.

Глава 8

Проснувшись на следующее утро, я впервые могу вспомнить, что мне снилось, с тех пор, как начала принимать снотворное, поскольку вчера из-за алкоголя я не приняла таблетку.

Образы, танцующие у меня в голове всю ночь, были такими яркими и безграничными, что теперь при дневном свете мою кожу покалывает. Это были мои самые запретные фантазии, в которых участвовала я и некий темноволосый, сероглазый обольститель, который ворвался в мой сон также эффективно, как он врывается и в мою жизнь.