Секта Безумного Мага

Гроулз сморгнула свою слезу.

— Раз его ищут даже люди короля, всё даже хуже моих самых страшных предположений. Надеюсь, он обрел покой. Все монеты моего отца в винном погребе, закопаны за бочкой къянти в левом углу. Следующая бочка скрывает моё приданое. У меня только одна просьба.

Она с неожиданной силой схватила руку принцессы и прижалась к ней своей щекой

— Будьте моим опекуном, ваше высочество!

— Это невозможно. — сразу вырвалось у Аиши.

Не, правда. Наша команда похитила её отца, а наш друган его скоро грохнет. Какое опекунство, ты че несешь, деточка?

— Принято. — услышал я неожиданно свой голос.

Я даже посмотрел вокруг — это точно мой голос? Стукнул себя в грудак: «эй ты, предательское легкое, да как у тебя хватило воздуха на такую наглость?»

— Объясни! — потребовала принцесса.

Не часто я оспариваю на людях её решения, да вот вообще в первый раз.

— Замуж её выдадим. — выдвинул я гипотезу. — Как найдем принца-нормиса.

Отмазка была настолько тупой, что Аиша захохотала, затыкала в меня пальцем: «нормальные принцы — это мифологический вид!», а Кая с тревогой ощупала мой животик взглядом: «не переел ли я суши?». Гроулз обожгла не верящим, обиженным взглядом — да спокуха, я только начал изобретать варианты!

— Величина души измеряется способностью к искуплению. — сказал тогда я. — Почему Гроулз не может сделать это за отца? Он преуспел, девять лет поддерживая в ней жизнь за счет других. Очередь Гроулз пылать за всех. «Не гасни, уходя в житейский мрак. Пылает юность заревом рассвета…» Я это так вижу.

Для пущего пафоса я слегка исказил стихи Дилана Томаса, которые девчули регулярно просили меня почитать при свете костра, плеске воды в бассике, рёве монстров — где только не просили.

Взгляд принцессы затуманился, разфокусировался. Искупление ничего не возвращает к равновесию, но позволяет смотреть в лицо своим страхам. Как мне сейчас в лицо Гроулз. Позволяя позже рассказать, кем был её отец и что с ним стало.

— Джерк удивляет как восход солнца. — мягко улыбнулась Кая. — В тот день, когда этого не случится, рыцари смерти поднимутся из глубин океана.

— Он и с ними договорится. — поставила мне высокую оценку Аиша и обратилась к ошарашенной Гроулз. — Буду я твоим опекуном, но это надо с мамкой порешать. Сейчас отдыхай, через часа четыре подъем, едешь с нами в столицу.

— А запрятанные золотые? — удивилась она.

Их уже Кая нашла, а я забрал, когда в погреб спускался. Но таблички с десятками наше бравое жюри за Гроулз подняли.

Знать об этом ей необязательно и вообще приказы не обсуждаются. Спать — значит спать. Храпеть во весь голос и перекручивать одеяло на ногах. Примерно с такими словами Гроулз выгнали в свои покои, а у нашей команды появился свой

цыпленок

«боец из KFC».

Уже утром мы забрали пленных эльфов, с сыном барона и погнали к мосту. Гроулз не привыкшая к лошадям, не имевшая опыта езды на них из-за паралича, была усажена на лошадь Джиро и надежно зафиксирована. Отчего некоторое время она смущалась, но попривыкнув, начала вертеть головой, наслаждаясь недоступным ей ранее видами.

Искомый мост как раз выходил на тракт, который если прямо — вел в столицу. Налево — приводил к замку Шаймероль. Именно там нас ожидал взвод гвардейцев, отпущенный вчера принцессой.

— Планы меняются. — приказала им Аиша. — Обратно в столицу, надо сдать этих доходяг.

Почему доходяг? Вы пробегите километров пятнадцать за лошадьми на привязи — язык в раскаленную головёшку превратится, а жирок медленно стечет по телу вместе с любыми надеждами. Щадить диверсантов принцесса нисколько не собиралась, а на все жалобы следовал один равнодушный ответ «король разберется».

Я поглядел на потные рожи, почти мумифицировавшихся в своем рейнджерском прикиде, эльфов. Баронишко вообще упал на сыру землю, и изображал первое позвоночное, выползшее на сушу.

— Осмелюсь доложить, ваше высочество, — сыграл роль доброго полицейского, — на телеге вон того купчины быстрее будет.

— Просто отвратительно, какой же ты добрый Джерк. — для вида сделала мне выговор принцесса.

Но сама одобрительно сверкнула мне своими сапфирами. Как и должно быть. Аише надо поддерживать своё реноме беспощадной правительницы. Джерку — изображать толерантного гуманиста. Кае — улыбчивую убивашку. Джиро… Я всмотрелся в невозмутимое лицо нашего молчуна. Типичного превозмогателя. Когда весь мир рухнет, останется стоять наш домик в Самуре. На плечах этого атланта.

Означенный мной купчина на телеге доплелся до развилки тракта, где боязливо остановился поодаль, наблюдая пока наш отряд рассосется.

— Давай к нам, отец! — заорал я ему. — Дело есть на миллион!

Число, которое он не знал, нисколько его не обрадовала. Нехотя он поплелся к нам, по пути осознавая, что вот эта блонда с королевским медальоном на груди, восседающая на зверского вида черном жеребце — его принцесса.

В результате до нас доехала какая-то версия шайнского долгопята на телеге. Если что — это примат с самыми большими глазами.

— Покемонов на продажу везешь? — дружелюбно осведомился я у него, завидев торчащие из-под рогожи длинные уши.

— Покемонов. — согласился он, не сводя удивленных глаз с принцессы.

Ох, уж эта Аиша. Действует как разрывной в голову. Спроси его сейчас за работу на демонов — не сходя с места признается, что он их козырная карта.

— Её высочество спрашивают, как тебя зовут, отец. — сделал я еще одну попытку наладить диалог.

Опомнившись, он торопливо слез с телеги, поклонился и назвался. Лоис Исеобат, хозяин небольшого постоялого двора у деревни Лемешки, везет кроликов на продажу в столицу. Здесь он начал рекламировать диетическое, нежное мясцо, но был перебит прямым вопросом «сколько за всё?» Тушек было пятьдесят, по три серебряных — полтора золотых. Он получил три, Кая придержала лошадку, испуганно задергавшуюся, когда Джиро переворачивал телегу, освобождая от груза.

Под шумок пару тушек я в инвентарь загреб. Какой хомяк не мечтает попробовать шайнского кролика.

— Понимаю, отец, грустно, когда сезонный труд исчезает просто так. — посочувствовал Лоису, ведя лошадку рядом с ним. — Но у нас дело государственной важности. Сейчас мы повезем проклятых шпионов и мятежников для сдачи тайной страже. Их сбросили сегодня ночью десантом с грузовых драконов над Мормышками. Принцесса лично гасила бунт инсургентов. Народу поубивала тыщи. Это вот, единственные выжившие после бойни.

— И что с ними будет? — наивно спросил Лоис, кося глазами, на то, как гвардейцы закидывали эльфов на телегу.

— Говорят в тайной страже любят игру в бутылочку. — сказал я с каменной мордой. — поставят в круг мятежников, крутят бутылочку. Сильно не повезет тому, на кого она укажет.

— Почему? — спросил меня, не дождавшись продолжения, Лоис.

Я придвинулся и шепнул ему на ухо почему.

— Вот изверги! — вырвалось машинально у него. — Прости их всетворцы благие!

Он даже с неким сочувствием поглядел на связанных эльфов.