Сектант и девять миров
Шрифт:
— Знаком с основами топологии? — спросил Грох, вырывая из подобия сна, в который меня, до смерти уставшего после нанесения татуировки, погружала его монотонная, пронизанная древней магией речь.
— Топологии?.. — не сразу сообразил я. — Там что-то об искривлении пространства, кажется…
— В общем, не знаешь. Жаль, это бы существенно упростило понимание. Тогда придётся поднапрячь мозги, — ухмыльнулся Грох, продолжая…
Живые бугры пространства! Словно складки на скатерти, способные перемещаться в любом направлении и соединять целые миры, между которыми — десятки миллионов световых лет. И только Трещотка Гремучей змеи была осязаемой. Долгие годы она бороздила пространства вселенной вслед за физически несуществующим телом, пронзала туманности, разрушала газовые
В конце концов Гремучая змея впала в спячку, тем самым соединив восемь планет — или же восемь миров — с последней, «искусственной» — девятой. Девятым, Внешним миром, чьей осью стал первый магический артефакт во вселенной — Трещотка Гремучей змеи.
— Но… как это вообще возможно? — спросил я у сектанта, волевым усилием выходя из состояния транса, в котором действительно видел нечто, напоминающее невообразимо огромный вытянутый космический объект, пронзающий никак не меньше половины бесконечной Вселенной.
Грох огляделся по сторонам и вдруг выудил из кучи артефактов какую-то синеватую материю с бронированными вставками.
Плащ Противоударный бр-желет-45, артефакт 4 уровня
Описание: всё ясно из названия [Грох]
Производитель: [люди, Шестой мир]
Обычное использование: возможно
Приращение: отказано
Причина: высокий уровень артефакта (ваш лимит: артефакты 3 уровня)
— Смотри, — сказал Грох, указывая на два элемента брони, находящиеся на расстоянии в метр-полтора друг от друга. — Допустим, это Первый и Второй миры. Кстати, между ними не так и далеко: всего несколько лет полёта на космическом лайнере — и ты на месте. Но это если по прямой… А что, если я сделаю так?
Грох сложил плащ, соединяя два элемента брони.
— Открывается второй путь. Куда более короткий! — снова ухмыльнулся Грох, глядя, как на моём лице выражение недоумения сменяется пониманием. — Место соприкосновения элементов брони — это и есть Портал, расположенный в Шроснберге. Точно такие же порталы соединяют и другие миры: фактически нам выпадает честь «срезать» расстояние при помощи тела спящего гиганта… Правда, кое-где ткань соединяется неплотно, и для перемещения между Шестым и Седьмым мирами, к примеру, действительно приходится использовать космические лайнеры древних. Или новые разработки людей, по типу шаттла 45-3 (один из них лет пять назад, к слову, разбился здесь, на востоке)…
— Но ведь плащ — это, условно, двухмерное пространство… — ответил я. — А мы живём мало того, что в трёхмерном, так ещё и бесконечном! Какие тут могут быть «складки» на скатерти?
— Во-первых, вселенная — как минимум, четырёхмерная, — деловито заметил Грох. — Во-вторых, какие ты видишь проблемы с искривлением того же трёхмерного пространства? Всё работает точно так же, просто это гораздо сложнее для понимания и тем более визуального представления. Я, честно говоря, до сих пор не могу вообразить подходящую модель… Разве что реально представить космическую змею, соединяющую планеты — но это будет не совсем точно. Наш мозг не предназначен для подобного, поэтому мысли образами и абстракциями, Корт.
***
Итак, на чём мы остановились? Ах, да. По какой-то причине Гремучая змея впала в спячку…
Многие уверены, что она и вовсе умерла, а мы живём на теле разлагающегося бога. Другие — что никогда и не останавливала свой бесконечный путь, просто одно движение Великой Гремучей змеи по времени сопоставимо с жизнью миллионов поколений игроков. И мы — существа момента, одной секунды. Мы даже менее значимы, чем паразиты в наших собственных телах.
Как бы то ни было, но факт остаётся фактом: гигантская складка пространства соединила между собой девять миров. А уже в них появились Три Великих Бога: Носорог, Аист и Мангуст.
Именно они стали «авторами»
Системы, создали вид (или даже несколько видов) разумных игроков — древних. Официальная легенда Храмов гласит, что древние напрямую общались с создателями, выбирая, кому именно из Трех Богов они будут поклоняться. Благодаря помощи всевышних им удалось создать развитую цивилизацию и распространить влияние по всем девяти мирам.Но однажды древние просто исчезли, оставив все свои достижения и артефакты. Исчезли бесследно: не осталось ни одного трупа или чего-то, хотя бы отдалённо напоминающего останки гордого представителя империи. Но, опять-таки, официально…
И только спустя несколько тысячелетий после исчезновения древних в девяти мирах появились люди и октопусы. Необщительные змееголовые обосновались здесь значительно раньше, но и они не застали великих предшественников, а если и застали, то упорно об этом молчат.
Наследие древних бустануло развитие новых игроков, и очень скоро люди и октопусы заселили восемь открытых миров. Куда ушли древние и откуда в девяти мирах появились новые разумные виды — загадка. Вероятно, древние перешли в Девятый или и вовсе покинули эту реальность… Все разом, бесследно, бросив дома, артефакты и технику и расчистив захоронения, если они, конечно, не были бессмертными существами, хоронили собственных собратьев и не сжигали их мёртвые тела.
— Девятый мир, ядро которого составляла магическая Трещотка Гремучей змеи, закрыт, — продолжал Грох. — И никто из игроков не понимает, почему. Та же официальная легенда гласит, что только Лучезарный Владыка — местный полубог, развившийся до десятого ранга во всех трёх доминирующих культах — может открыть Главный Портал. Но, думается мне, что именно Лучезарный и является автором этой легенды…
Незаметно для самого себя я задремал.
***
Двадцать лет назад сектанты пытались свергнуть Лучезарного, чтобы освободить путь к Девятому миру, получить доступ к тайне древних и воцариться уже навечно. И именно по этой причине Грох отказался участвовать в Великой битве: он искренне считал, что гниение девяти миров происходит «с головы», и Первый мир деградировал меньше остальных… Именно потому, что его заселяло не так много игроков, все мысли которых, как правило, сосредотачивались на бессмысленных вещах: деньгах, славе, власти и силе.
Чем больше я общался с октопусом, тем яснее осознавал, что предателем он не был, хотя отказ от участия в решающем сражении можно было интерпретировать и таким образом (собственно, так и поступал и Харрис, друг Дикерсона).
Октопус — совершенно фанатичный по своей натуре игрок — попросту разочаровался в идеалах Гремучей змеи. Разочаровался и ушёл в свою собственную иллюзию — в Первый мир, где можно было скрыться от людей и октопусов и посвятить себя исследованию древних артефактов.
По некоторым оговоркам этого чрезмерно курящего хмурого и до ужаса одинокого сектанта я понимал, что когда-то он действительно верил в возможность изменения жизни игроков к лучшему… Во всех девяти мирах! Для Гроха секта Гремучей змеи была чем-то вроде прогрессивной силы, способной отказаться от архаики языческих верований и подчинить достижения погибшей цивилизации цивилизации новой… Варвары, как это случилось с народам Европы, перестанут быть варварами только в том случае, если воспользуются наследием предшественников.
Но главы культа хотели другого: сбросить существующую верхушку, занять её место, основать новые официальные Храмы, убить противников и замкнуть на себе экономические потоки. То есть не изменить ровным счётом ничего! Поэтому Грох и ушёл из культа и даже сейчас, спустя двадцать лет, отказывался в него вернуться.
***
Из забытья, в которое я провалился под конец рассказа октопуса, меня вывел резкий возглас учителя:
— Уяснил? — произнёс Грох, хмурясь и потирая виски, после чего привычно потянулся к портсигару, чтобы успокоить нервы. Но шестипалая рука октопуса замерла на полпути: Грох всё ещё боролся с желанием закурить в подвале с бесценными артефактами… Но надолго ли его хватит?