Секундомер смерти

Как только Холодов поднял голову от стола, Губанов сразу же спросил:

– Можешь что-нибудь дельное предложить по этому вопросу?

– Попробую. Есть у меня кое-какие мысли, но надо их еще обдумать. До вечера терпит?

– Терпит. Заходи часов, скажем…

в семь, – и Дмитрий Агафонович взялся за телефонную трубку, давая понять, что разговор окончен.

До вечера вполне можно подождать, особенно, если идея того стоила, а у Холодова обычно так и бывало. Недаром он уже подполковник. Конечно, рановато ему полковника давать, но если дело выгорит, то вполне можно. А мысль какая-то у Антона точно уже была. Генерал по его глазам видел, что была. Может быть, не такая, которую осуществляют в белых перчатках, но теперь это уже не важно. Не до белых перчаток сейчас. Не то время и не та ситуация.

Холодов медленно шел по длинному мрачноватому коридору, обдумывая по пути внезапно возникшую мысль. Сквозь непроходимый набор противоречивых требований, просвечивал афоризм, много лет назад, сформулированный французами: ищите женщину!

Боря, правда, теперь уже Борис Моисеевич, а еще лучше БМВ, последнее ему нравилось больше всего, осторожно опустил в карман сотовый телефон и задумчиво уставился в окно, за которым маячили знакомые терракотовые стены и приветливо помигивали рубиновые звезды. Только что его предупредили, конечно, из лучших побуждений, но предупредили. Спасибо, что вовремя. Значит, им все-таки начали заниматься.

Наглость какая! БМВ был искренне возмущен. Как смеют какие-то шавки открывать пасть на него, действующего депутата Государственной Думы, председателя комитета, олигарха, главу фонда по освобождению военнопленных и т.д. и т.п.? Неужели они будут выяснять по поводу авизо и выкупов? Борису вдруг стало нехорошо, муторно и где-то даже страшновато. А ведь как хорошо все складывалось в последнее время! И вдруг, такой облом!

Ему удалось подняться практически на вершину и даже закрепиться там. Плевать на то, что вокруг пусто, холодно и неуютно. Зато сверху все очень хорошо видно. Все смотрят на тебя снизу вверх с превеликим уважением и почитанием. Борис снова посмотрел на маячившие за окном рубиновые звезды, только теперь уже с ненавистью. Казалось, они издевательски подмигивают, одновременно, вызывая непреодолимый страх.

Конечно, Вейсман понимал, что со сменой власти, сменится и окружение, но до последнего времени еще надеялся – им удастся договориться. Ведь все люди имеют свои слабости и недостатки. Поэтому Борис Моисеевич очень надеялся, что правильно вычислил слабости нового руководства. Однако, судя по последним событиям, не определил или, хуже того, где-то ошибся. Его, Бориса мирные предложения были отвергнуты, причем, в самой категоричной форме, проявившейся, естественно, не на словах, а в достаточно эффективном действии – его взяли в разработку, что может быть хуже?

Развития событий в этом направлении он не мог и не хотел допускать. Последние годы Борис Моисеевич так уверенно держал руку на пульсе, что, кажется, уже разучился отступать. Однако, недавнее сообщение не мобильник заставило посмотреть на ситуацию с другой стороны. Только ослы упрямо идут вперед, за привязанной морковкой, не учитывая меняющихся обстоятельств. Он – не осел, а БМВ, поэтому он найдет выход.

Столько лет Борис старательно плел свою огромную паутину, в орбиту которой попали очень многие люди, включая и самых высокопоставленных. После этого оставалось только ждать, и он терпеливо ждал. Ждал своего часа. И вдруг, один из них вырвался, порвав паутину, да так сильно, что это даже стало угрозой самой жизни Бориса, ведь в образовавшуюся дыру могут выскользнуть и остальные. А этого он уже не мог ни допустить, ни простить.

Резко и раздражающе зазвонил телефон. БМВ снял трубку и несколько минут молча слушал, потом зло процедив сквозь зубы:

– Да, понял, спасибо, – бросил трубку и закурил.

То, что он услышал, мягко говоря, не порадовало, и буквально через несколько минут, посвященных тяжким думам, Борис пришел к однозначному выводу, что не стоит дальше искушать судьбу и вызвал машину. Он знал, что не убегает, а просто меняет место дислокации, причем, временно. Он отомстит, победит и вернется, причем, очень скоро и, непременно, победителем. В этом Борис был уверен на все сто процентов. Он всегда побеждал, и то, что происходит сейчас, всего лишь временное, тактическое отступление. Стратегический план он менять не станет, только слегка додумает детали потом, в безопасном удалении.

– Я сегодня улетаю в Лондон, э-э, на международный симпозиум, – за столько лет Борис так и не смог отучиться от этой противной, вяжущей присказки «э-э», которая привычно липла к зубам. – Отмените все встречи на ближайшую неделю, – бросил он на ходу секретарше, пробегая мимо.

– А как же… – изумленно начала та, но дверь за шефом уже захлопнулась.

Вейсман, нахохлившись, сидел в уголке салона и мрачно смотрел в окно. Еще с детства у него прочно закрепилась привычка втягивать голову в плечи. Поэтому, когда вырос, она естественно перешла в сутулость, которая никак не добавляла ему ни роста, ни красоты. Впрочем, все это было для БМВ лишним, женщины и так липли к нему. Но, будучи трезвомыслящим человеком, он понимал, что привлекает их не его довольно спорная красота, обозначенная посредственным ростом, маленькими, глубоко посаженными темными глазками и непропорционально большим лбом с высокими залысинами, а огромный счет в банке и почти неограниченные возможности.

В противоположном углу, точно также нахохлившись, сидел его помощник и секретарь – референт Юлиан. От шефа его заметно отличал не только возраст, но и красивая, ухоженная внешность. Было заметно, что секретарь уделяет ей намело времени и сил. За несколько лет, проведенных вместе, они стали практически единым целым. Секретарь мгновенно понимал своего шефа не просто с полуслова и движения бровей, а на каком-то необъяснимом подсознательном уровне.

Казалось, он мог читать мысли Бориса еще до того, как они окончательно оформлялись у того в голове. Он был тих, услужлив, незаметен, и… необходим. БМВ воспринимал его, как свое второе «я». Единственный человек, которого он возьмет с собой, будет именно Юлиан. Без него он уже не сможет работать. Семья, очередная пятая жена, это неважно, да и не нужно. Все это Боря может оставить здесь. Шестую жену можно найти, где угодно, хоть в Англии, хоть в Австралии, а вот такого, как Юлиан, найти будет сложно, а может быть и невозможно. Именно поэтому Вейсман возьмет с собой именно его, одного его. Остальные ему просто не нужны.

Через тонированные стекла лимузина быстро убегали назад вначале красивые дома, дорогие магазины с сияющими витринами на центральных улицах. На смену им пришли унылые типовые спальные районы, которые сменила кольцевая, можно сказать, вообще без пейзажа.

VIP – зал аэропорта «Домодедово» широко и радостно распахнул двери перед очередным высокопоставленным гостем, и совсем скоро также приветливо распахнулись двери «Боинга» и профессионально обаятельные улыбки стюардесс авиакомпании «Бритиш Эйр Уэйз». Пассажирам бизнес-класса все самое лучшее. Самолет мягко оторвался от взлетной полосы, быстро набирая высоту. Боря искоса посматривал вниз, как под крылом взлетающего авиалайнера проплывают, становясь все меньше и меньше, коттеджи с бассейнами, а внутри какой-то противный голос вдруг гнусаво прошептал: «А ведь ты сюда уже никогда не вернешься!» БМВ вздрогнул и сразу же заставил его заткнуться. Борис был уверен в себе и своих силах. Он знал, что обязательно вернется победителем.

– М-да, пока все идет, как надо, правда, не так быстро, как хотелось бы. Но это для здешних, земных жителей проблема – лишних десять – двадцать лет. Для меня-то они ничто, просто миг, незаметный в бесконечности. Только отчего-то в последнее время стало так тоскливо, что даже в сон потянуло. Закис я в бездействии. Интересно, что там делают мои бывшие стражи? Наверное, получили уже по первое число плюс выговор, обтекают теперь. Так им и надо, мне их совсем не жалко! Так, глазки протер, можно и осмотреться теперь немного по сторонам. Что там у нас вокруг происходит? Так- так- так, очень интересно и, кажется, даже поучительно.

Подперев голову рукой, Алла сидела на кухне, бездумно глядя в окно. В доме напротив уже вовсю зажглись веселые теплые огни. Люди, наверное, поужинали и смотрят телевизор или разговаривают, а она тут сидит одна и ждет, ждет… Ожидание уже давно стало для Аллы привычным состоянием.

Было уже совсем темно, но она не зажигала свет. Не хотелось. После посещения этой старой ведьмы, на душе было скверно. Конечно, Алла ни на минуту, даже ни на секунду ей не поверила. Но все-таки в словах ясновидящей было нечто такое, что затронуло потаенные мысли и пробудило сомнения, которые она уже почти похоронила. Теперь они снова вылезли на поверхность и начали споро и настойчиво точить ее, как древесный жучок точит дерево, снаружи незаметно, а внутри – труха.