Selbstopferm?nner: под крылом божественного ветра

— Ты очень красивый, — сказала она тихо, промокая мое тело полотенцем.

— Ты считаешь меня достойным быть твоим мужем? — взял я ее за запястья и осторожно поцеловал.

— Зачем тебе быть моим мужем? Ты же столько проблем из-за этого получишь.

— Мне нравится смотреть на то, как ты просыпаешься. А когда ты засыпаешь, я ловлю твое дыхание, чтобы дышать с тобой в унисон. У меня никогда и ни с кем такого не было.

— Ты сейчас влюблен и, как любой влюбленный, слеп. Что будет, когда твоя влюбленность пройдет?

— У меня было четырнадцать лет, чтобы прозреть. Видишь, все только усугубилось.

Она покачала головой и дернула плечом:

— Я боюсь, что нас осудят.

— Я спрячу тебя от всех. Главное, не переставай верить мне, — обнял ее и поцеловал в макушку.

Мари улыбнулась.

— Все влюбленные клянутся исполнить больше, чем могут, и не исполняют даже возможного. Шекспир, по-моему.

— Для тебя авторитет какой-то Шекспир или твой мужчина?

— Ну куда какому-то Шекспиру до великого Тома Каулитца? — рассмеялась она. — Подожди, я поищу для тебя халат. Если ты в него влезешь, конечно.

Ужинали мы тоже вместе. Я кормил Алекса, а Мари — меня и Даниэля. Алекс еще пытался покормить то маму, то брата, выходило это крайне скверно, зато удивительно смешно, поэтому весь ужин мы вчетвером хохотали, как ненормальные. Господи, я очень хочу, чтобы так было каждый вечер, чтобы Мари сидела рядом, сюсюкалась со мной, чтобы дети смеялись, а любимая женщина тянулась за легкими поцелуями.

После ужина мы перебрались в спальню. Честно говоря, я держался из последних сил, чтобы не заснуть. Глаза закрывались сами собой, а голоса то и дело уносили из реальности. Мари лежала у меня на плече, я гладил ее по руке. Близнецы делили мою еще неуснувшую шкуру.

— Ты уже решила, куда мы поедем? — зевая, спросил я.

— А ты куда хочешь?

— В тепло и с пляжем. Чтобы упасть и никто не трогал.

— Я никогда не была в Африке.

— Я был. Там плохо и холодно. Мне не понравилось. — Я снова распахнул пасть.

— Прекрати зевать, — пихнула Мари меня, в бок тоже зевая.

— Я не спал больше трех суток.

— Так спи!

— Боюсь.

— Чего?

Я страдальчески посмотрел на Мари и проныл:

— А вдруг они меня разорвут?

— Не разорвут, — улыбнулась она. — Может только ребра переломают.

— Я люблю тебя, — с трудом отозвался я, понимая, что больше не могу сопротивляться сну.

— Я знаю, — провалилось в темноту.

Мне снилось, что на меня все время что-то падает, и я куда-то проваливаюсь. Чтобы не сорваться в пропасть, приходилось балансировать на тонкой грани не понятно чего. Причем я лежал на этой грани — половина моего тела явно желала испытать всю прелесть гравитации, а вторая отчаянно за что-то цеплялась. Иногда из темноты до меня долетали какие-то удары, достаточно болезненные, между прочим. Я инстинктивно отодвигался, понимая, что еще чуть-чуть и сорвусь в пропасть, а потом меня начал кто-то звать. Я мотнул головой и… едва не навернулся с кровати.

— Тихо, тихо, — зашептала Мари, упираясь коленями в матрас и не позволяя мне свалиться. — Вставай, такси скоро будет.

Я испуганно осмотрелся. Поперек кровати спали мальчишки. Причем Дэнни водрузил на меня ножки, а Алекс занял все подушки и сопел мне в ухо.

— Осторожно, — улыбнулась Мари.

— Они спали тут? — свесил я ноги и обхватил Мари за талию.

— Да, вы как-то так одновременно отключились, я не стала трогать детей.

— Меня всего избили, — пожаловался я.

— Тссс… — зашипела она. — Если они сейчас проснуться, то ты и позавтракать не успеешь. Так что лови момент.

— А можно я заменю завтрак другим десертом? — посмотрел на нее снизу вверх.

Мари игриво закусила губку.

— Я хочу много, долго, с чувством, чтобы наслаждаться каждым твоим вздохом.

— Мммм… Устроим, — замурлыкал я, развязывая поясок халата и целуя кожу живота.

— Нет, сейчас ты можешь устроить только минутную случку. Я поговорила с Ириной, она заберет детей на выходные, и мы проведем время вместе. Только ты и я. Долгая ночь. Всё воскресенье. Если хочешь, то и всю субботу, — растягивала она слова, а я чувствовал, как член наливается. — Когда ты прилетаешь?

— Ближе к обеду. Я могу сразу же к тебе приехать, если ты не против.

— Совершенно не против.

Мари опустилась передо мной на колени и горячо поцеловала.

— Я буду очень тебя ждать, — жарко прошептала.

— Черт, — простонал я. — Это будут самые длинные сорок восемь часов в моей жизни.

— Только ты и я. Секс всю ночь. Пока хватит сил, — голосом змея-искусителя проговорила она.

— Ты и я. Всю ночь. Хватит сил, — как зачарованный повторил я, отдаваясь поцелую.

Черт! Это будут самые длинные сорок восемь часов в моей жизни!

Глава 14

За что люблю Москву — за ее ночную жизнь. Всегда, приезжая в этот город, мы кутили до бессознательного состояния. Я был здесь с группой, был с братом, пару раз был один. И всегда это были мои самые лучшие дни. Но сегодня мне не до гулянок в московском клубе. Сразу же после концерта я уехал в отель. Мне нужен ноут и хороший доступ в интернет, чтобы посмотреть он-лайн трансляцию шоу Рааба с Биллом. Ужасно волнуюсь.

— Ты на связи? — спросил Билл немного уставшим голосом.

— Да. Я нашел Pro 7. Главное, чтобы скорости соединения хватило. Йоахим с тобой?

— Со мной. Я обговорил с редакторами ряд вопросов, которых мы не касаемся.

— Думаешь, поможет?

Он выдохнул мне в ухо, и я понял, что Билл курит.

— Ты сам в это веришь? Я вообще не понимаю, почему облажался ты, а отдуваюсь я.

— Утром я предложил тебе отказаться.

— Угу, — недовольно. — Что мне сказать про группу? Йоахим контракт проверил давным-давно. Там нет никаких подводных камней.

— Не знаю. Учитывая, что я послал Сьюзен, я бы про группу сейчас вообще не заикался.

— А ты сам что думаешь?

— Бригманн не отдаст нам контракт без Сьюзен. А работать с ней в команде я не хочу.

Билл фыркнул и снова затянулся. Я ждал его комментария. Комментария не поступило. Мы так и не обсудили мои отношения с Мари. Это висело в воздухе и требовало прояснения.

— Ладно, пойду на грим. Тут клёвая гримерша. Деловая такая, глазками стреляет прикольно.

— Главное, чтобы морду тебе нарисовала хорошо.