Семь дней в раю

Голос в трубке принадлежал явно не Ирине. Он уже хотел спросить, не ошиблись ли номером, как понял, что это Ксюха.

— Ну вот, опять меня не узнал!

— Узнал, почему же. Ты вчера не звонила?

— Не получилось, весь день с Максиком по экскурсиям ездили. А сейчас он в интернет-клуб ушел. Это надолго. Вот я и подумала... погуляем? Как в молодости.

Артем улыбнулся. «Как в молодости». В молодости он Ксюшку только под ручку брать решался. А теперь... После ночи с Ириной сам себе казался чем-то средним между Казановой и Дон-Жуаном. В течении суток переспать с двумя женщинами — такого в его жизни еще не было. Но почему бы не попробовать, вдруг получится?

— Где встречаемся?

— Давай у фонтана. И пойдем к нам в парк. А то у вас в центре очень уж людно.

Через полчаса они были на месте. Подошли практически одновременно, с разных сторон. Оксана надела блузочку-безрукавку, под которой, судя по очертаниям, больше ничего не было, и просторную коротенькую юбку. Очень удобная одежда... Артем невольно сравнил женщину с давешней рыжеволосой подружкой. Ирина, конечно, моложе. Зато Ксюшка красивее. И женственней. А которая из них сексуальней? Посмотрим, посмотрим!

Гридецкая с удовольствием позволила взять себя под руку и повела прочь от набережной, на удивление малолюдной этим вечером. Они поднялись по ступенькам, вышли на тянущуюся вдоль склона в сторону Профессорского Уголка аллею. Здесь ощущался простор, тянуло на романтику. Шорох прибоя внизу, подходящие к причалу Морского вокзала катера, мерцающая лунная дорожка.

— Ты любишь купаться при луне? — неожиданно для себя спросил Артем.

— Это как, голяком? — удивилась Оксана. — Ты приглашаешь?

Артем смутился. Нет, Казановой он определенно не был. Женщина мягко взяла его руку, переложила себе на плечо.

— Тёма, знаешь, я часто вспоминала, как ты мне в любви объяснялся.

— Глупо, да?

— Почему же... Ты ж мне первой это говорил, не знал еще как, верно?

— Угу.

— И для меня это первый раз было.

— А как же тот твой... Коваль?

— Там совсем по-другому. Знаешь, в школе как оно? Гуляешь со старшим парнем почти «по-взрослому», в армию провожаешь, клянешься ждать, быть верной. Подруги завидуют — как в кино, романтика! Потом эта глупость из головы выветривается, да поздно. Самое обидное, Тёма, я и тогда понимала, что ты лучше Сергея... Коваля. Только дурой была, бредням всяким верила о вечной любви. — Женщина засмеялась. — Ладно, чего уж сейчас сожалеть. Сколько лет прошло. Ты теперь человек семейный, да?

Артем лихорадочно думал, как объяснить, что семейный он уже, скорее всего, формально. И в любом случае, это никак не могло стать препятствием для...

Он так и не успел придумать подходящую фразу. Оксана неожиданно повернулась, прижалась всем телом, притянула его к себе за шею, припала губами к губам.

Вкус поцелуя, ощущение жаркого женского тела мгновенно опьянили не хуже вина. А в следующий момент она уже отстранилась, улыбнулась.

— Не бойся, я не пристаю. Это просто так. Мы ж и не целовались в молодости. Вот и решила разок попробовать.

Но в голосе Оксаны уже призывно звенели колокольчики. Он не мог не откликнуться. Теперь уже сам притянул ее, рука скользнула под блузку.

— Тём, ну не под фонарями же! Пошли вон туда, за кустики!

Она уверено потянула его за руку в глубь парка. За кустом цветущего олеандра остановилась и сама шагнула в объятья.

— Тёма, миленький, знаешь, как я скучала за тобой все эти годы!

— И я скучал, Ксюш...

Как же, скучал! Вспоминал — да, бывало. Но до «скучанья» дело не доходило. Ладно, какая разница! Застежки на блузке поддавались удивительно быстро. И вот уже мягкая полная грудь легла в ладонь. Женщина тихо застонала.

— Да, Тёмочка, да... Ох, как хорошо!

Артем ощутил, что расстегивают молнию у него на джинсах, что ищущие, требовательные пальцы коснулись кожи там, внизу... Он собирался пригласить Оксану к себе, но теперь понял, что до квартиры они дойти не успеют. Что все случится здесь и сейчас. И пусть! Если Ксюха хочет, то он и подавно.

Со стороны города раздался сухой треск. Какой-то мотоциклист-отморозок снял глушитель. Треск повторился. Еще раз, в другой части города. Гридецкая вздрогнула, замерла, прислушиваясь. Теперь раздались одиночные сухие щелчки. Совсем рядом.

— Тёма, это что...

«...стрельба?» — закончил он мысленно вопрос. И тут же вспомнился слышанный у ларька разговор. Неужели, действительно, беспорядки? Как не вовремя!

— У меня ж Максик там! Чтоб он не встрял во что, такой горячий! — Схватив мобильник, Гридецкая попыталась вызвать сына. — Не идет вызов. Должно, отключил телефон в интернет-клубе. Побежали, я знаю, где это, он показывал!

На ходу застегиваясь, они поспешили назад, к городу. Неожиданно ожил телефон Артема.

— Артем, это Дмитрий. Ты в городе? Срочно возвращайся! Если встретят люди в черном, скажи, что приехал из России. Желательно, без акцента.

— А что происходит? — попытался переспросить. Но уже в пустоту. Пояснил Оксане: — Сосед звонил. Только я не понял ничего.

Понимание пришло несколько минут спустя, когда на перекрестке их остановили двое. В черной форме, с «калашниковыми» через плечо.

— Постойте! Вы приезжие? Документы с собой есть?

— Нет. Что происходит?

На парнях была не военная форма. Просто одинаковая спортивная одежда. Кроссовки, черные брюки, черные майки.

— Ничего страшного, не волнуйтесь. Крым возвращается в Россию. Вы сами откуда приехали?

— Из... из Ростова, — выдавил из себя Артем, стараясь не замечать удивленный взгляд Оксаны.

— А вы?

— Из Киева. Какое это имеет значение? Кто вы такие?

— Отряд русской самообороны. — Тот из двух, который был главным, шагнул вперед, как бы стараясь оттеснить Артема от женщины. — Возвращайтесь к себе и до утра не выходите. Завтра будет регистрация всех приезжих. А вас, — он повернулся к Оксане, — мы попросим задержаться. Не волнуйтесь, всего на несколько минут. Вы же не откажитесь подписать заявление о своей лояльности народу России?

— При чем здесь Россия? Я нахожусь в своей стране, ваши действия незаконны! Пропустите, я сына ищу!

Артем увидел, как исчезла доброжелательность с лиц парней. Поспешил разрядить обстановку:

— Оксана, подпиши, не лезь на рожон! Я уверен, скоро все выяснится. Ничего страшного не происходит.

Гридецкая упрямо покачала головой.

— Да не буду я ничего подписывать! Макс мне такого никогда не простит.

— Если так, мы вынуждены задержать вас до утра. Для вашей же безопасности.