Семь дней в раю

День пятый

К утру стрельба стихла. Возможно, она стихла и раньше, просто он не слышал когда, заснул. Лежал в темноте, прислушиваясь к треску выстрелов на улицах, и заснул. Должно быть, выпитые полстакана водки подействовали.

Утро вновь было солнечным, погожим. В такое-то утро хорошо пробежаться на пляж, окунуться в теплое ласковое море. Прогуляться в парке, подышать чистым хвойным воздухом. Или сесть на симферопольский троллейбус и выехать куда-нибудь в горы.

Когда лежать стало уже невмоготу, Артем встал, включил телевизор. На экране была только серая рябь — кабельное отключили. Выглянул с лоджии в пустой двор — тоже информации ноль.

В конце концов он решился. Нельзя же вот так сидеть взаперти до бесконечности? Нужно хоть попытаться разведать обстановку.

Дворы и улицы выглядели еще более пустынными, чем накануне. Магазины заперты, прохожие исчезли. И тишина. Прямо таки гнетущая тишина.

Во дворе городской больницы Артем заметил грузовик с брезентовым тентом. Лобовое стекло и дверь водителя были в маленьких круглых отверстиях. От пуль. Он прошел бы мимо, не останавливаясь, но в этот момент из-за угла показались двое. Черноволосые, в пятнистой камуфляжной форме. Они волокли за руки человека, судя по всему, мертвого. Женщину. Черная майка, черные спортивные штаны сползли вниз, выставляя на показ белую полосочку атласных трусиков. Лица не видно, только рыжие волосы клочьями свисают вниз, задевая асфальт. Безвольно вывернутые руки в веснушках. Серебристый лак на ногтях.

Артем застыл на месте. Нет, ерунда, лица же не видно! Просто совпадение. Они все ходили в таких майках и брюках! И сотни женщин носят точно такие же трусики. И куча рыжих веснушчатых девчонок, красящих ногти серебристым лаком, приехало в Алушту защищать «Великую Россию»...

— Что ты тут делаешь?

Он даже вздрогнул от неожиданности, обернулся. Рядом с ним стоял неизвестно откуда взявшийся мужчина. Густые брови, круглые, слегка выпученные глаза, шрам от ожога на шее, в таком же камуфляже, как волочившие труп парни.

— Документ есть?

Паспорт Артем предусмотрительно захватил и теперь отдал безропотно. Мужчина придирчиво полистал страницы, видимо, остался доволен, вернул.

— Это русские бандиты напали на город. Ты здесь рядом живешь? Иди к себе. Завтра порядок будет, гулять будешь. Сегодня дома сиди.

Парни тем временем уже доволокли тело до заднего бортика. Подхватив за руки, за ноги, раскачали, забросили в кузов. Лица Артем так и не увидел.

Назад он шел напрямик, срезая углы, через кусты. Перед глазами все еще стояло волочимое по асфальту женское тело, потому дорогу он не разбирал. Завернул за какой-то гараж, уже поднял руку, чтобы убрать колючую ветку. И остановился от резкого голоса впереди. Там, в окружении зарослей терновника спиной к нему стоял негр с маленьким, очень похожим на виденные в кино автоматом «узи» за спиной. Тот, к кому он обращался, стоял дальше, вполоборота. Смуглый, с курчавой бородой. Лицо его Артем не запомнил, так как помимо воли перевел взгляд ниже. Бородатый держал за волосы опустившуюся на коленях почти голую, в одной порванной майке девчонку. Из-за негра Артем видел только ее ноги, спину, зажатые в смуглом кулаке светло-русые волосы. Но по всхлипывающе-булькающим звукам не составляло труда догадаться, что там происходит. Бородатый шумно дышал, а его приятель, судя по всему, комментировал процесс на каком-то неизвестном Артему языке. Еще несколько секунд, и араб (Артем почему-то решил, что это араб), откинув голову, облегченно застонал, отпустил руку. Девушка закашлялась, попыталась отстраниться... И тут ее вырвало, прямо на брючину бородатого. Негр отскочил в сторону и захохотал. Его приятель что-то выкрикнул зло и ударил девчонку ногой в живот. Тут уж ее вывернуло по-настоящему. Негр хохотал, тыча пальцем в измазанные брюки бородатого. И тогда...

В руке араба блеснул нож. Рывком запрокинул голову девушки и полоснул с размаху лезвием по горлу. Хрипя, разбрызгивая бьющую фонтанчиками кровь, она повалилась на спину. Бородатый, бормоча что-то под нос, несколько раз ударил ногой бьющееся в агонии тело. Затем деловито перекатил его на живот, наклонился, вытер сталь о майку все еще конвульсивно дергающейся жертвы.

И тут как будто реле в голове Артема щелкнуло. Происходящее перестало быть затянувшимся кошмарным сном, дрянным кровавым сериалом. Обернулось действительностью. Действительностью, в которой человеческие жизни не стоили ничего, в том числе и его собственная. Достаточно бородачу повернуть голову...

Ноги сделались ватными, волна противного липкого жара прокатила по телу. Не было уверенности, что не обмочился. Осторожно, не дыша, стараясь не задеть ветви, Артем отступил назад, за угол. Может быть, то же самое ощущает мышь, внезапно увидевшая над собой зеленые безжалостные глаза?

День шестой

Ночью в городе что-то происходило. Стрельбы не было, лишь гул и шум. Будто что-то огромное ворочалось в темноте, двигалось со стороны моря, заполняя собой город и дальше — весь полуостров.

А к утру шум стих. Но выходить из квартиры после вчерашнего не хотелось. Все время казалось, что негр и араб уже поднимаются по лестнице. Сейчас они отопрут дверь или выбьют, подойдут, достанут ножи и молча, деловито отрежут голову. Даже прикосновение стали ощущалось на горле.

Ближе к полудню заработал телевизор. «УТ-1» сообщила, что имевшие место этнические столкновения прекращены, на территорию бывшей автономии по просьбе украинского правительства введены миротворцы НАТО. Показали даже репортаж из Симферополя. Дома с выбитыми стеклами, обгоревшие скелеты автомобилей. И военные патрули на бронетранспортерах с белыми звездами на борту. Российские каналы не транслировали.

Вечером за Артемом пришли. Позвонили, вежливо попросили открыть. На площадке стояла испуганно сжавшаяся хозяйка квартиры. Двое военных в знакомой по американским фильмам форме. И третий — свой, украинский. Проверили документы, так же вежливо предложили проехать для беседы.

Следователь СБУ говорил по-русски со смешным акцентом. Но сам смешным не выглядел. Невысокий, щупленький, какой-то бесцветный. Пегие бесцветные волосы, серые бесцветные глаза. И голос бесцветный.

— Вас видели в компании офицера ФСБ Дмитрия Басаргина и двух женщин из отряда русских боевиков.

— ФСБ?! Он сказал, что журналист из Москвы.

Следователь презрительно скривил губы.

— По нашим сведениям, именно этот «журналист» организовывал переправку оружия из Новороссийска. Что можете рассказать о ваших товарищах?

Артему вдруг показалось, что это уже все, конец, финиш. Сейчас его выведут за угол, поставят к стенке и расстреляют, не слушая никаких оправданий. После того, что он видел, такая развязка казалась естественной и неизбежной. И он заговорил. Рассказал все, что знал, видел и слышал о Басаргине, Ирине, Люське. Даже больше, лишь бы следователю это нравилось.

В конце концов тот одобрительно улыбнулся.

— Хорошо. Я не буду вас больше задерживать. Железнодорожное сообщение восстановлено, завтра можете уезжать к себе, в Донецк. По прибытию вам надлежит явиться... Вот здесь все написано, — следователь протянул небольшой, в четвертинку тетрадного, листик.

— Что это?

— Нам известно, что вы подписали так называемое «заявление о лояльности к России». Это может быть расценено как государственная измена. Но мы готовы поверить, что вас запугали, вынудили это сделать. Разумеется, если вы согласны сотрудничать. Со Службой Бэзпэкы.

— Но я всего лишь рядовой программист, что я могу сделать?

— Для всех работа найдется. Пришла пора почистить и ваш «регион». Выскрести москальское дерьмо.

Назад его уже не везли, Артем возвращался своим ходом, пешком. Вокруг было то же самое, что в репортаже из Симферополя. Выбитые окна, следы пожаров и перестрелок, патрули. И то, что в репортаж не попало. Старающиеся не мозолить глаза черноволосые мужчины, цепко следящие за проезжающей военной техникой. Сегодня — безоружные.