Семь грехов Уилсона

– Кларенс, – сказала она. – Я вовсе не хочу на тебя давить, но... Он и сам уже несколько раз хотел встретиться с тобой.

– Моника, может, поговорим об этом потом? – мягко спросил я. – Я так устал... И мне не хотелось бы вот так с места в карьер обсуждать такие серьезные темы.

– Да, конечно, – кивнула девушка. Но я-то видел, что она была недовольна.

Вскоре, мы приехали на место. Я вышел, с завистью оглядывая ухоженный двор. Никаких бомжей. Никакого запаха мочи в подъезде... Просто рай.

За спиной бибикнула сигнализацией машина Моники, и я последовал за девушкой. Мы поднялись на нужный этаж и вошли в ее квартиру. Девушка наклонилась, чтобы снять сапоги, а я уставился на ее гибкую фигуру. Внутри начало подниматься желание. Все-таки, секса у меня не было почти неделю. Не удержавшись, я провел рукой по ее выгнутой спине и сжал рукой ягодицу, ощущая под плотной тканью юбки приятные округлости. Моника вздрогнула, прошептав:

– Может, сперва поужинаем?..

Но я, не слушая ее, прижал девушку грудью к стене и, горячо выдохнув в ухо, погладил ее бедра.

– Кларенс... – прошептала она, задрожав. Я властно развернул ее к себе лицом и впился в губы, заглушая робкие слова жестким поцелуем. Когда я оторвался от нее, глаза Моники затуманены, а из груди вырывалось тяжелое дыхание. Я довольно ухмыльнулся и пошел в сторону спальни. Девушка, словно зачарованная, покорно последовала за мной.

В мгновение избавив Монику от мешающей одежды, я уронил ее на кровать, с удовольствием разглядывая ее обнаженное тело.

– Пожалуйста, не смотри на меня таким взглядом.... – прошептала девушка, смущенно зажмурившись. – Это заставляет меня краснеть...

– Мне нравится смотреть на тебя, – заявил я, стаскивая рубашку и расстегивая ремень. – Так почему же я должен прекращать? К тому же, тебе давно уже пора привыкнуть к этому.

Я вытащил из кармана брюк презерватив, прежде чем отбросить их в сторону. Моника следила за моими действиями, возбужденно дыша.

Когда с приготовлениями было покончено, я лег на девушку. Она послушно раздвинула ноги и скрестила их на моих бедрах, тихо вскрикнув, когда я вошел. Я начал двигаться, быстро и жестко, а Моника лишь стонала подо мной и царапала мне спину короткими ногтями.

Мы кувыркались черт знает сколько времени, но когда я наконец насытился, утихомирив свою похоть, девушка рухнула на кровать, довольно поглядывая на меня. Я улегся рядом с ней, и Моника тут же улеглась на мою грудь головой, прижавшись ко мне. Я рассеянно погладил ее по спине. Курить хотелось жутко.

– Знаешь, – тихо пробормотала Моника. Я вопросительно покосился на нее. Девушка продолжила: – Когда мы занимаемся любовью, ты совсем другой, не такой, как на работе... Не хочу сказать, что это мне не нравится, но... Ты такой властный и агрессивный... Это очень заводит, – девушка смущенно прикрыла лицо простыней.

Просто в такие моменты я позволяю тебе видеть настоящего меня, моя дорогая, мысленно усмехнулся я, а вслух лишь произнес:

– Кто первый в душ?

– Иди лучше ты, а я пока что-нибудь быстренько накрою на стол, – предложила девушка. – И, пожалуйста, не кури в ванной, ладно?

– Хорошо, потерплю несколько минут, – пробурчал я и поднялся, спиной чувствуя взгляд девушки, скользящий по моему телу.

– Кларенс... – услышал я тихий голос девушки.

– Что?

– Я тебя люблю.

– И я тебя, малышка, – не оглядываясь, ответил я и направился в душ.

Когда я вышел из ванной, Моника уже разогрела ужин и, чмокнув меня в щеку, отправилась в душ. Я же поспешил на балкон и с наслаждением закурил. Холодный ветер тут же покрыл мою кожу мурашками, и я пожалел, что не захватил куртку. Однако, уходить не хотелось, и я просто стоял на балконе и курил, разглядывая лежащий передо мной, освещенный огнями вечерний Бостон.

– Ты останешься сегодня на ночь? – робко спросила девушка, когда мы закончили с ужином. Моника мыла посуду, а я лениво слушал бормочущий телевизор.

– Прости, но вряд ли, – откликнулся я. Девушка повернулась ко мне и грустно спросила:

– Кларенс, почему ты не хочешь переехать ко мне? Я была бы рада. И ты вовсе бы не мешал.

– Моника, мы обсуждали это уже сто раз, – ответил я слегка раздраженно. – У меня на то свои причины. Я не могу просто взять и переехать сюда.

– Мне иногда кажется, что ты что-то от меня скрываешь... – еле слышно прошептала девушка и поспешно принялась домывать посуду. Я проигнорировал ее выпад, поглядывая на экран телевизора.

– Кларенс, пожалуйста, ответь мне честно... – произнесла вдруг девушка с мольбой. Я с досадой заметил на ее глазах слезы.

– Что ты хочешь узнать? – спросил я, мысленно приготовившись к очередной сцене в стиле мелодрамы.

– Я ведь... Я ведь у тебя одна? У тебя больше нет девушки, или жены? Может, у тебя там своя семья, а ко мне ты приезжаешь только чтобы развлечься... – последние слова девушка произнесла, уже всхлипывая.

Я тяжело вздохнул и подошел к ней, обняв.

– Моника, – тихо прошептал я с улыбкой. Девушка неуверенно подняла на меня влажные глаза. – Ты моя единственная, и я не променяю тебя на кого-то другого, слышишь? И я ни за что не буду тебя обманывать.

Но если ты продолжишь закатывать такие слезливые сцены, продолжил я мысленно, то я от тебя уйду. Но, разумеется, вслух я этого не сказал, и вместо этого нежно поцеловал девушку в губы, а потом в шею, шепча ей на ухо успокаивающие слова. Девушка перестала всхлипывать, доверчиво прижавшись ко мне. Я покосился на часы. Половина девятого. Надо собираться домой. Я выпустил девушку из своих объятий, услышав ее тихий разочарованный вздох.

– Мне пора, милая, – сказал я. Моника, погрустнев, кивнула.

– Может, сходим на свидание в субботу? – спросила она.

– Почему бы и нет, – ответил я. – Можно будет сходить в кино, или в кафе, если захочешь.

– Хорошо, – улыбнулась девушка. Я оделся и, поцеловав Монику на прощание, покинул ее квартиру. Выйдя на улицу, я закурил и поспешно направился на остановку. Все эти нежности так бесят... Но если я не буду проявлять к ней внимание, она может подумать, что я ее разлюбил. Хотя, я и не любил ее вовсе.

Усмехнувшись мыслям, я забрался в троллейбус. Спустя почти полчаса я стоял перед своим домом. С раздражением оглядев исписанные граффити стены, я вошел в подъезд.